Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще поговаривают, что мир постепенно меняет кикх-хэй и превращает их в обыкновенных людей. Недавно вообще пошли слухи, что в одном из селений впервые общий ребенок родился, с отцом нелюдем и матерью человеком.
А потом среди них и маги могут появиться.
Вот только школу на место вряд ли вернут. Нет у школы таких денег, чтобы строиться заново.
А королевство в Пятилистнике построит что-то совместное с кикх-хэй. Например, школу маго-механиков, или механического амулетостроения. И тогда одаренных детей родители станут отдавать туда, все больше перспектив, чем во Второй Школе Пятилистника. Да и к дому ближе. По этой причине и во Второй ученики не переводились, боялись некоторые родители отправлять своих чад слишком далеко. А если будет школа еще ближе, то Вторая и вовсе станет не нужна. И довольно скоро окончательно развалится, и останется от нее только портал с насекомыми за прочной стеной с крышкой и яблоневый сад.
— Туда ей и дорога, — пробормотал Дамир и стал с интересом оглядываться по сторонам.
Пятилистник действительно был большим городом. Жизнь в нем кипела и бурлила. А из-за влияния кикх-хэй архитектура приобрела странноватые черты. И в городе можно было встретить как обыкновенные для королевства дома — двух-трехэтажные, с двускатными крышами и небольшими двустворчатыми окнами. Так и дома с террасами-цветниками, огромными, на полстены, не то окнами, не то дверями, со скошенными влево арками на два шага перед входной дверью и с плоскими крышами, на которых можно было разглядеть столы, растения в кадках, вывешенное для просушки белье, а то и хозяев, мирно там отдыхавших.
Деньгохранилище, нужное Шелесту, находилось далеко от окраин, возможно в самом центре Пятилистника. И было оно явно не из тех, в которых хранили ценности сомнительные личности. Слишком респектабельная улица. Тихая, широкая, дома прятались за высокими коваными заборами, увитыми плющом. Даже у деньгохранилища был такой забор, просто у него были открыты ворота и возле них на лавочке сидел здоровенный парень, притворяющийся уставшим прохожим.
На студентусов он посмотрел с большим подозрением, но ничего не сказал, хотя Дамир и Ленц чувствовали себя очень неуютно. Один только Шелест задумчиво улыбался и явно знал куда идти.
Дверь дома, самого обыкновенного с виду, он открыл уверено. Прошелся по короткому коридору, игнорируя лестницы с обеих сторон, дошел до высокой, двустворчатой двери в его конце и нажал на ручку.
Дверь открылась совершенно бесшумно. Парни вошли, поздоровались с приземистым толстеньким мужичком, сидевшим за столом у окна, а потом Шелест спокойно сказал, что ему нужен мастер Баяса. На просьбу положить ладонь на дощечку из белого дерева, Шелест отреагировал пожатием плеч. Послушно положил ладонь, куда просили, и дождался отклика амулета. После чего мужичок расцвел в улыбке, обозвал Шелеста дорогим другом и пообещал немедленно привести мастера.
— Ну, дела, — задумчиво сказал Ленц. — Похоже, клад был большой.
— Мне сложно судить, я других кладов не видел, — равнодушно произнес Шелест.
Ленц нахмурился, собираясь с мыслями, но ничего спросить так и не успел — пришел мастер Баяса. Вокруг Шелеста он выплясывал так, словно он был самым натуральным принцем. И его вовсе не смущало, что в своей потрепанной одежде на принца Шелест был похож меньше всего. Услышав, что дорогому клиенту деньгохранилища необходимо забрать часть денег, мастер Баяса засуетился еще интенсивнее. Уточнил сумму, узнав, что она невелика, предложил водички и подождать. А потом куда-то умчался.
— Шелест, насколько большой твой клад? — спросил Ленц, проводив мастера Баяса задумчивым взглядом.
— Думаю, большой. Просто мне сложно понять, для меня и пять золотых тогда были бы целым кладом. Я их на тот момент всего раз в жизни видел, их купец заплатил старосте, за шкурки собранные со всего села, — сказал Шелест и зачем-то посмотрел в окно.
— Так… — помрачнел Ленц. — Ладно, представим ситуацию. В городе появляется мальчишка, явно из княжеств, судя по акценту, хоть внешне и не сильно похож. Притаскивает с собой кучу ценностей. Обзывает их кладом и идет оставлять на хранение в деньгохранилище. В хорошем деньгохранилище, куда кого попало вообще не пускают, скорее всего. А его мало, что пустили, так еще и не обманули…
— Мне подруга помогла. Это скорее ее не рискнули обманывать, — признался Шелест. — А я тогда вообще ничего не понимал. Просто хотел оказаться подальше от пропасти, проглотившей мой дом. Ну и хотелось чтобы моя приятельница была где-то недалеко, она на тот момент была для меня единственным близким существом…
— Она кикх-хэй? — спросил Дамир.
— Нет. — Шелест головой потряс. — Я этих кикх-хэй даже не видел ни разу.
— Ладно, — сказал Ленц, видимо смирившись и успокоившись. Ленц вообще был парнем отходчивым, ни обижаться, ни злиться долго не умел. — Получается, у тебя достаточно денег, чтобы учиться в месте получше нашей дыры. И фактически, тебя занесло в нашу школу потому, что хотел быть поближе к своей подруге.
Шелест кивнул.
— Ну, ты и идиот, — восхитился Ленц.
Развить тему ему помешал вернувшийся мастер Баяса, принесший три кожаных мешочка, пузатеньких таких, с монетами.
— Если в одном из них золото, я напьюсь, — мрачно предупредил Ленц.
Мастер аккуратно положил мешочки на стол и представил их:
— В двух серебряные десятинники. В третьем мелкая медь.
Шелест кивнул. На предложение пересчитать, только махнул рукой и спрятал мешочки в сумку. Заверил мастера, что знает, что может требовать деньги в любом деньгохранилище попавшемся на пути, на чем и распрощался, уйдя, рассеянно глядя себе под ноги.
А Ленц и Дамир шли следом, почему-то чувствуя себя телохранителями. И они молчали. Даже когда вышли из дома молчали. И когда дошли до улицы. И только покинув ее Ленц, не умевший долго молчать Ленц, наконец заговорил:
— Шелест, ты болван. У тебя был шанс учиться в нормальной школе, а ты… эх.
— Меня
