Простые желания (СИ) - Предгорная Арина

— Ар, а что…почему… Из-за чего у тебя вот это? — осторожно поинтересовалась девушка, пальчиком едва весомо прикоснувшись к правой щеке.

Он поморщился.

— Не надо тебе это знать…Элге.

Она вздохнула.

— Не хотела тебя обидеть.

— Не хотела — и не обидела.

— А…

— Хватит, — остановил маг, снова целуя её.

— Что ты делаешь?! — невнятно возмутилась она, когда мужчина ненадолго оторвался от своего занятия.

— Продолжаю, — обозначил Ар очевидное, еле выговаривая слова непослушным голосом, сорвавшимся в хрип. — Неужели ты надеялась, что будет…только один раз? До рассвета еще не спать и не спать, а сон я тебе не обещал.

Она протестующе засопела, и ему вдруг захотелось улыбнуться.

Как же сладко…много лучше, чем самое распрекрасное волшебство. Он хотел бы заниматься с ней любовью неторопливо и обстоятельно, наслаждаясь каждым мгновением, каждой секундой убегающего в рассвет времени. Но собственное тело, давно не помнившее физической близости, вело себя предательски: требовало быстрее, сильнее, ярче, готово было проявить эгоизм, утопить в оглушительной эйфории, но внимание — это единственное, на что хватало жалких остатков его выдержки. Он уже не мог думать только о собственных желаниях, видя, как откликается на него рыжая, пусть не полностью, но откликается, и дарил ей всего себя.

Ночь отмеряла свой привычный ход, ни на мгновение не задерживаясь, и Ар остро, до болезненного стона пожалел, что попросил у рыжей всего одну ночь. Надо было — десять.

Конечно, девушка устала раньше, чем он, просто в какой-то момент тяжело уронила голову на подушку, так и не открывая глаз. Он прижался губами к её гладкому плечу, убрал со спины волосы, тихонько куснул в лопатку. Надо дать ей отдохнуть, как бы собственное тело, тоже звенящее приятным утомлением, но наполненностью, не просило еще. Даже до купальни не хватило сил дойти — уже сопит тихонечко. Маг призвал очищающее заклинание; он предпочитал воду всем видам очищения, но не хотел покидать постель один. Всего несколько часов осталось до того, как она снова опустеет и кто знает, на сколь долгий срок. Прижался сытым, расслабленным телом к её изумительным изгибам и накрыл обоих тонким одеялом. Элге даже не шевельнулась.

Глава 7

Рассветные лучи успели заглянуть на лесную полянку, проникнуть в окна, прочертить дорожки на тёмном дощатом полу единственной комнаты, а рыжая девушка всё ещё спала, на удивление крепко. Солнце ещё немного поднялось на небосклоне, когда она завозилась в широкой постели под тонким одеялом и наброшенной поверх него меховой серебристой шкуре — по утрам бывало прохладно. Сон раскрывал свои объятия неспеша, и не в ту же секунду, как распахнулись затуманенные глаза, Элге вспомнила о происходившем вот прямо тут, на этих простынях, буквально пять-шесть часов назад. Вспомнила, и её как кипятком окатило, залило жгучим стыдом от макушки до кончиков пальцев. Не решалась повернуть голову на соседнюю подушку и встретиться взглядом с не — безымянным теперь магом. Его рука больше не обнимала её, и это было замечательно, потому что от стыда и так готова провалиться глубже самой чёрной пропасти. Она точно помнила, что ничего не ела и не пила с того момента, как переступила порог лесного домика, но…То, как она вела себя — словно под воздействием зелья! Вот этот старый и страшный вытворял такое…А она-то сама..! И так тихо. Тихо вокруг, и чужого дыхания рядом не слышно. Осторожно Элге скосила глаза влево, где, кажется, после всего случившегося и засыпал лесной отшельник. Вторая подушка была пуста и даже не примята. Придерживая одеяло на груди, девушка села и огляделась. В комнате, кроме неё, больше никого не было. На сундуке возле кровати лежали её вещи и одежда, на удивление аккуратно расправленная, на мохнатом половичке рядом стояла её обувь, очищенная от дорожной пыли.

Элге выбралась из постели, закутавшись в одеяло, подошла к столу, напилась воды из пузатого кувшина без ручки. Заглянула в открытый дверной проём: перед ней оказалась небольшая кухонька, тоже пустая, и вернулась к широкому столу возле окна.

Под салфеткой из белёной льняной ткани обнаружился завтрак: кувшин с каким-то питьем, ягоды в глубокой миске и порезанный на куски мясной пирог. И где взял, любопытно? Эти ягоды, крупные, тёмно-сливового цвета со спелым вишнёвым бочком, сочные, сладкие, не росли в Шелтаре, да и Калдигерн своим климатом не подходил изнеженным, любящим солнце и влажный воздух длинным гибким лозам. Родина этих ягод в далёкой солнечной Аззарии, там сейчас самый сезон. Снова его колдовство?.. А ещё…Элге от изумления зажмурилась и часто-часто заморгала: в маленьком кувшинчике за неимением вазы красовалась…ветка орхидеи, усыпанная розовато-сиреневыми цветами. Холодная, нездешняя красота нежных лепестков так неуместно смотрелась в окружающей обстановке затерянного в глухом лесу маленького домика. Невероятное чудо. У неё защипало в носу. Девушка погладила пальцем плотный, с прожилками лепесток и наклонилась вдохнуть аромат, зная, что орхидеи его не имеют. Чуткого носа коснулся едва заметный фиалковый запах.

Но где же сам Ар?

Элге заглянула в купальню — и там пусто. Пользуясь случаем, быстро умылась, стремительно привела себя в порядок, нашла гребень в своей сумочке, выудила сложенные под платьем ленты для волос и в рекордно короткий срок заплела косы. Мужчина с половиной человеческого лица не возвращался. Разговаривать с ним не очень хотелось, точнее, не хотелось совсем, но надо выяснить, как теперь будет происходить исполнение…исполнение её желания. Словно воришка, застигнутый на месте преступления, Элге приблизилась к окну и выглянула на улицу. И возле дома мага не видно. Рискнула выйти наружу. Не было его и в огородике, и возле озера. Элге плеснула себе травяного отвара — тёплого — в кружку, положила в рот сладко пахнущую ягоду: на язык брызнул густой вишнёвый сок. Отщипнула немного пирога. Аппетита не было. Взгляд сам собой то и дело обращался в сторону постели, на которой… Щёки ощутимо опалило не румянцем — пунцовой краской. «Дрянь», — молча костерила себя Элге словами, не приличествующими молодой леди. Да и леди она себя сейчас не чувствовала.

По проявленной ночью чувственности, жадности, с которой прикасался к её коже, по отсутствию усталости, ему можно было дать гораздо меньше лет, чем казалось внешне, как бы не уверяли друг друга сплетники, что лесной отшельник разменял не одну сотню. И полным шоком явилось для девушки то, насколько предало её собственное тело. Дрянь.

В последний раз погладив нежную орхидею, она взяла вещи и выскользнула за порог.

Всё та же тишина на полянке, над озером.

Путь в Леавор был и тем же, и каким-то новым. Лес отпускал её словно нехотя, но не удерживал, не цеплял платье иглами-колючками: при приближении девушки кусты словно втягивали их в себя, лишь бережно касаясь веточками, одаривая застенчивой лаской. Не выныривали из-под земли скрюченные корни, норовя подставить подножку; путь стелился ровный и гладкий. Солнце пробивалось сквозь заросли и ласково трогало лицо тёплыми лучами, стирая стыд, уговаривая не казниться чувством вины. Уговорить не получилось. Где-то за коварным полем с шар-травой, отойдя от него на приличное расстояние, Элге опустилась на землю возле поросшего густым мхом ствола, уткнулась в подтянутые к груди колени. На душе было паршиво-препаршиво, и усугублялось это чувство тем, что ничего физически отвратительного и неприятного неприятный колдун ей не сделал. И надо научиться со всем этим жить, а как с этим жить без лицемерия перед близкими, перед окружающим миром?

Запястье зачесалось, и Элге быстро отдёрнула край рукава, проверяя печать: след проступил ярче. Более чётким изображение так и не стало, впрочем. Что это значит? Договор вступил в силу и можно ожидать исполнения? Тело затекло от неудобного сидения на жёсткой земле; девушка поднялась, машинально отряхивая платье, собралась с силами и побрела прочь из Шелтара. Домой Элге входила с той же ровной спиной и гордо поднятой головой, как и давеча в жилище мага. Поздно сожалеть о содеянном, безжалостно напомнила она себе. Дом встретил тишиной и пустыми стенами — Виррис ещё не приехала, и это хорошо, просто замечательно — есть время, чтобы прийти в себя.