Российский колокол, 2015 № 1-2 - Журнал Российский колокол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто ты? – неожиданно спросил Валерий Петрович.
Он уже давно «тыкал» всем, кто был младше него.
– Я? – женщина встряхнулась, спустила ножки на ковер и быстрым движением смахнула слезы. – Я медсестра операционного отделения, Наташа. Меня попросили подежурить у вас Новогоднюю ночь, и я согласилась.
– А как же муж, семья?
– Я всегда соглашаюсь дежурить, чтобы не идти домой, плюс две тысячи рублей – оплата за Новогоднюю ночь.
– Ты меня оплакивала?
– Что вы, ни в коем случае. С вами все будет хорошо. У вас немного увеличена поджелудочная железа. Наши асы-врачи прекрасно лечат эту болезнь. А плакала я над своей неудавшейся жизнью… Извините, этого больше не повторится. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно! Однако у меня тоже кризис, – признался Валерий Петрович. – Дочка, жена, три любовницы, толпа друзей… Где они? Посмотри под столом, может, там спрятались? Пока все хорошо – они с тобой рядом, сосут кровь, а когда плохо – нет их. Все люди – предатели…
– Я никогда не предавала, даже когда меня обижали.
– Скажи на милость, – усмехнулся он. – Отчего же тогда у тебя жизнь не удалась?
– Долгая история.
– А ты расскажи, легче будет.
Она покачала головой и бросила на него вопрошающий взгляд. Он улыбнулся ей ободряющей улыбкой.
– Ничего интересного. Все бабьи истории похожи одна на другую.
– Может, и так, но их концовки всегда разные, – загадочно сказал Валерий Петрович. – Ты еще молода, все можно исправить…
Ее рассказ, действительно, не был оригинальным. Родилась она на Урале, в рабочем поселке, около горы Магнитной. Собственно, это была уже не гора, в глубокий карьер, где сотни людей добывали железную руду. Работа была адская, а жизнь и того хуже. Поселковая больничка не справлялась с потоком увечных и больных. Смертность была выше всяких пределов. Когда умер отец, чтобы прокормить семью, в карьер отправилась мать. Наташа поклялась выучиться на врача и спасать людей. После окончания десятилетки уже чахоточная мать сказала ей: «Уезжай, Наташка, а то помрешь здесь или сопьешься». Дав на дорогу мешок картошки и десять рублей, мать благословила ее ехать в Москву.
В медицинский она с первого раза не поступила и стала работать нянечкой, а затем санитаркой в Склифе. Пахала там три года за нищенскую зарплату, жила в пристройке больницы, за койку платила завхозу. Каждый год поступала в институт и проваливалась, недобирала баллы. Наконец, на четвертый год поступила, будучи уже опытной медсестрой. Жила в общежитии. Учеба, а именно специальность, давалась легко, но латинский язык убивал больше усталости. Начали одолевать парни. Она всем отказывала, а одному однокурснику не смогла. Слишком хорошо он спел ей под гитару «Ты у меня одна…», и Наташка не выдержала. Через девять месяцев родился мальчик. Однокурсник оказался порядочным и женился на ней, в один день приведя в однокомнатную квартиру к своей матери жену и сына. Сначала все было ничего, но теснота душила. Свекровь запилила ее, а муж стал потихоньку пить и бросил институт. И потащила она этот воз одна…
Пришлось уйти с четвертого курса. Она с легкостью окончила ради диплома курсы медсестер и стала зарабатывать деньги. Они все уходили на сына, мужа и свекровь. Наташа работала на трех работах, и все было мало. Наконец один профессор, у которого она когда-то училась в мединституте, сжалился над ней и взял с собой в престижную московскую клинику, где она выполняла любую работу четко, аккуратно и профессионально. Ею были довольны. Жизнь, казалось, начала налаживаться, но после восьмого класса её сын пристрастился к наркотикам. Пришло большое горе.
«Родила ублюдка!» – кричала ей свекровь.
«Чтобы каждый день была бутылка!» – требовал муж.
Она устраивала сына на лечение, платила большие деньги, тот прекращал колоться, но через некоторое время начинал снова. Жить стало совсем невмоготу. В это время заведующий отделением и предложил ей подежурить у постели больного в Новогоднюю ночь…
– Вот и вся история моей жизни, – подытожила Наташа, – очень простая история.
Валерий Петрович вдруг подумал о том, что эта женщина – святая (другая бы давно бросила дебильную семейку) и что он, никогда не испытавший любви и такой преданности, должен схватиться за Наташу, как утопающий хватается за соломинку. Он ясно осознал, что жизнь прошла и он почти обречён. Чтобы спастись, ему нужна только она, эта несчастная и святая медсестра. Только она может вытащить его из пропасти, куда он попал.
– Я ведь никогда не любил, – сказал он глухо. – Всегда относился к женщинам как к сексуальным игрушкам. Наверное, Бог наказал меня за это.
– Бог не наказывает, он испытывает. Если вы выдержали испытание, тогда достойны любви, – ответила Наташа.
Валерий Петрович неожиданно для себя всхлипнул и безмолвно заплакал, закрыв краем подушки лицо. Наташа подошла, поправила подушку и вытерла салфеткой его щёки.
«Какой он, в сущности, несчастный», – подумалось ей.
– Ты жалей меня, не люби, жалей, – Валерий Петрович обнял её и притянул к себе. – Ляг со мной и жалей, только жалей, иначе я умру.
Они долго лежали рядом в молчании, она гладила его волосы и жёсткое лицо, словно стараясь сделать его добрее. Он прижался губами к её губам. Не целовал, а только прижался, но она задрожала. Видно было, что у неё давно не было мужчины.
– Наталия – в переводе значит «родная». Будь мне родной, – голос Валерия Петровича изменился, – не отталкивай меня…
Он расстегнул её халатик.
– Ты носишь чулки?..
– Так дешевле, – сконфуженно призналась Наташа.
Он стал целовать её морщинки на шее, словно стараясь стереть их, и с каждым поцелуем она становилась всё желаннее.
Валерий Петрович наслаждался её смущением. Он осторожно раскрыл её словно морскую раковину неожиданно обнаружив в глубине настоящий жемчуг. Наташа застонала.
– Какая ты уютная внутри, – прошептал он ей на ушко. – Нет больше таких женщин – ты единственная осталась. Для меня…
Валерий Петрович был опытным мужчиной и знал, что любовь – прежде всего борьба за первенство. После первой близости становится ясно, кто стал рабом – мужчина или женщина. Он также понимал, что встреча с Наташей – его последний шанс изменить свою жизнь. Он уже хотел, чтобы эта женщина осталась с ним до конца дней. Он уже хотел, чтобы она любила его, а не жалела, и он сделал всё, чтобы Наташа наслаждалась близостью с ним.
Неожиданно она вскрикнула и как бы стала уменьшаться в размерах, будто из неё выпустили воздух. Она лежала совсем маленькая, положив голову ему на грудь и, казалось, не дышала.
– Что случилось, моя девочка? – едва слышно спросил Валерий Петрович. – Что с тобой?
– У меня так было всего один раз в жизни. Я думала, что больше никогда не испытаю такого сладкого счастья. Вы подарили мне рай. Я опять хочу жить. Вы – моё блаженство…
Это «вы» звучало иначе, чем то «вы», которым она вначале ответила ему. Это «вы» относилось не к возрасту и не к положению, это «вы» относилось к нему как к мужчине, которого она безоговорочно признавала своим господином.
Внезапно Наташа встала на колени и, как бы в благодарность, а может быть, действительно в благодарность, вылизала его всего, как тигрица вылизывает своего тигрёнка. Валерий Петрович понял, что победил, и теперь восторгался, глядя на покорённую, по-матерински вылизывающую его женщину. Он завоевал её. С этого часа и до скончания дней она принадлежит только ему…
– Господь услышал мои молитвы, – спокойно произнёс Валерий Петрович, – и подарил тебя.
– Нет, что вы, кто я такая? – прошептала она влюбленно. – Это я вымолила вас у Бога.
Они лежали ещё часа два, и он рассказал ей о своих планах.
– Мальчишку твоего я вылечу есть связи. Затем определю его к монахам, в монастырь. Пусть поживёт и поработает там. Его необходимо оторвать от компании, перевести в другую среду. После излечения будет жить в монастыре на правах послушника года три-четыре, а там посмотрим. Навещать его придётся только раз в полгода. Чаще нельзя. Тебя я переведу на другую работу. Будешь сестрой-хозяйкой в нашей госрезиденции на Валдае. Работёнка хлопотная, но ты справишься, я уверен. У меня вертолёт стоит в ангаре в Мячиково. Буду прилетать к тебе каждые выходные и праздники. Нам нужен год. За год я разведусь с женой, а ты – с мужем. Я помогу, никто и не пикнет. Через год я выйду в отставку, и мы уедем на Хайнань.
– Где это?
– В Китае, у меня там вилла. Согласна? – спросил он, усмехаясь.
– Как скажете, – она восхищённо глядела на него.
Потом Валерий Петрович захотел её опять.
– Вам нельзя, может ухудшиться состояние, – Наташа мягко отстранила его. – Скоро придёт утренняя смена, я вам сделаю укол, и вы заснёте. Я приду через два дня и, если не забудете то, что говорили, тогда я соглашусь окончательно.
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Валерий Петрович. – Я полюбил тебя и зову не в любовницы, а хочу, чтобы ты стала моей возлюбленной женой…
