Загадка Кондор-Хаус - Каролина Фарр

И он пойдет на пользу Маделин Феррари, на которую была возложена неблагодарная задача — создать сценарий для властной, избалованной немолодой женщины, для женщины, которой, к несчастью, принадлежал контрольный пакет акций «Монтевидео, инкорпорейтед».

— Ну? — снова нетерпеливо спросила она.

— Да, я верю, что вы сможете так это сыграть, Симона. Я так и напишу. Надеюсь, нам удастся убедить Артура Шиллера поставить сцену таким образом.

— Мы убедим его, — заявила она. — Иначе у «Монтевидео» появится новый управляющий.

Я кивнула, встала и решительно сказала:

— На этом наша работа сегодня закончена, Симона. Хочу сразу же писать сцену, пока во мне еще свежо чувство, которое вы сейчас пробудили.

— Хорошо, — бросила она. — Харви ждет меня. Мы уедем на целый день. Надеюсь, вы хорошо проведете время…

Я решила, что это шутка, и улыбнулась, затем стала собирать свои бумаги и заметки. Я решила, что буду работать наверху в своем кабинете. Там мне никто не будет мешать.

Когда она вышла, я с любопытством огляделась, у меня впервые после нашего прихода появилась возможность как следует осмотреть библиотеку. Я увидела портреты на стенах и конечно же трофеи, но почти не смотрела на них, так как мои мысли были обращены к Симоне и сценарию.

Трофеи были вполне обычными — рога и головы, которые я всегда считала способными вселить ужас напоминанием об убийстве животных. Пара превосходных леопардовых шкур лежала на полу. Голова бенгальского тигра, мощного зверя с белыми сверкающими зубами, напомнила мне о Заиде… и это воспоминание заставило меня сжаться.

Видимо, Симона мужественнее, чем большинство женщин, если она действительно сама убила всех этих животных. Я не сомневалась, что умерла бы на месте, если бы передо мной появился кто-нибудь из обладателей выставленных шкур и голов.

Портреты заинтересовали меня больше. И я вдруг поняла, что имел в виду Брюс Монро, когда сказал, будто его голова находится здесь на стене. Я узнала его на портрете, неприметно висевшем в углу. Здесь он был моложе, красивее и более загорелым.

Рассмотрев подпись, я с изумлением обнаружила, что портреты написала сама Симона. Они, конечно, были лишены той живой жизни, которую Тони Ранд вложил в портрет своей жены, но были совсем неплохи.

Я виновато огляделась и, поддавшись внезапному импульсу, развернула портрет Брюса Монро, чтобы посмотреть на его обратную сторону. К ней была прикреплена отпечатанная карточка. Я прочитала: «Брюс Монро. Написан в 1953 г . в Найроби, Кения. Женился 28 июня 1953 г ., Дурбан, Южная Африка. Разведен в марте 1955 г ., Рино, Невада ».

Я в ужасе смотрела на прочитанное. Женщины так не поступают! Они не помещают списки своих мужчин на стене, словно охотничьи трофеи! Но может, напечатанное на карточке не относилось к Симоне. Здесь не говорилось, что он женился на Симоне. Возможно, была другая женщина…

Но если бы была другая, подсказал мне рассудок, зачем понадобилось углубляться в подобные детали?

Оригинал следующего портрета, вызывающе повешенного на залитой светом стороне, я тоже знала: красивый смуглый молодой человек, одетый для поло; явно латиноамериканец с густыми черными усами. Я перевернула портрет, поспешно посмотрела на заднюю стенку и вернула на место, потрясенная.

«Хуан Сальвадо. Написан в 1956 г . в Буэнос-Айресе, Аргентина. Женился 19 мая 1957 г ., Сан-Диего, Калиф. Погиб в результате несчастного случая 15 марта 1961 г .»

Я быстро переходила от портрета к портрету. Читая этикетки, я понимала, что вторгаюсь в то, что не было предназначено для моих глаз, но что-то побуждало меня все их рассмотреть. Всего было восемь портретов. Симона была восемнадцатилетней девушкой, когда сочеталась браком с первым мужем, сэром Уильямом Брауелом, баронетом, в апреле 1945 г . в Лондоне. Леди Брауел! Интересно, что привлекло ее — его богатство или титул? Плакала ли она, когда так внезапно и скоро наступил конец, о чем так сдержанно здесь сообщалось: «Погиб в бою. Убит под Берлином 1 мая 1945 г .»

Между этой датой и днем свадьбы с Брюсом Монро, если только она действительно вышла замуж за Брюса Монро, висело еще три портрета. Один из них, по-видимому, изображал итальянского шофера, которого упомянула Анна.

«Пьетро Дакарди , — гласила этикетка, — написан в Монако, апрель 1952 г . »

Дата свадьбы отсутствовала. Наверное, это были ее любовники, мрачно решила я. Был еще один муж. Из кратких разысканий, которые я произвела о Симоне, прежде чем приехать в Кондор-Хаус, я помнила, что он старше других мужчин, присутствовавших в ее жизни, канадский миллионер, за которого она вышла замуж на Французской Ривьере. Артур Грэм-Райс вклинился между африканским охотником и игравшим в поло бразильцем, Хуаном Сальвадо. Брак продолжался всего лишь шесть месяцев и закончился в Рино разводом, так же как и брак с Брюсом Монро.

Затем я подошла к последнему, недавнему портрету и воззрилась на него с изумлением. «Харви Сангер , — нахмурившись, прочла я. — Написан в Девондейле, Мэн, февраль — март, 1965 г .»

Я прислонила его обратно к стене и аккуратно поправила, так же как и другие. Мэн, февраль и март 1965 года!

Анна упомянула, что Симона привезла Харви Сангера из Нью-Йорка прошлой весной. Но согласно этой этикетке она знала Харви Сангера раньше, по крайней мере за год до этого.

Я собрала свои записные книжки со стола, взяла сценарий и стала медленно подниматься наверх.

Что за женщина Симона, если она может увековечивать таким образом своих любовников, свое вожделение, как другие женщины ведут тайный дневник?

А Харви Сангер? Напрашивался вывод, что он уже был ее любовником, когда она писала портрет, — я не сомневалась в этом. Мог ли он быть ее любовником в Мэне до того, как вмешалась Тереза Ранд, заняла ее место на некоторое время и умерла?..

Я содрогнулась, вспомнив, что Симона только что сказала по поводу ситуации, описанной в сценарии. «…Я знаю, что почувствовала бы. Сначала потрясение… Но потом обида, отвращение, ненависть… Если бы я хотела заполучить мужчину, то могла бы убить женщину…»

Глупо, конечно. Мы же говорили о сценарии, а сценарий — это не реальность.

Я рассердилась на себя. Я теряла время на эти коварные сомнения и глупые подозрения, когда следовало сосредоточиться исключительно на сценарии. Я хотела написать эту сцену, пока в памяти была свежа ярко описанная Симоной характеристика жены.

Анна или кто-то иной, кто убирал комнату, оставил окна открытыми. Подумав о Заиде, я тотчас же пошла закрывать их.

Выглянув из окна, я с облегчением обнаружила, что Брюс Монро не забыл своего обещания. Ветка, на которой прятался сегодня утром Заид, оказалась аккуратно спиленной. Теперь он не сможет добраться до меня, даже если вскарабкается на дерево.