Крючковые рыболовные снасти - Антон Шаганов

Почувствовав по подергиванию, что на снасти есть рыба, он осторожно приближается к ней (уже не промывая снасти) и цепляет ее багориком (см. рис. 13).

Весельщик-подручный, если работают втроем, подбегает, берет багорик и держит рыбу, пока кормщик отцепит крючки. Затем весельщик поднимает рыбу в лодку и сажает на кукан. Если попалась хорошая белуга, то ее берут на 2–3 багорика, отдева-ют крючки и куканят[3] в воде.

Рис. 13. Переборка самоловной снасти

Снасть оставляют в воде на неделю (дольше она лежит лишь в холода), а затем меняют: вынимают из воды и пускают на ее место свежую.

Выборка снасти

Кормщик, отчалив приух от сторожа (и выдернув, если нужно, чепчик), ставит левую ногу на борт и, упираясь грудью о колено, выбирает снасть, складывая ее аккуратно на борт, крючками наружу.

Связав и сняв с борта выбранную перетягу, он принимается за следующую и т. д.

Балберу, чтобы она не путалась, отвязывают по мере выборки снасти и связывают в отдельные пучки. Мокрую снасть разбирают, причем набирают крючки в лещедку и развязывают длинники. Затем длинники промывают в воде и везут снасть на берег для сушки, дубки и точки.

Мена снасти

Мена снасти производится таким образом, что один рыбак выдирает снасть, а другой в это время пускает с другого борта свежую снасть, подвязывая ее приухами за старые сторожа.

Самоловную снасть ставят на дно в реках или в море перед устьями рек по косам, где осетровые идут по самому дну. При лове же в море вдали от берега на более глубоких местах снасть ставят на весу, почти по верху. Для такой установки на каждую перетягу навешивают штук по 15 балбер такой величины, что снасть не может их утопить. Поэтому снасть висит над водой на большей или меньшей высоте, в зависимости от длины шеек; обыкновенно шейка делается около метра длины. Поверху ловят главным образом белугу.

С весны пускают совсем короткую шейку, так как считают, что белуга идет совсем поверху, с потеплением же воды пускают во всю длину шейки. Очевидно, устанавливая снасть на весу на большой глубине, трудно рассчитывать на то, что крючки снасти окажутся как раз на уровне хода рыбы.

Скорее можно думать, что висящая в прозрачной морской воде снасть издали бросается в глаза рыбе, которая подходит кней из любопытства и зацепляется за крючки. Поверхностное положение снасти весьма облегчает ее осмотр, так как попавшаяся белуга топит балберу, и этот «затоп» виден издалека. Поэтому нет надобности перебирать всю снасть: достаточно пройти вдоль снасти под парусом (или мотором), останавливаясь в местах затопа и снимая рыбу.

Шашковая снасть[4]

Как уже было упомянуто, характерной особенностью шашковой снасти является то, что встежка у нее лежит на дне, а крючки поднимаются вверх привязанными к ним на коротеньких поводках поплавками (шашками).

Шашковая снасть применяется главным образом в реках, на быстром течении, где трудно было бы надеяться на правильность положения донной снасти обычного типа. Затем в местах с каменистым дном жало крючков донной снасти, цепляясь постоянно за камни, быстро тупилось бы и изгибалось, что делало бы снасть неуловистой.

Существуют указания, что основным и первоначальным типом (в Астраханском районе) была именно шашковая снасть, и лишь около 1830 года устройство ее изменилось на «самоловную».

Одной из причин замены явилось оживление судоходного движения, причем до распространения пароходов суда тянули бичевой или путем завоза якорей. Шашко-вая снасть с приподнятым над дном кверху обушком, цепляясь крючками за эти веревки, мешала работе и повреждалась сама. У описанной же донной снасти встежка в таких случаях прижимается ко дну, крючки ложатся на дно и уже не могут цепляться. Вместе с тем снасть эта оказалась так же уловиста, как и шашковая.

В настоящее время[5] на Волге шашковая снасть применяется только для лова стерляди, но в других реках ею ловят севрюг, осетров и калуг (на р. Амуре). Волжская шашковая снасть устраивается чрезвычайно легко. Крючки у нее бывают весом 1–2 и даже 0,5 кг в тысяче, поводки около 22,5 мм толщиной.

Размер шашки и ее крепление к крючку показаны на рис. 14. Поводки встегивают-ся на расстоянии около 30 см друг от друга, длина их – около 35 см.

Рис. 14. Крючок шашковой снасти

Отдельный конец снасти имеет несколько сот (до 400) крючков. Устанавливается она на деревянных якорях, сделанных из двух рогулек, между которыми зажат камень весом 25–30 кг. Чтобы встежка плотнее лежала на дне, к ней через каждые 20 поводков подвязываются небольшие (около 100–200 г) камешки.

Очевидно, что необходимо особое приспособление, чтобы не спутать такую снасть при переноске и хранении. Оно заключается в следующем: снасть укладывается на так называемую полку – доску, имеющую с одной стороны вырез, вдоль которого прибита железная проволока. Крючки снасти вешают на эту проволоку, и встежка снасти, оттягиваемая камешками, прижимает их к проволоке.

При выметывании снасти рыбак кладет полку вдоль борта лодки и, перебирая встежку руками, пускает крючки.

Шашковая снасть устанавливается в реке на местах постоянного обитания стерляди и потому вылавливает много мелочи. Но случается, что на нее попадает и осетр, если зацепится за большое количество крючков.

Двустенная снасть

Остается упомянуть о двустенной самоловной снасти, почти не применяемой в настоящее время. Мы получим ее из обычной самоловной снасти, привязав к ее крючкам через один шашки.

Грузится она так же, как и донная снасть, так что встежка у нее поднимается над дном, поводки с шашками поднимаются над встежкой, а поводки, лишенные шашек, спускаются ко дну. Таким образом двустенная снасть захватывает по глубине вдвое большее пространство, чем обычная донная снасть, но промежутки между поводками вдвое больше, хотя поводки и встегивают-ся у нее чаще (сантиметров через 20), чем у донной снасти.

Основным недостатком самоловной (и шашковой) снасти является большое повреждение ловимой рыбы. Осматривая снасть, то и дело видишь оборванные поводки и спутанные места, покрытые рыбьей слизью. Очевидно, в этих местах была рыба, но сорвалась и ушла с более или менее значительными ранами. Особенно опасны в этом отношении старые сточенные крючки, которые наносят рыбе большие рваные раны, но не могут ее удержать.

В довоенные годы было произведено обследование красной рыбы, пойманной неводом в низовьях Волги и, следовательно, прошедшей самоловные порядки, расположенные перед ее устьями. Оказалось, что свыше 50 % этой рыбы имеют раны от самоловных крючков; иногда эти раны бывают ужасны: автору пришлось видеть белугу, пойманную неводом, имевшую на брюхе длинную рваную рану, сквозь которую была видна икра.

Самоловная крючковая снасть не только повреждает пойманную рыбу (что ведет к понижению качества товара), но наносит повреждение и рыбам, остающимся в водоеме. В этом отношении она весьма невыгодно отличается от большинства рыболовных орудий, и желательно избегать ее применения в тех случаях, когда по местным условиям можно производить лов другими орудиями.

Ловля на самоловы с нагоном

Как видно из описания профессора Баранова, осетровые рыбы добывались самоловными снастями на Каспийском море и впадающих в него реках исключительно пассивным способом.

Однако в других регионах России существовали и достаточно активные способы самоловного промысла – с нагоном рыбы на снасть. К таким можно отнести «бой» (иначе – «боевку»), применявшийся ангарскими рыболовами. Сокращенное описание этой ловли заимствую из статьи Г. Афанасьевой-Медведевой в альманахе «Тобольск и вся Сибирь»:

«Бой, боевки – так местные жители называют способ добычи красной рыбы на Ангаре в местах ее зимней спячки – в зимовальных ямах.

Красноперка[6] – рыба стайная; устроившись друг на друге, «плотом», в несколько уходящих ко дну рядов, она зимует в одних и тех же местах: у порогов, перекатов, в шиверах. Это хорошо знали на Ангаре.

В конце сентября – начале октября, до Покрова, устраивали так называемые выставки: со всей Ангары съезжались рыбаки к Ковинской шивере, Рыбинской, Алдьиной, к Шиманскому порогу, Морскому, Аплин-скому.

Каждая деревня в этих местах выставляла по нескольку своих лодок (отсюда и слово выставка). Общее их число иной раз достигало 600–700. С них и боевали рыбу.

В каждой лодке сидели по два боевщи-ка, мужчина и женщина, чаще всего муж и жена, иногда брали третьего, из «недоростков», помощника. Старший, обычно это был самый опытный, пользующийся авторитетом боевщик, выбирал близ берега на угоре высокую лиственницу, ставил на ней мету, вывешивал на вершину красное полотно – выше отмеченного таким образом места никто не имел права ставить самоловы. Утром ставили подмет – самоловы-продольники, а вечером выезжали на бой. Первым выезжал старший, за ним – всеостальные. Сидящие в лодках начинали «выбуживать» рыбу: поднимали шум, бросали заранее приготовленные камни, гулко стучали веслами по воде. Разбуженная рыба всплывала из холодной глуби, растерянно бросалась вниз по всей ширине реки и попадала на крючки с остро отточенным жалом; встав на крючок, она не высвобождалась из плена, бездвижно замирала. Каждый хозяин знал свой самолов, перед этим он «пятнал» наплавы своего самолова: окрашивал их или делал зарубки. Чтобы пойманная рыба «не уснула», ее садили на кукун (на лышную, из коры тальника, связку) или держали в деревянных садках. По мере необходимости доставали ее оттуда и употребляли в пищу.[7]