Прежде чем он убьёт - Блейк Пирс

Убийца был на свободе, и каждой минутой бездействия они дарили ему возможность убить снова.

Глава восьмая

Ещё маленьким мальчиком он любил сидеть на скамейке на заднем дворе и наблюдать за тем, как по двору бродит кошка. Особенно интересно становилось тогда, когда кошке попадалась какая-нибудь птица или, если повезёт, белка. Он наблюдал за тем, как кошка минут пятнадцать выслеживает добычу, играя с ней, а потом наконец набрасывается, отрывая птахе голову так, что перья разлетались во все стороны.

Сейчас он вспомнил ту кошку, наблюдая за тем, как женщина подъезжает к дому после очередной рабочей ночи в заведении, где она, стоя на сцене, торговала своим телом. Как кошка из его детства, он тоже выслеживал добычу. Он отказался от мысли похитить её с работы: там была серьёзная охрана, и в неярком свете ночных фонарей был высок шанс оказаться увиденным. Вместо этого он ждал ее на парковке у дома.

Он припарковал машину напротив лестницы в дальнем правом углу комплекса, потому что именно по этой лестнице она поднималась в квартиру, находящуюся на втором этаже. Когда пробило три ночи, он поднялся по лестнице и притаился на площадке между первым и вторым этажами. В это время суток здесь было почти темно и тихо, как в могиле. Тем не менее, он прихватил с собой старый сотовый телефон, чтобы, если что, притвориться, что разговаривает по нему, если кто-нибудь пройдёт мимо.

Он следил за ней две ночи подряд и знал, что она приезжает домой между тремя и четырьмя часами ночи. За те два раза, что он следил за ней, паркуя машину на другой стороне улицы, он заметил, что в столь поздний час этой лестницей пользовались лишь однажды, и то человек был в стельку пьян.

Стоя на лестничной площадке, он увидел, как подъехала её машина, а потом появилась она. Даже в повседневной одежде казалось, что она нарочно выставляет напоказ свои ноги. Чем она занималась всю ночь? Показывала ножки, вызывая желание у мужчин.

Она направилась к лестнице, и он прислонил телефон к уху. Она будет здесь уже через несколько шагов. Он почувствовал, как напряглись икроножные мышцы, готовясь наброситься на неё, и снова подумал о кошке из детства.

Слыша лёгкую поступь её шагов внизу, он начал изображать, будто разговаривает с кем-то по телефону. Он говорил тихо, но не заговорчески тихо. Он подумал, что неплохо было бы ей улыбнуться, когда она будет проходить мимо.

И наконец она появилась на лестнице. Дойдя до площадки между этажами, она направилась выше. Бросив на него быстрый взгляд, она заметила, что он говорит по телефону и в принципе выглядит безобидно, поэтому поприветствовала его лёгким кивком. Он кивнул в ответ и улыбнулся.

Стоило ей повернуться к нему спиной, как он тут же на неё набросился.

Правая рука полезла в карман, вынув из него платок, который он пропитал хлороформом перед тем, как выйти из машины. Левой рукой он обхватил её за шею, потянув на себя и сбив с ног. Она смогла лишь негромко вскрикнуть от удивления, а потом он прижал платок к её рту.

Она сразу начала отбиваться, кусаться и даже прикусила ему мизинец. Укус был сильным, и он подумал, что она с первого раза прокусила палец до крови. Он отдёрнул руку всего лишь на секунду, но и этого времени было достаточно, чтобы она вырвалась, высвободившись от удерживающей её за шею его левой руки.

Она бросилась по лестнице, тихо всхлипнув. Он знал, что этот всхлип вот-вот превратится в громкий крик. Он подался вперёд и схватил её за голую ногу, обёрнутую в шёлк чулка. Он ударился о лестницу грудью и животом, задохнувшись от боли, но не ослабил хватку. Издав негромкий крик отчаяния, она упала вниз. Она ударилась лицом о ступень, и послышался жуткий хруст.

Она лежала неподвижно, а он подполз ближе, чтобы посмотреть, что случилось. Удар о лестницу пришёлся на висок. Как ни странно, вокруг не было крови, но даже в тусклом свете коридорной лампочки было видно, как на глазах растёт шишка.

Действуя быстро, он спрятал платок в карман, заметив глубокий укус на мизинце. Потом он взял её на руки, обратив внимание на полное отсутствие мышечного тонуса в ногах — от удара она потеряла сознание.

Он уже сталкивался с подобными ситуациями раньше. Он повернул её тело на тот бок, где образовался синяк и стащил его вниз по лестнице, придерживая одной рукой за талию. Её ноги волочились по ступеням. Второй рукой он прижал к уху бутафорский телефон на случай, если по пути к машине, до которой было чуть больше четырёх метров, им кто-нибудь встретится. На этот случай у него уже было подготовлено неплохое объяснение: «Даже не знаю, что и сказать. Она так напилась, что вырубилась. Я решил, что лучше отвести её домой».

Однако в столь поздний час можно было вполне обойтись без такой сложной актёрской игры. Ни на лестнице, ни на парковке им никто не встретился. Он спокойно запихнул её в машину, не попавшись никому на глаза.

Он завёл двигатель и вырулил с парковки, направившись на восток.

Десять минут спустя он услышал, как она что-то невнятно бормочет, тихо ударяясь головой об окно со стороны пассажирского сиденья.

Он протянул руку и погладил её по голове.

— Всё хорошо, — сказал он, — всё будет хорошо.

Глава девятая

Макензи дочитала итоговый отчёт по Клайву Трейлору, проверяя, всё ли написано верно, когда в кабинет вошёл Портер. Как и утром, он по-прежнему пребывал в дурном расположении духа. Макензи знала, каким уверенным он был в том, что Трейлор и есть их убийца, и как неприятно ему было сейчас признавать свою ошибку. Макензи уже давно привыкла к его постоянной раздражительности.

— Нэнси сказала, что ты меня искала, — сказал Портер.

— Да, — ответила она. — Я думаю, нам нужно наведаться в стриптиз клуб, в котором работала Хейли Лизбрук.

— Зачем?

— Поговорить с её боссом.

— Мы уже говорили с ним по телефону, — сказал Портер.

— Нет, ты говорил с ним по телефону, — поправила его Макензи. — Нужно заметить, что разговор занял у тебя от силы три минуты.

Портер медленно кивнул. Он вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Послушай, — сказал он, — я ошибался насчёт Трейлора. Ты поразила меня, произведя этот арест. Очевидно, что я относился к тебе не самым лучшим образом, но это не даёт тебе право говорить со мной свысока.

— Я и не думала, — сказала Макензи. — Я просто хочу сказать, что сейчас, когда у нас нет никаких зацепок, нам нужно выжать максимум из тех ресурсов, что имеем.

— И ты решила, что владелец стриптиз клуба и есть наш убийца?

— Это вряд ли, — ответила Макензи. — Я просто считаю, что нам стоит с ним поговорить. Быть может, он всё же расскажет нам что-нибудь интересное. Кстати, ты проверял, есть ли у него судимости?

— Нет, — сказал Портер. Недовольная гримаса на лице указывала на то, что ему было неприятно в этом сознаваться.

— У него имеется несколько приводов за домашнее насилие. А ещё шесть лет назад он привлекался за то, что нанял на работу семнадцатилетнюю девушку. Позже она призналась, что получила место только после того, как оказала ему услугу сексуального характера. Дело в конечном итоге замяли, потому что девушка оказалась беспризорной, и никто не мог подтвердить её возраст.

Портер вздохнул.

— Уайт, ты знаешь, когда я в последний раз появлялся в стриптиз клубе?

— Не знаю и знать не хочу, — ответила Макензи. Боже, он что — только что искренне улыбнулся?

— Очень давно, — добавил Портер, закатив глаза.

— Мы идём туда по делу, а не ради удовольствия.

Портер усмехнулся:

— Когда доживёшь до моих лет, то поймёшь, что часто это одно и то же. Ладно, пошли. Думаю, стриптиз клубы не особо изменились за последние тридцать лет.

Макензи видела стриптиз клубы только в фильмах и, пусть она не решилась сказать об этом Портеру, мало представляла, что от них ожидать. Когда они вошли внутрь, было около шести часов вечера. Парковка у клуба начинала заполняться машинами, из которых выходили уставшие после рабочего дня мужчины. Некоторые из них беспардонно рассматривали Макензи, пока они с Портером проходили через вестибюль, направляясь к бару.

Макензи пыталась как можно лучше рассмотреть помещение. Освещение было приглушённым, постоянно мигали прожекторы, и музыка звучала чрезмерно громко. Когда они вошли, на напоминающей подиум сцене у шеста танцевали две женщины. Одетые в одни лишь еле заметные трусики, они старались двигаться как можно сексуальнее под песню Роба Зомби.

— Ну и? — спросила Макензи, пока они ждали бармена. — Сильно тут всё изменилось?

— Ничего не изменилось, — сказал Портер, — кроме музыки. Музыка отвратная.

Нужно было отдать ему должное — он даже не взглянул на сцену. Портер был семейным человеком, прожившим в браке четверть века. Наблюдая за тем, как он внимательно разглядывает выпивку за барной стойкой, а не пялится на голых танцовщиц на сцене, Макензи зауважала его ещё больше. Ей трудно было представить, чтобы Портер так сильно уважал свою жену, что мог вести себя подобным образом в такой ситуации, но сейчас она была рада ошибиться.