Саламандры: Омнибус - Ник Кайм

После удаления прогеноидов погибшие Саламандры в полном боевом облачении сжигались в пиреуме, а их прах использовался в ритуале Прометея для почтения героической смерти и вдохновения живущих. Подобные действа всегда проводились капелланом, но из-за того, что в этот раз Элизия не было вместе с ротой, пепел должен был находиться в крематории ударного крейсера до тех пор, пока он не присоединится к ним, или они не вернутся на Ноктюрн.

Такие болезненные мысли неизбежно приводили к Фугису и его несвоевременной кончине.

— Я говорил с ним до начала задания, как раз перед его гибелью, — сказал Дак’ир, устремив взгляд вдаль.

— С кем?

— С Фугисом. В келье уединения на борту «Гнева Вулкана».

Ба’кен встал и потянулся к наплечнику, разминая затекшие спину и плечи. Левый наплечник Ба’кена был снят, чтобы брат Эмек смог вправить ему вывихнутое плечо.

— Что он сказал? — спросил Астартес, опытными движениями прикрепляя броню на место.

Не все из нас хотят вернуться обратно. Не все из нас могут вернуться обратно.

— То, чего я никогда не забуду…

Дак’ир медленно покачал головой, устремив взгляд во тьму за пределами площади Аереона.

— Не думаю, что мы здесь одни, Ба‘кен, — наконец сказал он.

— Ясно, что нет — мы воюем здесь со многими тысячами врагов.

— Нет… кроме них, здесь есть что-то еще.

Ба’кен нахмурился.

— И что же это, брат?

Голос Дак’ира стал твердым как камень.

— Нечто худшее.

Десантный отсек "Огненной наковальни" озарял яркий свет, когда Дак’ир вошел в «Лэндрейдер». Вращающаяся посреди отсека схема отбрасывала резкий синий свет, освещая металлическое помещение и собравшихся в нем воинов Астартес. Четыре присутствующих Саламандры уже сняли боевые шлемы. Их глаза тепло горели в полумраке в противоположность холодному свету гололита, изображавшего Киррион.

Вызванный сюда Кадаем, Дак‘ир оставил Ба’кена у стены периметра, чтобы тот смог перевооружиться и приготовиться к следующему приступу Кирриона.

— Наши дела пошли намного хуже без огнеметов и мельт, — сказал Кадай, вместе с Н’келном кивая зашедшему Дак’иру.

Цу’ган не снизошел до подобного дружелюбия и слегка нахмурился.

— В тактическом плане мы можем удерживать площадь Аереона почти бесконечно, — продолжил Кадай. — Орудия «Громовой огонь» укрепят нашу полосу обороны даже без подкреплений с «Гнева Вулкана» для компенсации потерь в личном составе. Однако более глубокое проникновение в город будет далеко не простым (очень сложным).

Невозможность получить подкрепление была тяжелым ударом, и Кадай сильно рассердился из-за этих новостей. Но сидевший в нем твердый, как гранит, дух прагматизма, уверенности в собственных силах и самопожертвования пересилил, и таким образом он полностью сосредоточился на текущем задании, оперируя только теми силами, которые были у него в наличии. В ответ на понесенные потери Кадай объединил три группы опустошителей в два отделения под командованием Лока и Омкара, а команда раненного Ул’шана попала в подчинение двум другим сержантам. Без подкрепления, тактические отделения должны будут просто выдержать возможные потери.

— После смерти Фугиса я не собираюсь рисковать еще большим количеством боевых братьев, — сказал Кадай, залегшие на лице тени заставляли его казаться обеспокоенным. — Еретики укрепились и хорошо вооружены. Нас мало. Это едва ли было бы помехой, если бы мы могли использовать огнеметы, но, к сожалению, это не так.

— Есть какой-либо способ очистить воздух? — спросил Н’келн. Он хрипел от раны в груди, полученной во время отступления к площади Аереона. Н’келн был крепким, надежным воином, хотя у него не было задатков лидера и отсутствовала хитрость, необходимая вышестоящим командирам. И все же, он каждый раз доказывал свою отвагу, и в этом его нельзя было упрекнуть. Это был очевидный и нужный вопрос.

В отраженный свет схемы ступил брат Аргос.

Технодесантник был без шлема. Левая часть его лица была закрыта стальной пластиной с выжженным на ней, подобно почетному шраму, изображением рычащей саламандры. Огненные отметины жрецов-клеймовщиков изгибами и лентами вились по его коже. Бионический глаз холодно светился в противовес его собственному, горящему красным. Из гладкого черепа, подобно стальным опухолям, выступали раздвоенные разъемы, и провода, извиваясь у его шеи, вели в нос.

Его голос был глубоким, резким и звенящим.

— Водородные выбросы, которые контролируются атмосферными процессорами Кирриона, являются газообразной смесью, которая используется для наполнения оболочки стратоских дирижаблей. Это менее летучее соединение и причина, по которой наши болтеры все еще нормально функционируют. Хотя мне и удалось получить доступ к некоторым внутренним системам города, я совершенно не разбираюсь в этих процессорах. Для этого потребуется местный инженер, кто-то, кто обслуживал систему первоначально. К сожалению, мы не в состоянии найти кого-либо с нужными навыками среди выживших или тех, кто все еще в городской западне, — Аргос помедлил. — Мне жаль, братья, но любое использование зажигательного оружия в пределах города будет катастрофическим.

— Одно нам известно наверняка, — продолжил Кадай, — появление выживших гражданских сильно препятствует любому массированному наступлению. Я не буду напрасно подвергать опасности невинные жизни.

Цу’ган покачал головой.

— Со всем уважением, брат-капитан, но если мы не будем действовать, косвенный ущерб будет намного худшим. Единственный наш шанс состоит в том, чтобы провести мощную атаку на Киррион и взять его. Повстанцы не будут ожидать столь смелого маневра.

— Мы не неуязвимы для вражеского оружия, — возразил Дак’ир. — С подобным планом ты рискуешь не только стратосцами. Что насчет моих боевых братьев? Их служение окончилось смертью. Ты хочешь увеличить их число? Для подобного маневра у нас слишком мало сил.

Лицо Цу’гана исказил гнев.

— Сыны Вулкана! — воскликнул он, ударив ладонями по нагруднику силовых доспехов.

— Огненнорожденные, — добавил он, сжимая кулак, — вот кто мы такие. «На Наковальню Войны» — таков наш девиз. Мне не страшны сражения и смерть, даже если для тебя это не так, игнеец.

— Я ничего не боюсь, — прорычал Дак’ир. — Но я также не брошу своих братьев в самое горнило без веской на то причины.

— Хватит! — голос капитана немедленно привлек внимание препирающихся сержантов. Кадай впился в них взглядом, его глаза пылали гневом от подобной непочтительности к боевому брату.

— Заканчивайте с этой враждой, — предупредил он, остывая. — Я не потерплю подобного. У нас уже есть противник.

Сержанты примирительно склонили головы, продолжая, тем не менее, бросать друг на друга злые взгляды.

— Массированного наступления не будет, — подтвердил Кадай.

— Но это не значит, что мы будем бездействовать. Эти еретики целеустремленны до безумия, ведомые некой внешней силой. Никакая идеология, даже наиболее фанатичная, не могла довести их до такого… бешенства, — добавил он, повторяя высказанную Фугисом теорию. Уголок рта Кадая скривился при коротком воспоминании. — Верховный жрец культа, этот Говорящий — вот ключ к победе на Стратосе.

— Убийство лидера, — заявил Цу’ган, одобрительно сжав кулаки.

Кадай кивнул.

— Брат Аргос обнаружил структуру в центре храмового района под названием Аура Иерон. По словам разведки полковника Тонхаузера, демагог находится там. Мы сделаем это, — капитан обвел взглядом все помещение. — Два боевых отделения опустошителей останутся здесь с братом Аргосом, который, как и раньше, будет направлять нас. Это небольшое соединение вместе с орудиями «Громовой огонь» будет удерживать площадь Аереона и защищать появляющихся выживших.

Цу’ган нахмурился.

— Площадь Аереона похожа скорее на лагерь для беженцев. Авиакорпус не сможет транспортировать людей достаточно быстро. Они только будет нам мешать. Наше задание состоит в том, чтобы сокрушить орду и освободить это место от ужаса. Как нам удастся сделать это, если мы разделим силы, защищая людей? Нам следует взять с собою всех боевых братьев, каких только возможно.

Кадай наклонился вперед. Его глаза походили на пламенеющие угли, которые, казалось, разгоняли холодный свет гололита.

— Я не брошу их, Цу’ган. Мы не Злобные Десантники или Терзатели Плоти, как и не любые другие из наших кровопролитных братьев. Саламандры той породы, которой им следует по праву гордиться. Мы будем защищать невинных, даже если…

«Огненную Наковальню» встряхнуло от внезапного толчка, и ее бронированный корпус завибрировал от приглушенного взрыва, раздавшегося снаружи.

Брат Аргос немедленно опустил рампу, и Саламандры бросились наружу, чтобы узнать, что произошло.