Последний Танцор - M. Поповец

— Понятно. Черт, крутится на языке, но никак не могу вспомнить, откуда мне известно ее имя?

— Оринда Глейгавас? Пару лет назад она погибла — несчастный случай, — а до этого руководила тем, что любила называть лучшей танцевальной труппой в Солнечной системе. Это и была лучшая труппа. Вы же политик и, даже если не припоминаете фамилии Глейгавас, то должны помнить название «Левиафан». Группа Советников Объединенного Совета пыталась запретить постановку, потому что их не устраивало...

Дуглас Риппер внезапно сел очень прямо, впервые с начала разговора он выглядел заинтересованным не только профессионально.

— Ах вот оно что! А ведь я вас знаю.

— Правда?

— Вы танцевали в «Левиафане». Теперь я вспомнил.

— Вы его видели?

— Дважды. Сколько же вам тогда было? Шестнадцать? В шестьдесят девятом?

— И в семидесятом. Да.

— Боже мой. Вы были самой... — Риппер повел плечами, нетерпеливо махнул рукой. — Постановка была отвратительной. Инакомыслие самого дурного пошиба — я пару раз встречался с Жюлем Моро, до того как он погиб, и со всей ответственностью утверждаю, что между ним и героем «Левиафана» нет ничего общего. Но вот тот кусочек в конце, где ваша героиня Марина соблазняет его... Я вижу, после этого вы сделали биоскульптуру. — Он нахмурился. — Почему?

— Мне не нравилось, как я выглядела. Грудь стала слишком большой для танцев. Заодно переделала глаза, потому что считала, что так будет красивее.

— Так и получилось. Значит, вы четыре года были заняты на Общественных работах. Ваше отношение к системе ОР?

Дэнис удивилась силе внезапно нахлынувших на нее эмоций — еще секунду назад она даже не собиралась упоминать об этом. И с яростью воскликнула:

— Недопустимо заставлять детей заниматься Общественными работами! Недопустимо. И если уж мы не можем обойтись без Министерства по контролю за рождаемостью, то должны сначала уничтожить существующее, а затем создать новое с нуля. Миротворческие силы необходимо выдворить из Соединенных Штатов, да и вообще отовсюду. Я чувствую, что... что должна... сделать что-нибудь для этого. — Она открыто встретила жесткий, скептический взгляд, заставив Риппера опустить глаза и тихо закончила: — Изменить хоть что-то!

Дуглас медленно кивнул:

— Роберт не зря вас хвалил. — И с искренним интересом спросил: — Но почему вы все-таки выбрали меня?

— Чтобы изменить что-то, необходимо стать кем-то. В семьдесят шестом вы наверняка выставите свою кандидатуру на пост Генерального секретаря...

— Возможно, — с улыбкой поправил ее Риппер.

— По рейтингу вы по меньшей мере на пять пунктов опережаете ближайшего соперника. Вы не можете не победить. Последние шесть месяцев я изучала всех членов Совета Объединения. Вы американец. В возрасте двадцати восьми лет вы уже стали сенатором. Если...

Риппер фыркнул:

— А когда мне было двенадцать, я выгуливал чужих собак. Меня выбрали в Сенат в таком молодом возрасте, потому что это был бессмысленный пост и никому больше не понадобилась эта чертова работа, чтобы перехватывать ее у меня.

— Но благодаря этому бессмысленному посту вы попали в Совет Объединения, — возразила Дэнис. Риппер пожал плечами:

— Советник, чье место я получил, погиб во время Большой Беды. Я просто оказался в нужном месте в нужное время. Мадемуазель Даймара, вы не отвечаете на мой вопрос. Если вы решили заниматься политикой, это прекрасно — желание послужить на благо обществу в наши дни вызывает насмешки, но оно существует. И все же ваш выбор меня несколько смущает. Вы умны и талантливы, и я полагаю, что не менее полудюжины других Советников помимо меня с удовольствием приняли бы вас на службу по рекомендации Роберта. И я не единственный, кто нанимает его учеников.

— Почему вы? — Дэнис задумалась, как бы выкрутиться, потом решила высказаться прямо: — Действовала наугад. Я вас не знаю, и то, как вы голосовали в Совете, вовсе не наполняет мою душу абсолютным доверием. Но вы не хуже большинства Советников и гораздо лучше некоторых, а тот факт, что вы американец, многое для меня значит. То, что Объединение сотворило с Оккупированной Америкой, — это преступление.

Риппер помрачнел и неохотно кивнул:

— Да, гнев и ярость поселились в сердцах многих. Мы все это знаем и все живем с этим. Это осталось во всех нас, даже в тех, кто стал частью Объединения. Наша работа заключается в том, чтобы не допустить взрыва. Другими вещами мы тоже занимаемся, но эта задача ключевая. То, что вам не понравилось в моем голосовании, — это результат компромисса с другими Советниками, обмен голосов по вопросам, которые для меня не имеют значения, на их голоса по вопросам, имеющим значения. Вот почему то, как я голосую, иногда кажется непоследовательным, но это неизбежные издержки нормального политического процесса. А все вместе подчинено главной цели: вовремя выпускать пар из кипящего котла страстей в стране, вот уже двадцать лет готовой взорваться. Мы просто обязаны не допустить восстания, в котором Оккупированная Америка не может победить. Как вы думаете, почему я собираюсь стать Генеральным секретарем?

Объяснение, данное ему Дэнис, почти слово в слово повторяло то, что двумя месяцами раньше сказал ей Ральф Мудрый и Могучий:

— Это третий, и последний, срок правления Генерального секретаря Эддора. Если бы ему позволили выдвигаться еще на один срок, вы бы просто не стали выставлять свою кандидатуру. Вы тоже пользуетесь популярностью, но его рейтинг неизмеримо выше, и тогда бы вы проиграли. Полагаю, против него не выстоит никто из действующих политиков, за исключением разве что Мишеля Моро. Но Моро не пожелал участвовать в выборах, а Эддор в семьдесят шестом году уже не сможет выставить свою кандидатуру. Сейчас опросы общественного мнения дают вам тридцать два процента. Это на пять процентов больше, чем у Чжао Пена, даже со всеми китайскими голосами. Он получит свой миллиард «за», но не больше. И ни один француз, кроме Моро, не имеет никакого шанса победить в честных выборах. Единственный ваш реальный противник — это Сэнфорд Мтумка из Пан-Африки. Действующая администрация вызывает нарекания из-за возрастного состава, а вы даже моложе Эддора, что многие сочтут за недостаток. Мтумке за восемьдесят, и большинство стариков проголосуют за него, но, даже принимая во внимание его расовую принадлежность, это принесет ему только девятнадцать процентов. Риппер рассмеялся:

— Вы разыграли все как по нотам. Хотите работать на победителя и решили, что я могу им стать, не так ли?

— Не знаю, Советник. Знаю только, что у вас есть шанс.

Риппер внезапно замер, словно беркут в воздухе, и появившимся откуда-то пронзающим, невозможно жестким взглядом пригвоздил ее к месту. Ежась под этим взглядом, Дэнис впервые поверила, что этот человек действительно сможет через восемнадцать месяцев стать лидером Объединения и фактическим правителем всей Земли.

— Дэнис, если я возьму вас на работу, вам придется ездить со мной повсюду и во время поездок жить рядом со мной в большей близости, чем с кем бы то ни было, двадцать четыре часа в сутки — с момента, как мы покинем Капитолий, до момента возвращения. Исполняя свои обязанности, вы должны быть готовы заслонить меня своим телом и убивать без сомнений и колебаний, если это окажется необходимым для моей защиты. Вы сможете это сделать?

— Вы весьма красноречивы, Советник Риппер. Риппер осекся — реплика Дэнис выбила его из колеи.

— Имея хороших спичрайтеров, нетрудно прослыть Цицероном, — усмехнулся он.

Дэнис уже знала, какого ответа он ожидает от нее.

— Я еще никогда никого не убивала, Советник Риппер. Но думаю, что способна сделать это по крайней мере однажды. А дальше — пока не знаю.

Риппер удовлетворенно кивнул:

— Достаточно честно. Пожалуй, вы мне нравитесь. Перед уходом подойдите к мистеру Мартину. Ко всему прочему, он еще исполняет обязанности моего личного секретаря. Ичабод ознакомит вас с инструкциями и тем, как ведется проверка безопасности. — Он встал и протянул ей руку. — Добро пожаловать на борт.

— Я еще не сказала «да».

Риппер на мгновение застыл с протянутой рукой, потом широко улыбнулся: — Неужели?

4

Вечером в понедельник они сидели в комнате друг против друга по обе стороны татами. Окно, выходящее на запад, было открыто, сквозь него лился яркий и теплый солнечный свет и слышался городской шум.

— Значит, все прошло хорошо.

— Думаю, да. Он нанял меня.

— Он бы оказался дураком, если бы не сделал этого.

— Риппер сказал, что ты послал ему мое видео. Роберт кивнул:

— Старое, конечно. С открытого первенства по фристайлу в Сан-Диего, в семьдесят первом. Тебе тогда исполнилось восемнадцать, и если бы я не боялся, что ты зазнаешься, то тогда назвал бы твою форму безупречной. А сейчас ты еще лучше.