Диверсант в городе - Августин Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я очень за тебя волновалась. Но вижу, что ты в порядке.
Не зная, как завязать разговор таким образом, чтобы вытащить из нее побольше информации, я проговорил:
— Да, со мной все нормально. А ты как поживаешь?
Вопрос не застал ее врасплох. Она сказала без тени смущения:
— Спасибо, со мной все хорошо. Ничего у меня не изменилось за это время. По-прежнему здесь работаю подсадной девушкой. Развожу клиентов заведения на деньги, как видишь, вполне удачно. И мне по-прежнему идет процент от заказов, которые делают гости.
Она снова улыбнулась. А к нам уже вовсю торопилась официантка, худая латинка в короткой юбке и красном фартуке.
— Это весьма кстати. Я как раз собираюсь плотно поужинать, — объявил я, заказав мясо, тушеное с овощами, омлет с сыром и салат из морепродуктов. Мне предстояло принять лекарства, а потом еще и колесить ночью за рулем неизвестно сколько, потому от алкоголя решительно отказался. Зато девушке заказал дорогое шампанское, а еще и покушать. Наверное, логичнее было бы просто встать и уйти, вместо того, чтобы тратиться на местную эскортницу, но что-то держало меня подле нее. И просто так уйти, пока не разгадаю загадку, связанную с этой девицей и со мной самим, я не мог. Что-то между нами было.
— Представляешь, я совсем не ожидала, что ты сегодня сюда заглянешь, — сказала она.
— Представляю. Но вот заглянул, как ни странно, — проговорил я, улыбнувшись.
Я внимательно следил за ее реакциями, но пока они говорили мне лишь о том, что мы довольно близко знакомы. А вот насколько близко? Это предстояло выяснить. И я затеял словесную игру с девушкой, бросив пробный шар:
— Я просто хотел поблагодарить тебя, Джесси.
Неожиданно она немного смутилась, опустив глаза, и произнесла:
— Да чего уж там? Кто бы еще вызвал помощь в той ситуации? А ты думал, наверное, что я испугаюсь и убегу, бросив тебя истекать кровью после аварии? Я, между прочим, и в больнице тебя навещала, пока ты без сознания там лежал.
Что-то начало смутно вырисовываться в моей голове. И вдруг снова ярко всплыл образ, который уже мимолетно скользил в памяти одним из первых, когда я очнулся в больнице. Я вспомнил душную ночь, огни скоростного шоссе, погоню со стрельбой и автокатастрофу, разбитый красный автомобиль и умирающую девушку на пассажирском сидении. И это точно была она. Только в другом платье, растрепанная и окровавленная. И, кажется, даже без сознания. Как такое могло быть? Что там тогда с нами случилось на дороге?
Увидев, что я молчу, не зная, что говорить, она сказала сама, не поднимая глаз:
— Я сегодня думала о тебе, когда услышала по радио, что ты убежал из больницы. Ты знаешь, Джим, что тебя копы разыскивают?
Она назвала меня тем самым именем, с которым я загремел в больницу. Тогда меня, кажется, звали Джим Рассел. Кивнув, я пробормотал, импровизируя:
— Знаю. Надо бы мне на дно залечь. Потому к тебе и пришел, хотя и опасная это затея. Мало ли кто еще местное радио слышал, да и по телевизору, наверное, уже показали мою фотографию.
— Насчет телевизора не знаю, не смотрела, а по радио про тебя еще сказали, что ты опасный психопат и напал в больнице на кого-то, — проговорила она с улыбкой.
Из чего я сделал вывод, что девушка питает ко мне вполне добрые чувства, раз даже репутация опасного психопата ее от меня не отпугивает. Освещение в зале мерцало, разноцветные блики и лучи от лазеров, прожекторов и стробоскопов плясали по помещению, меняя цвета в такт танцевальным мелодиям. Распознать лица посетителей при такой светомузыке казалось непростым делом. И все же, риск имелся. Я сказал:
— Если ты про наше знакомство никому не распространялась, то опасность, что меня опознают прямо здесь и сейчас, не слишком велика.
Она несколько погрустнела, проговорив серьезно:
— Никому пока не говорила о нашем знакомстве. Да и некому говорить. Я же рассказывала тебе, что родители мои умерли. Я сирота. Снимаю маленькую комнату в этом городе. Да и близких подруг у меня нет. А от этой работы уже просто тошнит.
В моей голове сразу пронеслась мысль: «А не потому ли я ее выбрал для знакомства, чтобы использовать в качестве прикрытия?» Вполне возможно, что неплохой вариант с точки зрения маскировки. Если, например, снять на ее имя дом или квартиру? То я нигде не засвечусь, но буду располагать базой для диверсионной деятельности. Сразу появился и план. Оставалось лишь уточнить кое-какие детали.
— Вот только не понимаю, как ты в этой ужасной аварии не пострадала. Я же помню, что ты была вся в крови и теряла сознание, вроде бы, — сказал я.
— Ну да. Я стеклами немного порезалась, а еще ударилась и сильно испугалась. Вот и потеряла сознание. Но совсем на короткое время. Удар же на твою сторону пришелся.
— Вот веришь, я даже не помню момент удара. Да и погоню смутно припоминаю, так меня тогда припечатало, — честно признался я.
— Верю, мне доктор говорил, что у тебя черепно-мозговая травма, смещение дисков позвоночника и перелом ноги, — проговорила Джесси.
— А в кого я въехал?
— Прямиком в фонарный столб. Ты с управлением не справился, когда те парни, что за нами гнались, начали стрелять нашей машине по колесам. Хорошо еще, что в нас не попали.
— А ты не знаешь, кто это был и почему стреляли?
— Не знаю. Даже полиция не знает. Я спрашивала у того копа, который к тебе приставать пытался с расспросами, а ты тогда только смешно мычать мог. Какие-то бешеные парни стреляли, наверное, гангстеры. Они гнались за нами, а потом, когда увидели аварию, то сразу удрали. Я не запомнила даже их машину. Только черный цвет. Полицейский хотел выяснить, но тоже не смог. Он думал, что ты знаешь о тех парнях что-нибудь.
— Ничего я не знаю. Кто стрелял, почему и зачем? Видел не больше твоего, — честно сказал я, но в душе шевелились смутные подозрения, что все это случилось совсем не просто так. Возможно, я еще раньше перешел тем парням дорогу, но не помню этого.
Выяснив то, что хотел, я, улыбаясь и глядя девушке в глаза, сделал ей предложение:
— Джесси, после того, как ты спасла меня в этой проклятой аварии, я предлагаю снять вместе жилье. И не ту крохотную комнатенку, в которой ты сейчас живешь, а настоящий дом. Как ты смотришь на это?
Она помрачнела:
— Боюсь, что я не смогу на равных заплатить за что-то приличное даже пополам. Я здесь работаю за небольшие проценты. Бывают, конечно, доходные вечера, но их слишком мало.
Я тут же объяснил:
— Ты не поняла. За все плачу я сам. И не только за жилье, а еще и за совместное питание. А ты просто будешь жить со мной. Согласна?
Она кротко улыбнулась и произнесла тихо:
— Почему бы и нет? Я согласна. Но, только при условии, что я сохраню за собой эту работу. Она не самая лучшая, но я уже привыкла к ней. Так что дай слово, что не будешь ревновать меня к клиентам. Тем более, что и ревновать нет причин. Одна болтовня с разными старикашками и никакого секса.
Только что она жаловалась на противную работу. И на тебе! Вот и пойми этих женщин! Впрочем, для моих целей все это не слишком важно. А база с прикрытием очень нужна. Ведь, если я дам ей деньги на съем жилья, то не буду фигурировать ни в каких документах, а жильем, между тем, обзаведусь. Да и для утех эта бабенка вполне сгодится. Ничего, что не слишком красивая на лицо. Потерплю. Меня устроит и то, что фигура у нее хорошая. А диверсант должен быть терпеливым и неприхотливым. Так я неожиданно заключил гражданский брак по расчету с первой попавшейся девушкой. Просто удачно зашел.
— Ты во сколько заканчиваешь сегодня работать? — спросил я.
Джессика назвала очень позднее время.
— Что ж, я сейчас съезжу по делам, а потом за тобой заеду, — предложил я, намереваясь совершить диверсию на подстанции и вернуться. Ведь, если электричество в городе вырубить, то и ее заведение закроется.
Джессика вышла на парковку вместе со мной, проводив меня до машины. Когда я уже собрался сесть за руль «Форда», она неожиданно обняла меня и поцеловала, прижавшись ко мне всем телом и буквально повиснув у меня на шее. Я ответил ей взаимностью. И мы долго не могли оторваться друг от друга. Бывает так, что людей тянет друг к другу непонятно почему, даже помимо их воли, словно бы каким-то волшебным магнитом.
Выезжая на шоссе, я думал о том, что плюсы контакта с Джессикой придумал себе сам. Минусы же казались чудовищно очевидными. А если за ней установила наблюдение полиция? Ведь они знают,
