Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

— Согласен, — кивнул Дронго, — но остался на свободе некто Чиряев.

— Я знаю, — сказал Бергман, отпивая вино, — знаю, что Романенко и компания пытаются приписать Ахметову знакомство с этим бандитом. Но это дохлый номер. Ничего у них не получится. Ахметов в жизни не видел Чиряева и никогда с ним не разговаривал.

— Потому, что с ним разговаривал Силаков. Бергман хмыкнул. Осторожно подцепил вилкой шляпку маринованного грибка, отправил ее в рот, тщательно прожевал и вполне дружелюбно заметил:

— Не нужно брать меня на мушку за каждое слово. Я и так нарушаю адвокатскую этику, соглашаясь беседовать с вами о деле, которое еще не завершено. Тем более что вы явно выступаете на стороне Романенко и компании. Но услуга за услугу. Вы можете мне сказать, что конкретно вы должны сделать?

— Двенадцатого мая в Берлинском суде будет рассмотрена апелляция российской стороны по поводу выдачи Чиряева. Я собираюсь сделать все, чтобы Чиряева выдали Москве и он дал показания против вашего подзащитного.

— Смело, — пробормотал адвокат, — ничего не скажешь, смелый шаг. Но боюсь, что вы будете разочарованы. У прокуратуры нет веских свидетельств о связи Чиряева с моим подзащитным. Все строится на пустых домыслах. Нет конкретных свидетелей, нет конкретных доказательств. А немецкий суд руководствуется в первую очередь законом. И согласно немецкому законодательству, Чиряева так просто не выдадут. Даже несмотря на все его предыдущие преступления. Скорее всего его выдадут Австрии, где он получит три года за неуплату налогов. Или заплатит штраф и будет освобожден прямо в зале суда.

— Не будет, — уверенно произнес Дронго, — я намерен сделать все от меня зависящее, чтобы до двенадцатого мая представить доказательства вины Чиряева и его связей с Ахметовым.

— То же самое обещал и Романенко, еще до первого слушания в суде дела Чиряева. И тем не менее ничего не добился. В Германии уже дважды рассматривали возможность выдачи Чиряева и дважды отказывали. Я думаю, что шансов доказать что-то в третий раз у вас немного.

Дронго взял бутылку, наполнил сначала бокал собеседника, затем налил себе. Дождавшись, пока адвокат возьмет свой бокал, спросил:

— А если я смогу все же найти до двенадцатого мая Труфилова?/ Бокал в руке Давида Самуиловича заметно дрогнул. Он непроизвольно дернул голову в сторону своего портфеля. Но быстро справился с волнением, сделав несколько торопливых глотков, спросил как бы равнодушно:

— Кто такой этот Труфилов?

— Вы переигрываете, Давид Самуилович, — с упреком заметил Дронго, — ведь прекрасно знаете, как звали бывшего генерального директора нефтяной компании «ЛИК».

— Может быть, и знаю, — без тени смущения заметил Бергман, — но не понимаю, при чем тут Труфилов. И какая разница — найдете вы его или нет?

Официанты принесли очередную перемену блюд, собеседники вновь замолчали, дожидаясь, пока останутся наедине.

— Вы были правы, — пробормотал Бергман, — ягненок действительно выше всех похвал. Редко где в московских ресторанах умеют готовить баранину. Если не считать нескольких, где шеф-повара кавказцы.

— Я тоже так считаю, — согласился Дронго, — а насчет Труфилова могу заметить, что он сбежал, и вы, очевидно, строите свою защиту, используя именно то обстоятельство, что у Романенко нет главного свидетеля.

— Скорее, одного из обвиняемых, — заметил адвокат. — Если все, что вы говорите, правда, тогда Труфилов такой же обвиняемый, как и прочие. Почему вы так уверены, что он согласится дать показания против Чиряева?

— Совсем не уверен. Но я собираюсь его найти именно для того, чтобы убедить дать эти показания. Пока Труфилов жив, он реальный кандидат в покойники. Чиряев и люди, стоящие за ним, не оставят его в живых. Если учесть, что Труфилов раньше работал в военной разведке, он и сам это прекрасно понимает. Мне остается только найти его…

— Зачем вы решили со мной встретиться? — Бергман нахмурился. — Хотите меня испугать? Или договориться? Вы же понимаете, что это бессмысленно. Я никогда не пойду ни на какие сделки в ущерб своему клиенту.

— Безусловно. Именно поэтому я и хотел с вами встретиться. Вы умный человек, Давид Самуилович, и понимаете, что может случиться, если я найду Труфилова и заставлю его дать показания против Чиряева. В таком разе полетит не только ваш подзащитный, но и все руководство компании «Роснефтегаз». А это уже гораздо серьезнее, чем арест даже такого человека, как Ахметов. Отсюда вывод — я решил встретиться с вами, чтобы сообщить вам о своем обязательстве найти столь важного свидетеля, как Труфилов.

— Почему они не открыли вторую бутылку? — пробормотал Бергман.

— Что? — не понял Дронго.

— Нужно позвать человека, чтобы открыл вторую бутылку, — задумчиво проговорил адвокат и без всякой связи с этой фразой изрек:

— Вы или безумец, или авантюрист. Простите за откровенность. Но почему вы сообщаете о своем плане именно мне! Вы же прекрасно понимаете, что содержание нашей беседы может стать известно моему подзащитному. Или людям, которые платят мне за защиту Ахметова.

— На это я и рассчитываю, Давид Самуилович. Дело в том, что у меня очень мало времени. И если Труфилов действительно сбежал в Европу, то найти его за оставшиеся полтора месяца — чистая авантюра. Или безумие — как хотите. Но с вашей помощью я надеюсь это сделать.

— Каким образом?! — У Бергмана пропал всякий аппетит. Он еще раз посмотрел на свой портфель, лежавший в углу.

— Вы наверняка сообщите о том, что Романенко в моем лице решил начать активный поиск Труфилова, — охотно пояснил Дронго. — И другая сторона, которая не заинтересована в осуждении Ахметова, еще с большей интенсивностью продолжит поиск исчезнувшего директора нефтяной компании. Если учесть, что он бывший сотрудник ГРУ и умеет прятаться, то поиски будут нелегкими. Но у меня появится шанс. И знаете почему? Потому что за ним будут охотиться люди, не заинтересованные в том, чтобы Труфилов появился в Москве. Они будут выполнять роль егерей, которые гонят на меня добычу охотника. Остаться безучастными они не смогут. А когда «добыча», то бишь Труфилов, убедится в том, что на него идет облава, он скорее всего согласится с моими доводами — приехать в Москву и выступить против Чиряева.

— А знаете, это интересно, — прошептал Бергман почти интимно, наклоняясь к Дронго, — но если его «затравят» те самые егеря, о которых вы говорили… Если им и достанется эта добыча.

— Риск существует, — согласился Дронго, — но я думаю, что лучше искать человека, которого обложили со всех сторон, чем самостоятельно пытаться найти бывшего разведчика в Европе. Вы со мной не согласны?

— А вы не боитесь? — ответил вопросом на вопрос Давид Самуилович, в упор глядя на Дронго. — Ведь егеря могут по ошибке начать стрелять и в охотника. Говорят, иногда такое случалось на охоте.

— Не боюсь. Дело в том, что Романенко располагает целой группой охотников, которые будут работать со мной. Они двинутся широким кольцом, и смерть одного охотника ничего не изменит.

Официант открыл вторую бутылку, разлил вино по бокалам и тут же исчез.

Бергман посмотрел ему вслед, тяжело поднялся и подошел к своему портфелю, лежавшему на стуле. Щелкнул замком, достал магнитофон, который записывал беседу, и выключил его, положив обратно в портфель. Дронго молча наблюдал за ним.

— Покойный Яков Аронович был о вас хорошего мнения, — почему-то сказал Бергман, — вы ведь знали Гольдмана?

— Якова Ароновича? Конечно, знаю. Это известный бакинский адвокат. Знаю с самого детства. Они большие друзья с моим отцом.

— В свое время Гольдман вел знаменитое дело Малышева, — напомнил Бергман, — я ему тогда помогал. Малышев был руководителем ОБХСС Одесской области. Гольдману удалось сделать невозможное в советские времена. Он не только добился освобождения Малышева, но и сумел доказать вину руководителей области, прокуратуры и КГБ. Он встречался со всеми свидетелями только на улице, чтобы избежать подслушивания. Вы понимаете, почему я вспомнил эту историю?

— Понимаю.

— Я должен буду отдать эту пленку людям, которые знают о нашей встрече, — вздохнул Бергман, — должен сказать, что Яков Аронович отзывался о вас очень тепло. Он рассказывал мне, что всегда с особым чувством симпатии относился и к вам, и к вашему отцу.

— У нас были взаимные симпатии, — Дронго все еще не понимал, куда гнет Бергман.

— Будьте осторожны, — вдруг тихо произнес адвокат, — эти люди не станут шутить. Я не смогу вам помочь. Вы меня понимаете?

Дронго кивнул. Он получил подтверждение своим опасениям. Заделом Ахметова стояли гораздо более серьезные люди, чем думал Романенко.

— Почему вы так рискуете? — спросил Бергман.