Двойня для мэра (СИ) - Олли Серж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы меня не раздражаете, — вздыхаю, — я недоумеваю, почему после полутора месяцев дома ты не радуешься выходу в свет?! В конце концов, не радуешься тому, что я не запер тебя в четырех стенах, как мог бы, а пытаюсь сделать вас частью своей жизни!
— У вас хороший дом… — осторожно лепечет Настя. — Нам с детьми в нем очень хорошо и удобно. Я не понимаю вас! — Нервно всплескивает руками. — Что должна сделать? Как-то особенно вас поблагодарить? Так вы скажите прямо…
У меня начинает падать забрало от абсурдности ситуации.
То есть я тут стараюсь, мечу икру, строю какие-то мосты для общения, а эта женщина ничего не замечает? Попросту, я нужен своей жене только как источник благополучия детей?! Поздравляю тебя, Алферов. За что боролся, как говорится. Именно этот формат семьи мне ещё год назад казался самым оптимальным. Когда у тебя визуально «полная чаша» и при этом ничего не отвлекает!
Усмехаюсь. Мда…
— Ничего ты мне не должна, Настя, — прохладно говорю, глядя в лобовое. — Кроме того, что вести ты себя теперь будешь не только как мать моих детей, но и ещё как жена. И начнёшь ты с того, что перестанешь, наконец, путаться и называть меня на вы. Мужикам, с которыми делят постель, не «выкают»!
— А мы и в постели тоже? — Спрашивает она осторожно с благоговейным ужасом.
Бросаю взгляд на ее красивое лицо. И «держу» свое.
— Это ты сама решишь. Даю тебе примерно неделю. Не ляжешь в постель, я буду думать, как решать вопрос.
Скрестив руки на груди и закусив губку, Настя отворачивается к окну.
Да, возможно, я совсем не галантен, но в конце концов, разве я мало для них делаю? Разве для женщины это не повод проявить встречную симпатию?!
Открытие школы проходит в стандартном режиме. Выступления администрации, родителей, творческих школьных коллективов, за исключением только одного момента — становится просто невозможно ветрено и холодно. Детей приходится оставить в машине, а мне отдать Насте свой пиджак.
Она очень нервничает и явно мыслями находится не здесь, но тем не менее, блестяще произносит речь.
За нашими спинами, ожидаемо, шепчутся. Меня разрывают вопросами о реализации различных проектов, практически превращая приветственное слово в конференцию. Спасают ситуацию депутаты, принимая шквал вопросов на себя. Елена дарит подарки, у нас всегда имеется с собой несколько дежурных ноутбуков. Это снимает градус интереса и позволяет, наконец, покинуть школьный двор.
То, что дети проснулись, становится слышно, едва мы выходим за ворота. Настя несется к машине бегом. Распахивает двери.
— Почему вы не позвонили!? — Срывается на моего секретаря. — Я же вас просила…
— Так вы не брали… — пожимает плечами женщина.
Я смотрю на телефон. Действительно пропущенный.
— Сейчас, сейчас, мои хорошие, мама вас возьмет, — причитает жена и меняется местами с Александрой Ивановной. Дергает вниз корсет платья, пытаясь освободить грудь, но у нее ничего не получается.
— Да что ж такое… — Воюет с замком.
— Руки убери, — подхожу я к ней ближе.
Расстёгиваю с усилием заевшую молнию и помогаю отстегнуть детей.
Мелкие присасываются к Насте с двух сторон.
Я не знаю, куда девать глаза. Потому что даже дети не мешают пошлым фантазиям.
— Холодно очень… — ведет жена плечами. — Замёрзла.
— Ты по пути кормить сможешь?
Кивает. Я сажусь за руль.
Дома Настя снова пропадает в детской. Я успеваю за это время организовать нам ужин. Можно сказать, что праздничный. Зажигаю на столе две плавающих свечки. Добавлять больше романтики в нашей ситуации неуместно. Да и вообще для мужика, который всю жизнь перекладывал покупку цветов своим женщинам на секретаря, это прямо подвиг!
Успеваю задремать на кухонном диване, когда Настя, наконец, спускается.
— Ого… — обводит взглядом обстановку.
Я не понимаю, нравится ей или нет.
— Пойдём поедим, — говорю хмуро.
Пока она садится за стол, наливаю ей бокал сока.
— Мне же нельзя… — отодвигает его Настя.
— Пей, — рычу. — Я бы выбрал чего-то покрепче. Сегодня мы будем говорить…
— О чем? — Робко интересуется.
— О нас…
Глава 11
Настя
Делаю маленький глоток сока. Вкусно, сладко, очень хочется осушить бокал залпом, но останавливает то, что я никак не соображу, на что сыпет детей.
Мое сердце колотится от адреналина. Щеки горят.
Почему вдруг Алферов решил проявить ко мне столько агрессивного внимания? Полтора месяца избегал и вот… Смотрит теперь. Своими глазищами темными.
В его бокале налит точно не сок. Алексей часто к нему часто прикладывается. Не начинает разговор, пока я хотя бы немного не поем.
Такая неявная забота меня одновременно умиляет и пугает.
Неужели он это все серьезно про наш брак? Прямо средневековье какое-то. А как же чувства?
На моей женской симпатии и благодарности далеко не уедешь. Нет, я даже ценю проявленное благородство в обещании супружеской верности, но неужели ему на столько все равно с кем?!
Илона часто плакала и утверждала, что Алексею совершенно плевать на ее чувства. Что он мог вернуться домой, разбудить ее, чтобы заняться сексом, а потом ещё ночь провести в кабинете…
Со мной будет так же?
С другой стороны — нормы я не знаю. И двое детей будут занимать львиную долю чувств и энергии.
Нервно поправляю бретельку домашнего шелкового топика и продолжаю пилить свинину, запеченную с картофелем.
— У тебя были отношения с мужчинами, Настя? — Вдруг спрашивает Алексей, задумчиво рассматривая свой бокал на свет. — Ты была влюблена?
От вопроса я закашливаюсь и делаю два больших глотка сока.
— Простите… — хриплю. — Я обязана отвечать?
Мне неловко. Совсем не хочется показаться жалкой или ханжой.
— Да, обязана, — кивает Алферов. — Я хочу знать о своей жене все. Не заставляй меня поручать этот вопрос специально обученным людям.
— Да вы и так все обо мне знаете! — Всплескиваю руками. — Какие отношения в сборной? Только иногда вечеринки с хоккеистами, если время сборов совпадало. А когда вернулась… кому я была нужна с травмированной ногой. Даже все заработанные деньги на реабилитацию ушли. Если бы не родители…
— Если бы не я, — перебивает меня Алферов. — Я оплачивал твои последние счета, Настя.
— О Боже… — шокировано закрываю я голову руками. — Но как? Почему? Если ты так любил Илону, что готов был содержать всех ее «бедных родственников», почему ты ее не уберёг? Почему?
— Потому что деньги — это совсем не любовь, Настя, — вздыхает Алферов. — Это называется взаимовыгодными отношениями. Да, появляется привязанность. Все-таки я не совсем циничный скот. Меня все устраивало. Илону тоже. Прекрати жить, постоянно оглядываясь на
