o 26bcb0a3aab1fa77 - олеся

«О мой Бог»).

Кристал повернулась ко мне.

- Поздравляю, - сказала я, обнимая ее, демонстрируя такое же выражение, что было у

Грейс.

Я уверена, что Грейс не были неприятны новости Кристал, и я знала чертовски хорошо,

что и мне нет. Для нас обеих, это было немного большая линия для беспокойства. С

недавней сильной наркозависимостью Кристал, будет ли все в порядке с ребенком?

Зазвонил мой телефон. Я посмотрела на экран и увидела, что это Джессика, моя

ассистентка.

- Я должна ответить. Извините.

Когда Кристал повернулась обратно к Грейс, и они начали болтать, я ответила на звонок от

Джессики, которая сказала мне, что наш спонсор, Джим Теймс, срочно хотел поговорить.

Теймс бывший парень с верхушки Paramount, который открыл свою собственную

производственную компанию, потом быстро ее продал, и стал исключительно спонсором.

Он поддерживал связи со всем городом, и когда людям нужны были деньги, они шли к

нему и продавали свой фильм. Он был высокомерным типом, я всегда ненавидела иметь

дело с ним, но у него было много уважения к сценариям Макса, и он всегда был готов

выслушать нас.

- Дай мне секунду или две, - сказала я. – Я в торговом центре и нужно выйти на улицу, -

здесь было слишком громко, для такого важного звонка как этот, поэтому я брела сквозь

толпу, сумки с покупками ударяли по моим ногам с каждым шагом, и наконец, я вышла на

улицу на тротуар. – Ладно, давай.

- Я соединю с ним, - сказала она, и я подождала пару секунд, пока она не сказала. – Мисс

Роуленд?

- Я здесь, - ответила я.

- Мистер Теймс? – сказала Джессика.

- Я здесь.

- Спасибо, Джессика, - сказала я. – Джим, что случилось?

- Оливия, у нас проблема.

- Какая?

- Рэндалл вышел из игры.

- Дерьмо.

Он говорил о Скотте Рэндалле, режиссере, который согласился снять фильм Макса

«Спорная жизнь».

- Дерьмо, верно, - сказал Теймс. – Я должен сказать тебе, Оливия, это заставляет меня

сильно нервничать. У нас осталось сорок дней до съемок. И, кроме того, почему я не могу

дозвониться до Макса?

- Мне жаль, - сказала я. – Я знаю, что он в доме своей матери. Может, он выключил

телефон. Я тоже не разговаривала с ним день или около того.

Это неправда. Я разговаривала с ним, и знала, что Макс не будет отвечать на рабочие

звонки несколько дней. От такого зануды, как Теймс, Макс, наверное, подумал, что звонок

не был важным.

- Так, на что нас променял Рэндалл? – спросила я.

- Мини-сериал на кабельном, - сказала он.

- Пожалуйста, скажи мне, что шутишь.

- Неа. Они дали зеленый свет заранее на два сезона. Они захотели начать съемки первых

четырех эпизодов раньше, чем планировали.

- Так, это не что-то, что он не мог бы уладить перед тем, как согласиться на съемки с нами.

- Правильно, - сказал Джим.

- Тогда, здесь, на самом деле, нет конфликта. Он просто нас кинул, отодвинув проект

Макса на задний план, - я начинала злиться, чувствуя оборонительную позицию из-за

работы Макса – и его профессиональной репутации, - с чем я работала до сих пор. –

Знаешь что? Если он настолько не в состоянии принять на себя обязательства по сценарию

Макса, тогда мы не захотим его в любом случае. Я позвоню тебе позже, сегодня днем, и

мы разберемся с этим.

- Я ошибся насчет сорока дней до начала съемок, - сказал Джим. – Вообще-то тридцать

девять.

- Я разберусь с этим, - заверила я его.

Я отключилась и зашла обратно в торговый центр к Грейс и Кристал.

Грейс первая заметила выражение на моем лице.

- Что не так?

- Проблемы на работе, - сказала я. – Я разберусь с этим позже, - улыбнулась я и вцепилась

рукой в Кристал. – Давайте поедим и поговорим побольше об этом ребенке.

9.

Через два дня после Рождества, я собирала свои чемоданы ранним утром, когда родители

вошли в мою спальню.

- Нужна какая-то помощь? – спросила мама.

- Нет, я справлюсь, спасибо.

Они сели на кровать после двадцатисекундного молчания, папа сказал:

- Оливия, мы действительно рады, что ты приехала домой на Рождество.

Я стояла на коленях на полу, складывая одежду. Я посмотрела на них.

- Я тоже, - мне удалось произнести слова искренне, потому что я по-настоящему была

рада, что приехала к ним домой на Рождество, но не по той причине, о которой они,

вероятно, думали. Нет, я была рада, потому что поездка укрепила мою решимость

отбросить какую-либо вину или стыд, который был у меня из-за выбора, что я приняла.

Мама передвинулась на кровати и села рядом со мной, положив руки на мои плечи.

- Мы просто хотим для тебя лучшего.

Я закончила складывать рубашки и добавила их к стопке другой одежды. Вздохнув, я

сказала:

- Мы проходили это так много раз. Это действительно изматывает.

- Нам ненавистно думать, что ты закончишь, как Кристал, - сказал папа.

Я ощутила ярость внезапно разгоревшуюся внутри меня. Я посмотрела на потолок, потом

обратно на него.

- Правда? Сейчас вы сравниваете меня с Кристал?

- Нет, - сказал папа, - это просто приме…

- Это не просто пример, - прервала я. – Вы явно беспокоитесь об этом. И, к слову, о

которой части? О наркотиках? О порно? О ее беременности?

Мама выглядела шокировано.

- Да, - сказала я. – Она беременна. И это случилось не в ЛА. Это случилось прямо здесь, в

этом добропорядочном, консервативном, нравственом нашем городке. Вы знаете, что в

этом же городе жил мой бывший парень? Тот, который был в состоянии убить нас обеих с

Кристал, если бы я не защитила себя? У вас, ребята, неправильное представление обо мне,

о ЛА, о Максе…обо всем. Дайте покажу вам кое-что.

Я открыла боковой карман своего чемодана и вытащила детскую ложку Макса.

- Вот, - сказала я. – это его мать подарила мне на Рождество. И знаете почему? Потому что

она сказала, что знает, что я единственная для Макса, и она хотела бы, чтобы у меня была

эта ложка, когда мы поженимся и заведем ребенка, что-то что сохранено из его детства.

Моя мать была больше увлечена ложкой, чем отец. Может быть, просто не ожидаешь что

мужчина, будет рассматривать что-то так увлеченно, как женщина. Не знаю. И, честно

говоря, мне действительно плевать. Я придерживалась своей точки зрения, стояла жестко,

давая им понять, что все под контролем.

Я сказала:

- Последние несколько дней вы, ребята, дважды спросили меня о работе, и, казалось,

нормально отнеслись к ней. Вообще-то, пап, ты даже, казался, впечатленным. Я могу

справляться со своей личной жизнью, также как справляюсь с профессиональной. Я не

беззащитная Оливия, как вы, ребята, думаете… или даже хотите, чтобы была такой.

- Мы не хотим, чтобы ты была какой-то другой, а не такой как хочешь быть, - сказала

мама.

Я посмотрела на нее, мои глаза расширились.

- Тогда доверяйте мне. Поддерживайте меня. Вместе с этим все будет в порядке.

***

- Черт возьми, я скучал по тебе, Девушка мечты, - сказал Макс, когда взял меня в свои

руки.

- Я заметила это, - сказала я. – Но, может, ты лучше успокоишь эту штуковину, пока мы не

доберемся до дома.

Мы стояли на асфальте в аэропорту Боба Хоупа в Бербанке. Макс припарковался перед

самолетом. Он крепко держал меня, и я могла ощутить его эрекцию, прижимающуюся ко

мне.

- Мы можем вернуться в самолет, - сказала он. – Секс на взлетной полосе? – он взял мочку

моего уха между губ, и я мягко простонала.

- Если ты так возбужден сейчас, может, это даже лучше, что мы доберемся до дома за час.

- Час. Так много времени занимает обычная поездка, - он повернулся и открыл мне дверь.

– Лучше пристегнись. Это будет самая быстрая поездка за твою жизнь.

По дороге домой, Макс спросил, как прошла моя поездка.

- Ох, как и ожидалось. И это бесило меня большую часть времени. Хотя прощание в

аэропорту было печальным.

Я боролась со слезами, когда моя мама обнимала меня. Папа просто положил руку на мое

плечо, пока мама и я обнимались. Я почувствовала то покалывающее ощущение в горле,

которое всегда появлялась, когда я собиралась заплакать, но я сумела подавить его. Мама

улыбалась сквозь слезы. Папа сделал свое лучшее усилие, чтобы передать то, что его

беспокоило – губы сжаты в тонкую линию, голова немного наклонена в сторону, как будто

говоря «Мне жаль», но, конечно же, он никогда бы не произнес эти слова.

Макс положил свою правую руку на мое бедро, пока его левая рука держала руль прямо.

Он сжал мою ногу слегка, но успокаивающее.

- Мне жаль.

- Я просто рада оказаться дома, - потом я помолчала. – Дом. Приятно говорить это.

***

Позже, когда мы лежали обнаженные в кровати, Макс сказал:

- Спишь?

Мои глаза были закрыты и я кивнула.