Самовар над бездной - Святослав Иванов

Иван смотрел в пустоту, всё вокруг раскачивалось. Вольф повторял и дополнял объяснения, умещая в его голове новую картину мира, но что-то то и дело вываливалось.

Сверху – серое небо начала сентября, под ногами – бугристая кремлёвская мостовая, кругом – грохот десятка автомобилей. Один солдат сказал другому:

– Она же, говорят, не видит ничего.

– Стреляет всё же хорошо, – отвечал толстый солдат. – Ох, что будет, что же будет.

– Может, не она стреляла?

Вывели её к стене. Некрасивая полуслепая еврейка, обладательница десятка имён, посмотрела прямо в лицо вскинувшему револьвер коменданту Малькову. Тот слегка замешкался. Взгляд был не то чтобы смелым, но тупым.

На подходе к заводскому двору у неё сломался каблук. Прихрамывая, она подбежала к чёрному ходу. Присела на какой-то ящик и попыталась приладить отломившуюся часть каблука.

Вдруг какое-то мельтешение: люди выходят. Она резко оторвала тот кусок каблука и побежала туда – будь что будет! Какая разница, что там с обувью, если остались секунды?

На мгновение притаилась за автомобилем. Пора, не пора? Услышала знакомый мерзкий голос – как обычно, что-то о фабриках рабочим. Да, пора.

Она выскочила из-за машины и трижды выстрелила почти в упор, вслепую. В последовавшем водовороте едва ли кто-то мог понять, что же произошло. Его схватили и куда-то потащили. И её схватили и куда-то потащили.

После того, как кремлёвский комендант Мальков привёл приговор в исполнение, её тело, крутя и сминая, уложили в бочку. Бочку оттащили подальше от зданий, облили бензином и подожгли.

Но сжигай – не сжигай, Ленин уже сражён вполне удачным выстрелом.

– Так. А что же было в кейсе? Что я такое вдохнул?

– Ничего!

***

Должность Вольфа называлась куратор. В его ведении были несколько московских и подмосковных чаг. Основная обязанность – отлавливать вваливающихся в эту реальность потусторонцев и безболезненно возвращать их обратно. Кроме того, ему нужно было избавляться от подозрительных предметов, которые сквозь чаги тоже проскакивают нередко.

Кроме того, фиксация научных данных, тяготеющая к бюрократии. За год чага открылась столько-то раз, средняя продолжительность сеанса – столько-то секунд, число транспортированных объектов – столько-то, из них людей – столько-то. Научные конференции, съезды, заседания. Орден давал ему достойный заработок, неплохую квартиру и техническую поддержку.

Уже почти стемнело, когда Вольф показал Ивану город. Выбеленный Кремль, сотни куполов, меньше асфальта и больше деревьев – ХХ век прошёл для этой Москвы с гораздо меньшим ущербом.

Вечером они сидели в старомодно оформленном ресторане «Блюз Диканьки» в стеклянном небоскрёбе на месте гостиницы «Ленинградская». По всему периметру зала тянулся конвейер с едой и напитками. Каждый посетитель брал с конвейера приглянувшийся ему пункт меню, а счётчик на столе выводил на дисплей текущую сумму счёта. Если выходило, например, слишком дорого, тарелку можно было поставить обратно – и сумма откатывалась к прежнему значению.

Только лента конвейера (Иван взял бургер с картошкой «Криминальное чтиво» и кружку тёмного пива, а Вольф – расстегаи с грибами и бутылочку медовухи) отделяла их от витрины, с которой открывался чудесный вид на отдающую ретрофутуризмом Комсомольскую площадь (здесь – Каланчёвскую), полную всех существующих видов транспорта (в том числе – вертолётов).

Особенно радовала глаз Ивана увивающаяся в никуда канатная дорога.

– Я вообще почти не пользуюсь электроприборами, – говорил между делом Вольф. – Дома я бываю мало, в городе ориентируюсь хорошо, в гости хожу без спроса. Работа творческая.

– А, вот, собственно… – замявшись, заговорил Иван. – Интернет, связаться с кем-то если надо…

– С кем мне связываться. Я здесь вообще, можно сказать, командировочный. Друзей у меня здесь нет. Заменяю одного идиота, он уже полгода в санатории филонит.

– Не скучно вам тут?

– Как сказать. Чаг в городе несколько, графики у них хитрые, то пусто, то густо. Мало, думаешь, таких как ты?

– Думал, что да.

– Нет, ты знаешь, большинство просто не успевают понять, где они оказались, я их уже обратно засовываю. Иногда приходится жёстко работать, приглушить чем…

– Приглушить? Это в каком смысле?

– Ага, и тебя бы приглушил, – Вольф допил стакан медовухи. – Вопросов больно много задаёшь.

– То есть, дубиной по голове – и в чагу? Не очень-то вежливо.

– Ну, есть разные методы. Более деликатные, чем ты думаешь. В любом случае, не боись, тебя уже пронесло. Да и перед родственниками твоими неудобно.

Иван вопросительно посмотрел на Вольфа.

– Это я так, к слову, – быстро поправился тот. – А вообще, насчёт книг, это универсальный источник информации. Никакого интернета не надо, если ты знаешь, где достать хорошую книгу. Особенно, если ты хоть в другую реальность за ней съездить можешь.

Вольф усмехнулся и сказал вроде как сам себе:

– Так вот вроде расскажешь в хорошем настроении о своей жизни – одни преимущества получаются.

– Всё-таки не всё можно узнать из книг…

– Ты мне тут не это! Читал бы побольше, понял бы, о чём я.

Иван отчётливо ощутил запах раскуриваемой марихуаны. Он обернулся на Вольфа (сидели они оба лицом к окну). Тот невозмутимо попыхивал трубкой с коноплёй прямо в зале ресторана!

– Боже мой, неужели тут легалайз? – проныл Иван, сожалея об ущербности мира, где ему довелось родиться.

– Будешь?

Иван затянулся из предложенной ему трубки. Мягкий травянистый дым охватил его изнутри, и он сразу почувствовал приятную приподнятость над окружающим.

– Какое слово ты сказал? Лига – кого?

– Легалайз. Отсутствие запрета на коноплю.

– А, это… Нет, это, конечно, незаконно, но в «Блюзе Диканьки» к курению относятся хорошо. Даже наклейка в виде листа конопли на входе висит.

Иван опешил.

– И что, полиция не устраивает никаких облав?

– Частная собственность неприкосновенна, – ответил Вольф, пуская кольца. – Они бы с радостью забрали меня, но для этого им нужна видеозапись того, как я продаю или покупаю большой объём вещества, которое экспертиза признала наркотическим. А так они меня даже обыскать не могут, если, конечно, мне не предъявлено обвинение в терроризме. А устроить задержание в частном заведении – ну это совсем не в их силах… Вон они, кстати, сидят.

Иван последовал взглядом за указующим перстом Вольфа: действительно, в метрах пяти от них за столом мирно сидели несколько оранжевых мундиров. Один из них тоже что-то курил.

– Это ещё что! В прошлом году одного мента поймали на том, что он прямо на работе грибы выращивал – ну, грибы, понимаешь. В шкафу с формой, что ли. Его даже с должности не сняли. Плантацию, конечно, домой перенёс.

Может, и не так всё плохо, подумал Иван. Прекрасное будущее-настоящее с канатными дорогами и свободным курением травы в общественных местах.

Возможность, может быть, начать свою жизнь заново и провести её в совершенно другом ключе.

– После смерти Ленина большевики потеряли сильного лидера, и больше грызлись между собой, чем удерживали власть, – объяснял Вольф. – Если вкратце, то их движение затухло практически само собой, Сталин с Троцким бежали в Америку и что-то там пытались разрулить… А у нас здесь всё пошло по классическому сценарию. Липовая «национал-социалистическая» республика, эсеры, которых празднично переизбирали на каждых выборах, диктатор Савинков, перевороты, хунты, голод…

– А Вторая Мировая была? – удивлённо спросил Иван.

– Сначала долго пытались союзничать с Гитлером, даже воевали с кем-то при его поддержке. Потом – власть в очередной раз захватили военные, сбросив отца нации уже насовсем, долго бодались, пока Гитлер не открыл второй фронт и не напал на нас, оккупировав полстраны. Отбились в крайней степени героически, но не без помощи союзников. Знакомо?

– А потом?

– Ну а что потом? Всё скучно и цивилизованно. Парламентская республика. Буржуазные ценности. Большой бизнес. Во второй половине века сильно разбогатели, так что даже в таких условиях чуть не начали свою Холодную войну. Вроде пронесло. Живут тут вроде прилично.

– Трудно поверить, честно говоря, – сказал Иван. – Господи, да тут хоть какие-нибудь проблемы есть? По сравнению с «нашим» вариантом это просто курорт какой-то, а не двадцатый век.

– Гегемония консерваторов у власти длится уже слишком долго. Либералы и социалисты почти что загнаны в подполье, причём весьма корректными методами. Ну и будучи одними из лидеров, мы огребаем за всех. Полмира живут на одолженные у нас деньги. И если случается какая-нибудь херня, русские, конечно, виноваты.

Иван ещё покурил – мир приобрёл совсем уж радостные очертания.