Соблазненная дьяволом - Тереза Мейейрос

Взгляд Эммы метнулся вперед на тропинку, и она обнаружила, что несется прямо к краю крутого обрыва. Было уже слишком поздно замедлять свой бег. Слишком поздно вообще делать что-то, кроме как, обезумев от отчаяния, ухватиться за тонкий ствол березы, нависшей над узким ущельем.

Руки скользнули по гладкой коре, не оставив ей никакой надежды. Эмма пронзительно вскрикнула и, соскользнув с края утеса, бесследно исчезла внизу.

Джейми замер, услышав короткий и пронзительный крик. А может, это всего лишь ночной крик какого-нибудь животного, хищника или жертвы.

Он вскинул голову, прислушиваясь, Но вокруг стояла тишина, которую нарушал только заунывный вой ветра в близлежащей сосновой рощице.

И тут он почувствовал, что что-то не так. Он почти час преследовал Эмму, отслеживая ее путь не только ушами и глазами, но и каким-то более глубоким и примитивным, чем слухи зрение, чувством. И не важно, насколько далеко или быстро он шел, он чувствовал, что она там… где-то впереди, вне досягаемости, но все еще в его власти. Но теперь это ощущение пропало. Как будто оборвалась какая-то невидимая веревочка, оставив его болтаться над краем пропасти.

Сдерживая ругательства, Джейми побежал туда, откуда донесся этот беспомощный крик. Он не обращал внимания на ветки, хлеставшие его по лицу или пытавшиеся захватить его в свои колючие объятия. Он десятки раз бегал по этим лесам прежде, обычно от наступавших на пятки людей Хепберна.

На этот раз он бежал не от чего-то, а к чему-то. К несчастью, это что-то оказалось крутой скалой, которая резко обрывалась и заканчивалась бездной.

Джейми затормозил в нескольких футах от края ущелья, слыша гулкий стук сердца в груди. Эта скала была прекрасно знакома ему, он знал ее лучше того, кто оказался внизу по незнанию, или по неосторожности, или по фатальному совпадению того и другого.

Джейми двинулся вперед, но теперь в его шагах уже не было уверенности. Его худшие опасения подтвердились. На короткий миг он закрыл глаза, а потом пристально посмотрел вниз с края скалы, уже заранее содрогаясь от вида, который ему предстояло там увидеть.

Эмма собралась умирать.

Если тонкий выступ скалы, покрытый грязью, прервавший ее падение, не обвалится под тяжестью тела и она не рухнет в каменную могилу, тогда она замерзнет. Когда напряжение первых секунд спало, глубоко в кости стал пробираться холод. Она съежилась, по-прежнему прижимаясь спиной к каменной стене выступа, и обмоталась лохмотьями свадебного платья, испугавшись, что от дрожи, сотрясавшей ее тело, выступ скалы может обвалиться.

Эмма бросила вверх взгляд, полный отчаяния. Она была всего в нескольких футах от вершины скалы, но с таким же успехом это расстояние могло быть и несколько сотен лье. Даже если ей удастся встать на ноги и выступ не обвалится, она все равно не дотянется до края скалы. На влажной стене скалы не было ничего, за что можно было уцепиться руками или куда поставить ногу.

То, что в данный момент она чувствовала не печальную или молящую покорность, а гнев, смешанный с небольшой долей удовлетворенности, наверно, являлось слабым свидетельством силы характера. Осталось еще только рассмеяться в конце, с легкой истерикой подумала Эмма. Когда она будет мертва, то не будет представлять никакой ценности ни для Синклера, ни для отца, ни для графа. И они не будут передавать ее туда-сюда, как призовую овцу или свинью на рынке. Интересно, захочет ли Синклер похоронить ее или просто оставит ее тело гнить на выступе, а сам отправится на похищение другой невесты?

— Эй, там внизу? Есть кто-нибудь?

Эмма вздрогнула, и новый поток грязи устремился с выступа вниз в ущелье. Она медленно запрокинула голову и увидела на краю скалы ухмыляющегося Джейми Синклера.

Эмма почувствовала, как сразу стало легко на сердце. Чтобы скрыть это, она прищурилась:

— Не надо демонстрировать такой самодовольный вид, сэр. Что касается меня, то идите вы ко всем чертям!

— Ты не первая, кто посылает меня к черту, — еще шире улыбнулся Джейми, — и, возможно, не последняя.

— Меня это почему-то не удивляет, — фыркнула Эмма.

Джейми опустился на одно колено и внимательно посмотрел вниз. Его острый взгляд мгновенно оценил серьезность ситуации.

— Будешь подниматься наверх или мне спуститься?

— О, не стесняйтесь, — мило улыбнулась в ответ Эмма, — спускайтесь сюда. Обещаю, что помашу вам рукой, когда будете пролетать мимо.

— Но ведь никому из нас это не нужно, правильно? Поскольку вы очень скоро полетите следом за мной, и нам придется провести целую вечность в компании друг друга.

Эмма осторожно наблюдала за ним, пока он подполз на животе к самому краю и протянул ей руку.

Хорошо помня прежде всего, почему она застряла на этом выступе, Эмма проигнорировала протянутую руку.

— Я слышала слова вашего человека, — с неохотой призналась она. — Когда вы вдвоем сидели у костра.

У него на мгновение затуманились глаза, но потом взгляд опять прояснился, когда он сообразил, о чем идет речь.

— Да… — многозначительно сказал Джейми. — Так вот почему ты сбежала. Потому что подумала, что тебя…

— Трахнут, — с горечью в голосе завершила Эмма.

Ее слова потрясли Джейми, он едва сдержался, чтобы не закашлять. С ярко горящими глазами он пытался восстановить дыхание.

— Это слово мне незнакомо, — расстроено покачала головой Эмма, — потому что я не говорю по-шотландски. Но кое-что я знаю. Чтобы подготовить меня к первой брачной ночи, мать объяснила мне, что мужчина напорист… совсем как животное.

— А женщина нет? — удивленно выгнул бровь Джейми.

— Она намекала, что и женщины такие есть, но это нетипичные создания, которые срамят и разрушают свои семьи. Еще в довольно мучительных подробностях она объяснила, что ожидается от меня, если я должна родить графу наследника.

— И ты подумала, что я буду ждать от тебя этого же? — Искорки в глазах Джейми превратились в опасный блеск. — Речь не об этом.

— Судя по тому, что сказал ваш человек, вы скорее будете требовать, чем ждать.

И пусть это было самое трудное, что ей приходилось делать в своей жизни, но Эмма выдержала его прямой взгляд.

— Или просто возьмете то, что хотите, не умоляя меня уйти.

Крепкий подбородок Джейми напрягся, и только это едва уловимое движение явилось намеком на нечто непонятное и загадочное, что происходит между мужчиной и женщиной, когда ей приходится рассчитывать на его милосердие.

— Если только Хепберн отдаст мне то, что я хочу, тебе нечего бояться. Я никому не позволю обидеть тебя. — Джейми помолчал секунду и добавил: — Включая себя самого.