Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в остальном же…
Нет интернета. То есть нельзя ни получить информацию, ни быстро связаться с кем-то, ни переслать что-то – вообще ничего нельзя. На столе нет даже компьютера – письма диктуются, секретарь стенографирует, потом они отдаются на машинку… бред. Если надо получить информацию – запрашиваешь справку и ждешь. Каждого руководителя обслуживает целый штат – стенографистка, машинистка, личный помощник и скорее всего не один. И при этом – все еле движется.
Я не рискнул поинтересоваться, есть ли в здании компьютер. Примут за шпиона.
Главный помощник у меня Болдин, бывший заведующий сельхозотделом газеты Правда. Начинал работать монтером, закончил потом Тимирязевку. Кандидат экономических наук. Мрак, но ничего другого тут все равно нет. Есть и похуже.
Мобильных телефонов нет – есть спецсвязь в машинах, а так только стационарные. Ни до кого не дозвониться, всех вызывают. Полдня сидеть в приемной – это тоже считается работой. Нормального контроля тоже не сделать – для этого нужен компьютер и программа, но нет ни того ни другого.
Мрак…
Вечером пришел за чем-то Рыжков – а время было хорошо за пять уже, даже за шесть. Перекинулись парой слов, а когда Рыжков собрался уходить, я его остановил
– Николай Иванович…
…
– А как вы к Сталину относитесь?
Рыжков не побледнел, он посерел – мне на какой-то момент показалось, что сейчас врача придется звать. Снова не учел – в советском обществе есть много вопросов, которые табу и даже задавать их не стоит. А то можно человека до смерти довести.
Рыжков справился с собой
– Товарищ Сталин… архитектор нашей Победы.
– Ясно. Домой не собираетесь?
– Да еще… поработать хотел.
– Ясно. Тогда проводите меня…
Так мы и вышли из здания – я и наскоро накинувший на себя пальто и шляпу Рыжков. Было холодновато, потому я дальше не пошел, так и остановились у здания. Правительственный корпус желтыми своими стенами уходил ввысь, в быстро темнеющее небо…
– На самом деле что думаете, Николай Иванович. Давайте поговорим как товарищ с товарищем. По-большевистски откровенно. Что думаете о Сталине и его политике?
Рыжков помялся, потом сказал
– Много конечно бед тогда набедили. Вы про двадцатый съезд, Михаил Сергеевич?
– Да если бы. Это все… слова. Проблема в том, что мы в экономике до сих пор мало что сделали, чтобы отойти от сталинских норм.
Рыжков с удивлением посмотрел на меня. Я начал загибать пальцы.
– Труд у нас дешевый – это раз. Все ресурсы – нефть, уголь, электричество – так же очень дешевые. Тем самым мы поощряем расточительное использование всех ресурсов – труда ли, энергии ли.
Рыжков покачал головой
– Да я бы не сказал.
– Сравните цены на мировом рынке и здесь. Это рано или поздно придется сделать и задуматься. Поставщик ресурсов у нас РСФСР в основном.
Дальше я продолжать не стал, но все и так понятно.
– Дальше. Основной потребитель у нас где? В основном это центральный регион страны, ограничивающийся рамками Ленинград-Тбилиси-Одесса-Киев. Примерно в этом квадрате. А где у нас предприятия, работающие на этого потребителя? В Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке? Зачем мы так размещаем промышленность? Чтобы потом все это возить железной дорогой?
Рыжков протестующе качнул головой
– Все же утверждается комиссией Совмина… для равномерного развития…
– Николай Иванович… зачем нам равномерное развитие?
…
– Вот, например, у нас уже есть автозавод в Грузии, в Кутаиси и заказали проектирование еще одного, в Гяндже. Зачем? Вы знаете, сколько нареканий идет на кутаисскую технику. Зачем нам еще один автозавод в Гяндже. Для того чтобы Азербайджан был не хуже Грузии и Армении, где ЕРАЗ делают? Сам Ераз по качеству…
– Но там же… люди живут.
– Прекрасно. Там курортная зона, надо это развивать. Там надо развивать сельское хозяйство. Если там добывают нефть, то там же надо развивать и нефтяное машиностроение. Зачем там автозавод?
Вообще то я думал еще кое-о-чем. СССР почему то изначально развивал не только свои республики, но и своих сателлитов так, чтобы у каждого была в основном самообеспечивающая экономика. Связи развивали, это да. Но скажите – зачем с Украины, с КБ Антонова в Польщу передали проект легкого самолета на замену Ан-2? Ан-28 по моему и Ан-14 назывался. Почему не развивали экспорт, зачем например, в ГДР до сих пор клепают Трабант, на который без слез не взглянешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})А в итоге это облегчило развал.
– Я как то ознакомился со старыми документами. Еще времен царских. И что меня удивило – у нас сейчас совсем не такое территориальное размещение промышленности. При Царе было – Польша, Украина, центральный регион, Москва. Там где потребитель рядом, там где дешевые водные пути есть, близко к портам. А мы – как мы при Сталине эвакуацию сделали, так по сути из нее и не вернулись.
Рыжков смотрел на меня с подозрением – и я вдруг понял, чего он боится.
– Николай Иванович. Группу А, особенно оборонку – наверное есть смысл размещать в глубине страны. А вот с группой Б, которую мы подзапустили… ее надо размещать максимально близко к рынкам сбыта…
Судя по лицу Рыжкова я сказал что-то не то
– К потребителю – поправился я – и вообще мы группу Б подзапустили, верно?
Рыжков явно замерз, я похлопал его по плечу
– Николай Иванович. До завтра подумайте, что можно еще сделать по группе Б и где это разместить.
И – пошел к фырчащему мотором ЗИЛу…
А вечером – меня ждало новое испытание. Вернулась Раиса Максимовна. Первый вопрос – почему не позвонил.
Я как-то старался сглаживать – но видимо вышло не очень. Потому что когда мужик сначала подкаблук, а потом отказывается от этой роли – женщина все это прекрасно понимает.
Короче, семейный ужин вышел несколько скомканным, и я отговорился тем что еще надо поработать. А как только закрылась дверь кабинета, зло сказал про себя
– Ну, спасибо, Михал Сергеич.
– Это за что?
– Да за все хорошее. Ты не мог бы не быть подкаблуком, а?
– Что?
– Подкаблучником. Так понятнее?
– Я не подкаблучник!
– Каждый подкаблучник считает, что он не подкаблучник. Что она хотела, можешь перевести на русский.
– Она просила помочь нашим друзьям Волгу выписать по спецочереди
– А ты согласился.
– А что такого?
– Да ничего. Только это противозаконно.
– Поглядите какой законник!
– И еще Раиса Максимовна тебя использует. Для своих друзей – тем выпиши, этих устрой
– Ты про Раису Максимовну так не смей!
– Ладно, не буду. Волга – невелика вещь, а там посмотрим. Ты мне лучше скажи, Рыжков что на меня взъелся.
– А ты не понял?
…
– Он со Свердловска. А ты предлагаешь промышленность в центр переносить – ему в лицо.
– Но так же выгоднее.
– Кому выгоднее?
Ну, да. Я как то не привык мыслить такими категориями.
В США, как и в любой нормальной стране – любой губернатор будет рад видеть у себя инвесторов, потому что они создадут рабочие места и будут платить налоги. Для этого он выделяет безвозмездно землю, создает систему сопровождения инвесторов через все препоны бюрократии, и возможно, сможет дать налоговые льготы.
Но в этой системе инвестор тоже оценивает свою выгоду. Он никогда не разместит предприятие там, где например, нет рабочей силы или она дорогая, или – самое главное зачастую плохая и дорогая логистика. Самая дешевая логистика – в портах, и чем больше порт, тем лучше. Поэтому кстати, в мое время само понятие "размеры страны" потеряло прежний смысл – размеры страны стали больше обузой, чем преимуществом. Конечно, это не совсем верно в отношении России – ее территории богаты полезными ископаемыми и землями, которые можно пустить в сельскохозяйственный оборот. То что досталось России никак не сравнить скажем, с Пакистаном, в котором при большем чем Россия населении большая часть территории страны – это горы, на которых ничего не растет. Или Египет, где пятьдесят миллионов человек уже живут в долине Нила, в глобальном мегаполисе между Каиром и Александрией. Карачи, Каир – это мегаполисы нового времени, реакторы нищеты и экстремизма, и нет такой армии, которая могла бы взять их под контроль. Если в Египте скажем начнется настоящее исламское восстание – даже у американской армии не хватит сил контролировать каирскую зону. Это будет Багдад-2005, но в десять раз больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
