Путь Анубиса - Бабакин Валентин

   - Кто этот?

   - Этот, кто меня похитить хотел. Я даже с кресла не успел вскочить, как второй забежал. Тут у них драка случилась. Зверство. Первый второго быстро сделал. Я даже не понял как. Потом нн подошел ко мне, прикоснулся ко лбу. Дальше не помню ничего. Очнулся в машине. Руками, ногами двинуть не могу. А он рядом сидит, машину ведет и морды меняет. В общем-то жутковато, конечно. Так и ехали, а потом он на меня посмотрел. Глаза у него желтые, как у зверя. Как только глянул, я тут же отключился. Пришёл в себя уже на скале. Сверху светится что-то. А тут и вы подоспели. Вот и вся история.

   - Странная история, - хмыкнул Степан. - Значит им что-то надо от тебя, акселерат. Может ты чо у них свистнул когда?

   - Может и свистнул, а тебе все знать надо, дядя. А может они меня на опыты хотят забрать? Как думаешь?

   - Ну, не знаю, - Степан развел руками.

   - А может они того - педофилы? - высказал предположение Вовка.

   - Вот, что Вован, ты грибков поешь, и спать ложись, отдыхай, - Василий положил ладонь на плечо сына. Мне тоже отдыхать пора. Степан нас посторожит. Утро настанет. Солнышко выглянет. Мы и решим, что нам делать дальше. Хорошо?

   - Здраво рассуждаешь, - согласился Вовка. - Отдохнуть не мешает. Но, прежде всего, отлить надо. Я сейчас.

   Сын поднялся и нырнул в темноту.

   - Далеко не ходи! - крикнул ему вслед Василий.

   Серый рассвет, оттеснял ночь. Василий, озираясь, осматривал место ночевки. По темноте толком не разглядеть было, где остановились. Вокруг темной стеной стоял лес. Под густыми ветвями елей кое-где пристроился редкий кустарник. Стволы деревьев покрывал седой мох. Местечко было неуютное. Василий покосился на Степана. Тот тоже угрюмо созерцал окружение.

   - Куда пойдем? - спросил Василий. - Что тебе твое чутье подсказывает?

   - К реке надо выйти, - уверенно ответил Степан. - Река в тайге это главная дорога.

   - А куда идти-то? Где река?

   - Там, - Степан махнул рукой в лесную чащу.

   - Уверен?

   - Чутье у меня. Не убедился ещё? Я же тебе говорил, что сын найдётся.

   - Тогда пошли. Не будем время терять. Вовка! Вставать пора! Вставай! - Василий потряс сына за плечо.

   - Чё рано-то так! - недовольно сморщился тот, потягиваясь руками и ногами.

   - Слушай, а у тебя, что на ногах-то? - удивленно спросил Василий.

   - Что, что? Тапки это.

   - Как это? Почему?

   - Ну, ты батя, и тупой!

   - Ты как с отцом разговариваешь! - возмутился Василий.

   - Да уж, молодежь нынче пошла, - добавил Степан. - Не тупой твой папка, а недогадливый. А ты Василий соображай. Твоего сына, в чем он был, из дома забрали. Ежели бы в трусах был, то в трусах бы и забрали. А могли бы и без трусов. Вникаешь?

   - Вникаю, - буркнул Василий. - Хорошо, что лето на дворе, а то ... Ладно, пошли. Торопиться надо. Давай веди, Степан.

   Выведу, не боись! - уверенно произнес Степан. - Я тайгу ангарскую по наитию вдоль и поперек исходил. Здесь явно не Приангарье, но чутье мое меня никогда не подводило. Будь уверен. Выведу. Пошли!

   - А что, завтрак не предвидится? - спросил Вовка. - Где кофе? Булочка с маслом?

   - Завтрак будет в обед, - ответил Василий и, призывно махнув сыну рукой, последовал за Степаном, спина которого уже скрывалась за стволами деревьев.

   Путь пролегал под уклон. Вскоре густой ельник сменился стройным сосняком. Шагать стало легче. Сосновый лес просторнее, суше. Ветви высоко. Пройдя примерно с километр, вышли на широкую поляну. На поляне трава высокая по пояс, да редкий кустарник. По трём сторонам поляны лес стоит, а на дальней стороне поляны речушка узкая течет. Быстрая речушка. Видно издали, как вода по камешкам струится. А за речушкой на том берегу снова лес стеною. Отражение того леса в быстрой воде суетится. За лесом холмы, измятые временем, виднеются и более ничего примечательного.

   Путники остановились. Они увидели какие-то неприметные строения на другом берегу реки. Почти черные они едва просматривались на фоне темного леса. Не сговариваясь, все трое поспешили через поляну и остановились перед водой.

   На противоположном берегу в полусотне метров под деревьями затаилось несколько бревенчатых домиков. Они вросли в землю древними покосившимися срубами. Крыши провалились. Темные глазницы окон угрюмо смотрели на не прошеных гостей. Домиков было три, а рядом с ними приютилась пара сараев. На одном из домиков залегла упавшая на него некогда лесина, смяв крышу до самых стен, да так и застыла мертвая.

   Картина была мрачной. Особого желания перебираться на другой берег ни у кого не возникало. Тем не менее, все трое, не сговариваясь, скинули обувь, закатали штанины и вошли в реку. Она оказалась обжигающе холодной, да и не столь мелкой, как показалось вначале с берега. Вовку чуть не снесло на быстрине, когда вода скрыла его по пояс. Он успел ухватиться за рукав Василия.

   Выбрались на берег. Отжали штаны. Обулись.

   Василий перехватил автомат наизготовку. Мало ли кто там укрывается в сумраке неприветливых строений, поросших густой травой по самые окна. Похоже, что этим домикам не менее ста лет. Василий направился к ближайшему из них и первым вошел, стараясь не шуметь, в покосившийся дверной проем. Все трое остановились сразу за порогом. Дальше проходить не имело смысла. Да и опасно. Можно запросто провалиться в подпол через гнилые половицы. Сквозь щели меж ними пробивались прутки бледно-зеленой поросли. В домике пусто. Справа печка - каменка развалившаяся. У окна, скособочился на ножках почерневший от времени, стол. Стены и потолок тоже черные, да и сам воздух здесь казался черным.

   - Уходим отсюда, - прошептал Василий и, обернувшись, встретился с настороженными глазами Степана. Заглянув за его спину, он не обнаружил там Вовку. Где он?

   - Вовка! - позвал Василий, выйдя на дневной свет.

   - Туда, - Степан махнул рукой в сторону примятой травы. Василий бросился через заросли и, пробежав с десяток шагов, столкнулся нос к носу с сыном.

   - Ты чего исчезаешь? - спросил он Вовку.

   - Там скелетик, - спокойно произнёс сын, махнув рукой за спину.

   - Где? - не понял Василий.

   - Там, в домике, по полу разбросанный. Черепушка в одном углу, а рёбра в другом, ноги в третьем. Зверьки, похоже, поглодали не слабо, - невозмутимо объяснил сын. - Там еще вещи всякие. Тряпье истлевшее. Ружье на стене ржавое висит. Ничего интересного. Да ты сходи, сам увидишь.

   - Ничего интересного, говоришь? Сейчас посмотрим, - Василий направился к покосившемуся строению с примятой деревом крышей. Вошел внутрь. И впрямь скелет. Лесные обитатели явно постарались. На пожелтевшем черепе виднелись длинные борозды - следы клыков. Кости по всему полу разбросаны. На стене винтовка висит. Осторожно, стараясь не наступать на кости, Василий подошел к стене, и притронулся пальцами к оружию. Его ствол покрылся ржавчиной. Приклад почернел и растрескался.

   - Винтовка Мосина, - услышал Василий над ухом голос Степана и обернулся.

   - А ты откуда знаешь?

   - Да уж знаю. С такими ещё в Русско-Японскую воевали. Древнее, однако, поселение. Осмотреть надо вещички. Может, найдем, чо интересное, - Степан, не обращая внимания на кости, прошел к остаткам стола у окна и подобрал с пола кожаный мешок. Василий вслед за ним подошел к темному деревянному ларцу, стоящему возле стены и приподнял крышку.

   - Вот это да! - услышал он за спиной громкий возглас и оглянулся. Степан стоял неподвижно, выпучив глаза. Старый истлевший ремень порвался при попытке поднять мешок. Тот при падении лопнул, и часть его содержимого вывалилась наружу.

   - Золото! - выдохнул Степан.

   Да это было золото. Оно тускло блестело в сумраке.

   - Пуда полтора будет, - довольно произнёс Степан. - Однако, здесь золотишко мыли когда-то. Старатели здесь жили. А может ещё тут золото есть? Что там в ларце-то?

   Василий вытащил из ларца завернутый в истлевшую холстину продолговатый предмет. Развернул. Под холстиной промасленная ткань оказалась. А под тканью ружье. Сохранилось в масле как новое. Блестит.

   - Ух, ты! - воскликнул Степан. - Бельгийка!

   - Что за бельгийка? - поинтересовался Василий.

   - Ружье такое охотничье. В Бельгии сто лет назад делали такие. Дорого стоило. Хозяин этого ружья считался богатым.

   - Ещё бы! - раздался Вовкин голос. Сын склонился над золотом и кончиками пальцев перебирал блестящие крупинки.

   - Так, что там ещё есть? - Степан вытащил из ларца кожаный сверток и нетерпеливо развернул. На пол посыпались патроны.

   - Отлично! Боеприпасы! Что ещё? Моток ниток. Очень хорошо. А это тряпка. Похоже, что холстина. Крепкая, большая. Пригодится. А это нам не надо, - он отшвырнул в сторону изгрызенный мышами короткий полушубок. С полушубка трухой посыпалась истлевшая шерсть. Степан закашлялся, сплюнул, вновь запустил обе руки в ларец и вытащил оттуда топор.