Удивительные путешествия по реке времени - Алена Бессонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вытащила бабунька из-за печки нехитрый ткацкий станок.
– Смотри, девица! Труд не тяжёлый, но внимательности и терпения требует. – Валюня ловко начала орудовать челноком, заполняя ткацкую рамку нитками.
– Поняла, поняла… – заторопилась Артемизия. – Дайте, бабуничка, я сама попробую…
Царица села на Валюнину скамеечку, начала ловко и быстро работать челноком.
Васюшка смотрела на гостью, любовалась.
– Бабунька, у неё не хуже, чем у тебя, получается, – заметила девочка.
– Так царица же, – усмехнулся Рибаджо, – ей по сану хуже делать нельзя!
Артемизия не отвлекаясь на разговоры, ткала, будто что-то задумала. К ужину её звали, не вставала. Всю ночь за станком просидела.
Утром, когда всё проснулись, подивились. Висел на стене ковёр невиданной красоты.
– Свадебный пирог?! – воскликнула Василиса.
– Палаты царские?! – спросила бабунька.
– Клетка для отпрыска королевской попугаичьей семьи Кешью V?! – завопил Кешка.
– Мавзолей в Геликарнасе, пятое чудо света, – деловито сказал Рибаджо. – Именно таким он и был!
– Правильно, Рибаджо! – задумчиво глядя на свою работу, сказала Артемизия. – Таким я его и построю для любимого мужа. Из белого мрамора, с золотыми скульптурами…
На ковре было выткано здание, напоминающее квадратный свадебный пирог, тот, что вручала Артемизия молодым. Первый белый ярус был украшен выточенными из мрамора фигурами зверей, скачущих всадников в доспехах и шлемах, покрытых чистым золотом. Второй ярус чуть меньше первого, на его стенах изображалось сражение амазонок, женщин-воинов, с неприятелем. Третий ярус, похожий на ступенчатую пирамиду, покоился на множестве круглых колонн, вперемежку с искусно сделанными статуями олимпийских богов52. На самом верху стояла мраморная колесница53, которую везли четыре коня. Управляли этой колесницей фигуры царя Мавзола и его жены Артемизии.
– Очень жаль, но мне пора, – грустно сказала царица. – Рибаджо, отправляй меня в Карию…
Бабунька с Васюшкой расплакались, Артемизия зашмыгала носом.
Рибаджо глаза прикрыл, зашептал, в конце тихонько присвистнул.
– А ковёр-то, ковёр! – кинулась на крыльцо Валюня.
– Это… мой… подарок… – неслось эхом в облаках.
На завтра всё семейство вернулось от Валюни обратно к себе домой. Вечером в полном составе домочадцы молча уселись у ковра – рассматривали мавзолей.
– А ты действительно плут, Рибаджо, – тихо сказала Васюшка, – Рассказ твой только о любви, а обещал про полынь!
– Я всё время рассказывал только про полынь, Васюшка, – хитро прищурив глазки, сказал Рибаджо. – У простого народа трава всех трав зовётся полынью, а учёные люди во всём мире называют её Артемизией.
– Откуда ты всё знаешь, Рибаджо? – удивлённо воскликнула мама.
– Травник – моя любимая книга, – улыбнулся волшебник. – Особенно тот, что на латинском языке.
– О как! – икнул Кешка. – Умник нашёлся, на латыни54 читает, ум-м-мора!
– Глупый ты, Кешка! – тихо сказала бабунька. – Это похвально!
Путешествие шестое. «Эй, рыжий! Не отсвечивай!»
(Колосс Родосский.)
Колосс Родосский.
Солнечным утром Кешка лежал на крыше дома, раскинув крылья, грел пузо. Пузо было наевшееся и ласково урчало.
«Жизнь удалась! – думал попугай. – Если бы не Рибаджо… – Кешка перекинул лапку на лапку, задумался: – Если бы не Рибаджо, Васюшка любила бы только меня, занималась бы только со мной. Бы-бы-бы! Счастье это было бы! Но! – Кешка зажмурился от ужаса. – Скукота была бы скукотищная! Вот что было бы без Рибаджо! Бы-бы-бы, скукота – бы! Пусть он лучше будет! Так и быть, отдам ему маленечко Васюшкиной любви».
– Так уж и маленечко, великодушный ты мой! – голос Рибаджо, казалось, залез Кешке прямо в ухо. – Курица мочёная, быбнила!
– Нечего мысли подслушивать, в чужую голову влезать, вонючка! – завопил попугай, улетая с крыши. – Стоит его только пожалеть, так он тут как тут, гадость устроит, пр-р-рохвост!
Рибаджо стоял в центре огорода, поправлял сарафан на какой-то женщине. Кешка, увидев это, замер в полёте и упал.
– У-у-у-ю! – заверещал попугай, ударившись хвостом о землю. – Васюшка! Бабушка! Мама! Кар-р-р-аул! Пр-р-р-рохвост ведьму привёл! Страшную-ю-ю! Ноги-руки соломенные! Глазищи так и зыркают!
Кешка взлетел, с размаху плюхнулся бабушке на плечо и застонал:
– Погладь, бабулечка, хвостик, ударился!
Бабушка ласково погладила попугаю ушибленные пёрышки:
– Это не ведьма, Кешуня, это чучело Масленицы55. Сегодня первый день весны. Бабу Масленицу проводим, девушка Весна придёт. Смотри, как сегодня солнышко светит, радуется. Я блинов напекла с медком да со сливочками.
В обед во двор дома вынесли стол, стулья. На стол поставили большую посудину с горкой горячих блинов и маленькие посудины с мёдом, сливками, сметаной и сгущённым молоком. Всем на загляденье, всем на объеденье! Васюшка пригласила на проводы Масленицы Альку и двух подружек из класса. Блины ели, макая в посудинки со сластями. Девочки водили вокруг чучела Масленицы хоровод, пели смешные причиталки.
Одна из подружек выводила тонюсеньким голоском:
– Как на масляной неделеИз трубы блины летели,Прощай, Масленица,Ты широкая была! Ура! Ура! Ура!
Другая вторила ей басовитым густым голосом:
– Прощай, Масленица, Пересмешница56.Тырь, тырь, монастырь57!Ты лежи, лежи, старуха,На осиновых дровах,Три полена в головах. Ура! Ура! Ура!
Кешка вился вокруг чучела, тоже подпевал:
– Тырь, Тырь, монастыр-р-рь!
Сытый Рибаджо дремал прямо на столе, между посудиной с блинами и плошкой с мёдом. Разбудил его треск огня догорающего чучела Масленицы.
– Ох ты, тырь, тырь, монастырь! – заорал спросонья волшебник. – Почему без меня жечь начали?!
– Будили-будили, не добудились, – весело сказала Василиса. – Нам что, с зимой оставаться?! Нам весны хочется! Солнышка!
– Рибаджо, расскажи нам про солнышко, – попросил Алька. – Какое оно было в твоей любимой древности. Что там рассказывали тебе твои прадеды?
– Ага! – загомонил попугай и запел хриплым голосом:
Опять поплывём по реке с названием Нил.Опять приплывёт к нам злой крокодил,Он солнышко, плут, на обед проглотил…
Кешка пел с удовольствием, сам собою восхищаясь. Рибаджо наблюдал за насмешником-попугаем, хмурился.
– Всё расскажи да расскажи, – заворчал волшебник. – А на проводы чучела даже не разбудили!
– Ты чего распыхтелся, как самовар? – сказала бабушка и поставила на стол новую порцию горячих, вкусно пахнущих блинов. – Я тоже хочу послушать про солнышко, про Нил. Ты у нас рассказчик просто замечательный.
– Бабушку не могу не уважить, – сказал волшебник, – но сегодня не про Нил, сегодня Масленица, весна на пороге, сегодня расскажу про бога Солнца Гелиоса58.
Гости с хозяевами уселись за столом чинным рядком и приготовились слушать. Рибаджо примостился на краешек посудинки с блинами, втянул с удовольствием блинный запах, и причмокивая губами начал:
– Жил бог солнца на восточном берегу огромного океана во дворце из золота и меди. Каждое утро запрягал он золотую колесницу и выезжал из серебряных ворот. Путь его лежал к западному берегу океана. На западном берегу находился другой дворец, из которого бог Солнца ночью возвращался обратно на восток в золотой лодке.
– Удивил, пр-р-р-рохвост! – затрещал Кешка. – Даже я знаю, солнце всходит на востоке, а заходит на западе!
– На, блин пожуй! Иначе наколдую… – Рибаджо прикрыл глаза и зашевелил губами.
– Давай блин, блин давай! – поспешно зашипел попугай.
– Гелиос с утра до вечера трудился, – не обращая внимания на Кешку, продолжал волшебник, – освещал землю. Когда боги Олимпа делили мир, его, как всегда, не было. Не досталось ему ни малюсенького кусочка земли, где бы его ублажали, угощали, чествовали. Тогда Гелиос из пучин морских вынес на руках остров, облюбовал место, там где сливаются два моря Эгейское59 и Средиземное60, и плюхнул его туда, назвав Родосом61.
– Кто такие боги Олимпа? – перебила Рибаджо одна из подружек Василисы.
– Ты не знаешь, кто такие боги Олимпа? – удивился волшебник.
– Откуда им знать, – с укоризной сказала мама. – В школе этого ещё не проходили. Ты, девочка, читаешь русские народные сказки? – Девочка утвердительно кивнула. – Там есть придуманные герои, – продолжала мама, – Змей Горыныч, Соловей-разбойник, Конёк-Горбунок. Древние люди тоже придумывали для себя сказки, только героями у них были боги. Жили боги на горе Олимп.
