Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино - Эдуард Успенский

– И что? – подстегнул потрясённый Печкин.

– Стал он по складу носиться и греметь. Тут по его следам собаки и охотники прибежали. И давай лаять.

– А что же ваши собаки? – спросил Шарик.

– Наши собаки хватились, всполошились и стали склад защищать. Они стали здоровыми, а цепи остались прежними, худощавыми. Они враз и лопнули. И наши барбосы как за их собаками погонятся, как начнут охотников с ног сбивать. Вся охота вмиг назад повернула и побежала в гостиницу.

– А что же тётя Тамара? – спросил папа.

– А что тётя Тамара? Она первая поняла, что что-то неладно, схватила ружьё и на охрану склада встала. Потом и мы подоспели. И вдруг…

– Что "и вдруг"? – спросили все.

– Тут кабан наружу вылетает – на клыках у него фонари "летучая мышь", на голове кастрюля, как у фашистов. На ногах валенки. Сзади тормозной парашют. И весь-весь он в краске.

– В какой краске? – спросил дядя Фёдор.

– В зелёной, разумеется, – ответил папа. – Другой краски у военных не бывает.

– А вот бывает, – обиделась тётя Тамара. – У военных все краски есть. Корабли синие, самолёты серебристые, плащ-палатки чёрные. Военные очень романтичные люди. И красивые.

– А голубой цвет у военных бывает? – спросила мама. – Или розовый?

Тётя стала думать. Как ни напрягала мозги, как лоб ни морщила, ничего про эти цвета вспомнить не могла.

Неожиданно в окно постучали. Это были военные пенсионеры, и Иванов-оглы прекратил дозволенные речи.

– А что дальше было? – шёпотом спросил у него Шарик.

– Вечером дорасскажу, – шёпотом ответил оглы.

Военных пенсионеров было пятеро. Правильно предвидели папа и мама. Они были очень романтичные, с ружьями, с патронташами и очень здоровые. На них можно было не только воду, ртуть можно было возить. Они ещё были очень весёлые и добродушные, хотя и пожилые.

Они обнялись с тётей Тамарой, дали дяде Фёдору стреляные гильзы. Иванову-оглы подарили шарф и пошли на почту размещаться. Потому что у дяди Фёдора места уже совсем не было.

По дороге почтальон Печкин спросил:

– А почему вы без собаки? На охоту же с собаками ходят.

– Нам собака ни к чему, – говорят военные пенсионеры. – С нами Никитич приехал. Он лучше любой собаки следы читает. Он нам запросто и кабана и лося обнаружит. Мы его завтра с утра следы читать пустим. К обеду он всех зверей выследит.

– Он тоже военный? – спросил Печкин.

– Нет, он гражданский, из общества охотников. Вон он в кабине машины сидит.

И точно. Там сидел гражданский дядя. Такой сухощавый, весь охотничий, со стальными глазами. Видно, что он очень опытный охотник был. Потому что ружьё у него было самое старое. Да и одежда у него поношенная была, вся в заплатках.

Военные пенсионеры быстро стол накрыли. Выпили водки, закусили варёной картошкой. Печкина угостили. Он им потом весь вечер песни пел про то, как он на почте служил ямщиком. Иванов-оглы тоже хотел на почте остаться, но за ним Шарик прибежал и позвал дальше историю про собачек размером с лошадей и кабана с тормозным парашютом рассказывать.

– Значит, так, – продолжил Иванов. – Кабан с тормозным парашютом выскочил. А на нём ведь кастрюля новая, валенки казённые и фонари на клыках. Это же вернуть надо. Другой бы на нашем месте испугался. Но не товарищ полковник. Она за парашют рукой ухватилась и как на водных лыжах за кабаном поехала.

Все с уважением посмотрели на тётю Тамару.

– А что? – сказала мама. – Мы в детстве на реке жили. И Тамарочка чемпионом по водным лыжам была.

– И не только по водным лыжам, – сказала тётя Тамара, – но и по бегу на коньках. И по математике.

– Да, – подтвердила мама, – вся школа Тамарочкой гордилась!

– А что с кабаном было? – спросил Шарик.

– Вот что, – ответил Иванов-оглы. – Тамара Семёновна за ним ехала, пока с него всё не попадало. А скоро и собачки прибежали. Главный военный так на них ругался. Он говорил: "Надо бы их в чистое поле вывести и к стенке приставить". А что дальше было, я потом расскажу. Нас с Тамарой Семёновной к столу ждут.

– А там и дальше было? – спросил папа.

– Ой, там так много дальше было, закачаешься! – ответил оглы. Тамару Семёновну наградили значком "Спасибо" первой степени. Я потом, вечером дорасскажу.

Они с Тамарой Семёновной ушли на почту к Печкину с военными пенсионерами праздновать. А дядя Фёдор с Шариком и Матроскиным совещание устроили.

– Хоть наш кабан и противный, – говорит Шарик, – а мне всё равно не хочется, чтобы его стреляли.

– А я, – говорит Матроскин, – не хочу, чтобы и лося подбили. Давайте меры принимать.

– Меры, значит, будут такими, – говорит дядя Фёдор. – Ты, Шарик, с утра побежишь кабана предупреждать, чтобы в леса уходил подальше. Туда, к Троицкому. Ясно?

– Ясно, – говорит Шарик.

– И чтоб там лежал тише воды, ниже травы. Пока охотники не уедут.

– Понял, – слушается Шарик.

– Потом ты к Матроскину вернёшься, – продолжает дядя Фёдор. Раненько утром вы сядете верхом на Гаврюшу и такую путаницу из следов сделаете, чтобы у их Никитича глаза на лоб повылазили.

– Я на Гаврюшу сесть не могу, – возражает Матроскин. – Он как бешеный носится. Я на Мурку сяду. Мы с ней душа в душу живём. Пусть Шарик на Гаврюшу усаживается. Они спелись.

– Хорошо, – соглашается дядя Фёдор. – Ты на Мурку садись, а Шарик на Гаврюшу, пусть как бешеный носится. Охотники и подумают, что здесь целое стадо лосей прошло. Ясно тебе?

– Чего ж тут неясного, – отвечает Матроскин.

– С собой вы возьмите все ботинки, какие в доме найдутся. И все кеды и калоши.

– Это зачем ещё?! – удивляется Матроскин.

– Вот зачем. Вы Мурку и Гаврюшу в глубину леса заведёте. Они по первому снегу следы "лосевые" оставят. В лесу вы их остановите и на ноги им кроссовки привяжете и другую обувь. Дальше они в кроссовках пойдут. Следопыт увидит, что в лес следы лосевые пришли, а из леса не выходят. Значит, лоси остались в лесу спать. Они этот лес окружат и будут пустой лес до ночи караулить. К ночи они намёрзнутся и ни с чем уедут. И наши лоси целы останутся.

Этот план коту и Шарику очень понравился. Так они и решили с утра действовать.

…Мама и папа в это время на сеновале мёрзли. Мама говорит:

– Ты знаешь, Дима, я как-то себе жизнь в Простоквашине по-другому представляла. Я теперь поняла, что мне на работе больше нравится. Я там душой отдыхаю, когда мы товар в нашем магазине по прилавкам раскладываем.

– Да и я, – отвечает папа, – больше люблю в нашем гараже тормозные колодки менять, чем здесь на этой холодрыге педагогикой заниматься.

– Давай удерём, – предлагает мама. – Ребёнок наш в хороших руках останется. Тамара за ним приглядит.

– Если он от неё не скроется, – соглашается папа.

– Ну а если скроется, – говорит мама, – он всё равно не пропадёт. У него такой кот есть, до которого тебе расти и расти. Он всё умеет: и температуру мерить, и кашу варить. Если такой кот есть, – пошутила мама, – никакого мужа не надо.

– Что верно, то верно, – согласился папа. – Был бы у меня такой кот, я бы, может, и не женился никогда.

К этому времени фонарь во дворе замерцал. Так здорово колпачок белого света над снегом двигался. И в него то одна нога входила, то другая. Это Иванов-оглы вернулся дальше историю про охотничий случай рассказывать. Все вокруг него собрались. И Шарик, и Матроскин, и дядя Фёдор. И папа с мамой с сеновала подтянулись.

– Ну и что дальше там было с собачками? – спросил папа.

– Вот что. Через два месяца одна собачка, самая шустрая, четырёх щенят родила. А кто её просил? Ей склад охранять надо, а она со щенятами. Мы и решили щенят у неё отнять и под окотившуюся козу подложить. У козы молока много – выкормит.

– А нельзя разве было щенят раздать населению? – спросил папа.

– Конечно, нельзя, – ответил оглы, – это же государственное имущество. Так можно и танки раздать.

– И что коза, выкормила? – спросил Матроскин.

– Ещё как! Такие собачки получились – загляденье. Крепкие, активные! Пришла пора их на службу ставить.

– В армию призывать, – сказал папа.

– Не надо их призывать, – объяснил Иванов-оглы. – Они и так в армии. Мы с товарищем полковником вызвали инструктора-дрессировщика. Приехал специалист с помощником, стал их к сторожевой службе готовить. День готовит, два готовит, потом приходит весь в слезах. "Уберите от меня этих собак! – говорит. – Это служебный брак". Мы спрашиваем: "Почему брак". Он говорит: "Смотрите".

Иванов-оглы рванул стакан воды от волненья и продолжил:

– Вывел он собак на площадку и говорит: "Сидеть!" Они сели. Он говорит: "Голос". Они все как заблеют: "Ме-е-е-е-е!" Он им показал: "Гав! Гав! Гав!" Они ему: "Ме-ме-ме!" Он им опять намекает: "Гав! Гав!" Они ему опять: "Me! Me!" Он вывел им помощника и велит: "Взять!" Они как бросятся на помощника и давай его бодать. Он аж зелёный от злости стал. "Всё, – говорит, – списывайте их к чёртовой матери! Это не собаки, это козлы глупые! Вы бы их ещё в курятник поместили, чтобы они у вас кукарекали по утрам!" Плюнул он на землю и уехал. А что дальше было, я вам потом расскажу.