И повсюду тлеют пожары - Селеста Инг

У Лекси прецеденты не так ясны: мать выросла в Шейкер-Хайтс и далеко не уезжала – только до Денисона, откуда затем вернулась бумерангом. Отец родился в маленьком городке в Индиане и, познакомившись с матерью в колледже, взял и остался, переехал в ее родной город, защитился в Университете Кейс Вестерн Резерв, поднялся от младшего юрисконсульта до партнера в одной из крупнейших юридических фирм города. Но Лекси, как и большинство ее одноклассников, хотела убраться из Кливленда куда подальше. Кливленд ютился на берегу мертвого грязного озера, а озеро питала река, знаменитая тем, что умудрялась гореть; Кливленд построили на реке, чье имя во французском означало шероховатую кожу, а в английском – огорчение: Шагрень. В честь реки назвали все остальное – разбросали по городу очаги агонии, прошили его жилами смятения: Шагрень-фоллз, Шагрень-бульвар, природный парк “Шагрень”. Недвижимость “Шагрень”. Автосервис “Шагрень”. Эта шагрень плодилась и размножалась – можно подумать, вот-вот наступит дефицит. Ошибка на Озере – так порой называли этот город, и Лекси, как и остальные младшие Ричардсоны, считала, что из Кливленда надлежит бежать.

Срок приближался, и Лекси решила заранее подать документы в Йель. Там хорошая театральная программа, а Лекси в том году сыграла главную роль в мюзикле, хотя и училась тогда только в одиннадцатом классе. При всем напускном легкомыслии, она была почти в голове класса – формально в Шейкер-Хайтс учеников не ранжировали, чтобы сгладить конкуренцию, но Лекси знала, что она где-то в первой двадцатке. Она взяла четыре углубленных курса и была секретарем Французского клуба.

– Пусть ее поверхностность тебя не обманывает, – объяснил Сплин Пёрл. – Знаешь, почему она по полдня телик смотрит? Потому что она успевает сделать уроки за полчаса перед сном. Раз – и готово. – И он щелкнул пальцами. – У Лекси хорошие мозги. Просто в реальной жизни она их не всегда включает.

Йель – не самый очевидный ход, но шансы велики, сказала Лекси профориентолог.

– И к тому же, – прибавила миссис Либерман, – там знают, что ребята из Шейкер всегда многого добиваются. У тебя будет преимущество.

Лекси и Брайан встречались с одиннадцатого класса, и ей нравилось, что до него можно будет добраться на поезде.

– Будем друг к другу мотаться, – заметила ему Лекси, распечатывая заявление в Йель. – Сможем даже встречаться в Нью-Йорке.

Вот этот аргумент и убедил ее окончательно – Нью-Йорк, в ее фантазиях дышавший гламурным обаянием с тех самых пор, как она в детстве прочла “Элоизу”[18]. Лекси не хотела учиться в Нью-Йорке – профориентолог подкинула идею насчет Коламбии, но Лекси слыхала, что райончик там сомнительный. Однако съездить на денек приятно – посмотреть картины утром в Метрополитен, или, может, потранжирить деньги в “Мейсиз”, или даже провести с Брайаном выходные – а потом метнуться прочь от толп, и грязи, и шума.

Но для начала нужно написать сочинение. Хорошее сочинение, твердо сказала миссис Либерман, выделит Лекси из толпы.

– Вы послушайте, какая тупая тема, – простонала Лекси в кухне у Пёрл, выуживая распечатанное заявление из сумки. – “Перепишите известный сюжет с другого ракурса. Например, перескажите «Волшебника страны Оз» с точки зрения Злой Ведьмы”. Это же заявка в колледж, а не писательский семинар. У меня в школе углубленный английский. Ну вы хотя бы задайте мне нормальное сочинение.

– Может, сказку? – предложил Сплин. Он оторвался от тетради и открытого учебника по алгебре. – “Золушку” с точки зрения сводных сестер. Вдруг они не такие уж и злые? Вдруг это она травила их.

– “Красную Шапочку” с точки зрения волка, – вставила Пёрл.

– Или “Румпельштильцхен”, – задумчиво сказала Лекси. – Дочь мельника, она же его надула. Он ей прял-прял, она ему ребенка обещала, а потом взяла и обманула. Может, это она злодейка. – Бордовым ногтем Лекси постучала по крышке диетической колы, купленной после школы, и вскрыла банку. – Тогда нечего было и обещать, раз отдавать не хотела.

– Кто его знает, – внезапно встряла Мия. Она развернулась к ним с миской попкорна в руках, и все трое подпрыгнули, точно с ними заговорила мебель. – Может, она не сразу поняла, от чего отказывается. Может, увидела ребенка и передумала. – Мия поставила миску посреди стола. – Не суди с наскока, Лекси.

Лекси на миг устыдилась, потом закатила глаза. Сплин стрельнул взглядом в Пёрл: “Видишь? Поверхностная”. Но Пёрл не заметила. Когда Мия, смутившись своей вспышки, ушла в гостиную, Пёрл повернулась к Лекси.

– Я могу помочь, – сказала она тихо, думая, что Мие не слышно. А спустя миг сочла, что этого маловато: – Истории я умею. Могу даже тебе написать.

– Правда? – просияла Лекси. – Господи, Пёрл, я перед тобой в долгу навеки.

И она бросилась Пёрл на шею. Сплин решил забить на уроки и с грохотом захлопнул учебник, а в гостиной Мия, поджав губы, ткнула кистью в банку с водой, и краску смыло с щетины вихриком цвета грязи.

6

Пёрл сдержала слово и на следующей неделе вручила Лекси отпечатанное сочинение – историю короля-лягушонка с точки зрения лягушонка. Ни Мия, не желавшая признаваться, что подслушивала, ни Сплин, который не хотел, чтоб его обзывали пай-мальчиком, не сказали ни слова. Но обоим все отчетливее становилось не по себе. Когда Сплин утром перед школой заходил за Пёрл, она появлялась из комнаты в рубашке Лекси, или в ее топе на бретельках, или с темно-красной помадой.

– Мне Лекси дала, – объясняла она, равно матери и Сплину, и оба глядели на нее в смятении. – Она сказала, для нее слишком темная, а мне идет. Потому что у меня волосы темнее.

Под пятном помады губы у нее были как синяк, нежные и воспаленные.

– Смой, – впервые в жизни велела Мия.

Но на следующее утро Пёрл вышла в колье Лекси – точно черный кружевной рубец вокруг шеи.

– Я приду к ужину, – сказал Пёрл. – Мы с Лекси после школы по магазинам.

Документы в колледж отсылались и отсылались, и к концу октября в двенадцатом классе воцарился праздничный дух. Лекси тоже подала документы и пребывала в благодушном настроении. Сочинение у нее – спасибо Пёрл – получилось, результаты экзаменов хороши, средний балл выше 4,0 – спасибо углубленным курсам, – и она уже воображала себя в кампусе Йеля. Надо бы как-то вознаградить Пёрл за помощь, решила Лекси и, поразмыслив, придумала идеальную награду: наверняка Пёрл понравится, но сама она приглашения не получит ни за что.

– У Стейси Перри тусовка в эти выходные, – сказала Лекси. – Хочешь пойти?

Пёрл замялась. О тусовках у Стейси Перри она слыхала, и попасть туда было очень соблазнительно.

– Не знаю – если мама разрешит.

– Да ладно тебе, – сказал Трип, перегнувшись через подлокотник дивана. – Я пойду. Мне же нужно там с кем-то танцевать.

После чего уговоры уже не требовались.

В средней школе Шейкер-Хайтс о тусовках у Стейси Перри ходили легенды. Мистер и миссис Перри жили в большом доме, часто бывали в разъездах, и Стейси пользовалась этим на всю катушку. После ранней подачи документов нервы у всех поуспокоились, и старшие намеревались повеселиться. Всю неделю только и разговоров было, что о вечеринке на Хэллоуин: кто идет, кто не идет?

Сплина и Иззи, естественно, не пригласили; Стейси Перри оба знали понаслышке, а в списке приглашенных значились в основном двенадцатиклассники. Пёрл, невзирая на участие Лекси, так и не познакомилась почти ни с кем, кроме Ричардсонов, и нередко в школе общалась только со Сплином. Однако и Лекси, и Сирину Вон пригласила Стейси лично, и они вправе были привести гостя – даже десятиклассницу, которую толком никто не знал.

– А я думал, мы “Кэрри” в прокате возьмем, – проворчал Сплин. – Ты говорила, что не смотрела.

– В следующие выходные, – пообещала Пёрл. – Это же и будет настоящий Хэллоуин. Если, конечно, ты не хочешь пойти по домам просить конфеты.

– Это мы уже переросли, – ответил Сплин.

Как и во всем, насчет Хэллоуина в Шейкер-Хайтс имелись правила: в шесть и восемь выли сирены, отмечавшие начало и конец процедуры, и хотя формальных возрастных ограничений не было, на заявившихся под дверь подростков люди смотрели косо. В последний раз Сплин ходил по домам в одиннадцать лет – нарядился тогда М&М’s.

Однако для вечеринки у Стейси костюм был de rigueur[19]. Брайан идти не собирался – затянул с подачей документов в Принстон и вместе с горсткой других тормозов лихорадочно заканчивал к последнему сроку, – так что его в расчет не брали.

– Давайте Ангелами Чарли! – в припадке вдохновения вскричала Лекси, поэтому и она, и Сирина, и Пёрл нарядились в клеша и полиэстерные блузы, а волосы зачесали как можно выше.

До невозможности раздув прически, они попозировали перед зеркалом в дымке лака для волос – спина к спине, тыча пальцами, как пистолетами.