Бегство Земли - Франсис Корсак

Сразу же я поднялся выше тридцати километров. На этой высоте не было грузовых космобусов, а межпланетные корабли следовали по строго определенным маршрутам. Опасность столкновения здесь была почти исключена, поэтому я разогнался до 10 тысяч километров в час.

Когда я приземлился, сияло Солнце и ледяная шапка ослепительно сверкала в его лучах. Из котлована диаметром около двухсот километров лед был удален, и почва Антарктиды впервые за миллионы лет предстала глазам человека. По периферии котлована были расположены рабочие лагеря, группы маленьких домов из изоплекса. Я спустился прямо к ла герю № 1, где рассчитывал найти Рению и главного инже нера Дилка.

Несколько часов я провел с инженерами, затем вместе с Ренией облетел на небольшой высоте весь котлован. Самое Трудное уже было сделано. Прозрачные стены из резилита надежно удерживали льды. Ось геокосмоса проникла на две надцать километров в глубь Земли.

Строительные работы приближались к концу. Но монтаж самого гигантского движителя, который должен был придать скорость звездолету "Земля", только начинался. Первые час ти его лишь начали поступать с заводов, и сборка должна была занять еще несколько лет. Затем последует критический период испытаний. И наконец, когда все будет готово, чело вечество спрячется в свои подземные города, и начнется ве ликий путь.

Мы переместим обе наши планеты далеко за Плутон, а ко

гда после взрыва сверхновая утихомирится, мы вернемся на

подходящие орбиты возле Солнца. В то время ни о чем ином

мы не думали, хотя у меня уже тогда зарождались сомнения.

С сожалением покинул я Южный полюс и направил свой космолет на север. Я приземлился в Гренландии, на северном побережье, где строился геокосмос № 3. Гораздо меньшего размера, чем южный гигант, он был уже почти готов. Однако нужно было смонтировать десять таких геокосмосов по пери ферии Северного полярного круга. Из Гренландии я вернулся в Хури-Хольдэ и погрузился в повседневную рутину. Так про должалось до того памятного дня, когда Властитель людей

Тирал попросил у меня аудиенции.

Тирал руководил всеми социологическими исследованиями,

был посредником между Советом и правительством триллов,

но одновременно - разумеется, эту тайну знали только члены

Совета - являлся начальником нашей секретной информаци

онной службы. Это был физически еще молодой человек-ему

едва исполнилось 87 лет,- высокий и очень сильный - в сту

денческие годы он не раз завоевывал звание чемпиона по

борьбе. До сих пор я почти не имел с ним дела и не испы

тывал к нему особой симпатии.

- Орк,- сказал он,- в своей работе вы никогда не стал

кивались с чем-либо, хотя бы отдаленно напоминающим са

ботаж?

- Нет,- ответил я, слегка удивленный.- Разумеется, бы

вают случаи недовольства, однако это понятно, и мы это пред

видели. Но что касается злого умысла, то этого нет. Тем бо

лее случаев саботажа. Если бы они были, я бы немедленно

предупредил Совет!

- Ну да, конечно, если бы у вас были доказательства. Но разве вы предупредили бы Совет, опираясь только на подо зрения? Впрочем, это неважно, раз вы ничего не заметили. Значит, заговорщики еще не решились приступить к дейст виям...

- Какие заговорщики?

- Фаталисты. Шайка идиотов, которые утверждают, что, если Солнце взорвется, значит такова судьба, фатум, рок, и Земля должна погибнуть. Похоже, они думают, будто, спа сая свою плоть, мы губим душу и что солнечный огонь дол жен нас очистить. Они основывают свою веру на всяких вздорных пророчествах, сохранившихся в священных книгах киристан, этой религиозной секты, которая, по словам неко торых историков, восходит, может быть, даже к эпохе первой цивилизации.

- Я полагал, что киристане - разумные люди, хотя и не разделял их убеждений... Я с ними знаком... Да что там го ворить, моя бабушка была одной из них!

- Да нет, это вовсе не они. Если мои сведения точны, это новая, но уже достаточно влиятельная секта. По несчаст ной случайности один из их пророков объявил о грядущем конце света ровно за два месяца до того, как Совет решил обнародовать сведения о неустойчивом состоянии Солнца, Возможно, среди них уже сейчас есть люди, занимающие вы сокие посты, например, из полиции триллов.

Я выругался. При условии, что в с е пойдет хорошо, мы только-только успеем все сделать. Но если начнутся волне ния..,

- Что же делать?

- Пока ничего. Я надеялся, что вы припомните какие-ни будь подозрительные факты, которые мне позволят действо вать. Но при таком положении вещей, если даже мы арестуем кое-кого из заправил,- а мы знаем далеко не всех! - нам не избежать конфликта с правительством, потому что с юриди ческой точки зрения это будет чистейшим произволом. Наш закон гарантирует свободу мысли и вероисповеданий. Мы не можем арестовать человека лишь за то, что он верит, будто мы поступаем неправильно, не желая покориться судьбе!

- Понимаю,- сказал я.- Очевидно, у вас уже есть агенты на всех геокосмосах?

- Разумеется! Тем не менее, если кто-нибудь из ваших инженеров сообщит вам о неполадках...

- Договорились! В свою очередь, если вы что-либо обнаружите...

Тирал ушел. Как всякий теки, я был воспитан на мысли, что человек может и должен бороться с враждебными силами природы, и мне трудно было поверить, что кто-то думает иначе. Это казалось невероятным!

Однако подозрения Тирада оправдались лишь много позднее, а пока все было спокойно, все шло своим чередом, и я отправился в инспекционное турне на Венеру.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАТАКЛИЗМ

Венера

Я никогда раньше не был на Венере. Наши отношения с венерианами были довольно щекотливыми. Венеру освоили и веселили задолго до нашествия друмов. Планета, как и предполагалось, была окружена густым слоем формальдегида, и, прежде чем начать заселение, необходимо было сделать ее пригодной для жизни людей. Под руководством выдающегося ученого Пауля Андрсона началась физико-химическая обработка Венеры, известная под названием "Большой Дождь", которая полностью изменила всю атмосферу. В результате планету окружил плотный слой облаков, но теперь они состояли из водяных паров. Был ускорен слишком медленный суточный цикл вращения Венеры и доведен до 28 земных часов. В ту отдаленную эпоху мы еще не знали космомагнетизма, и необходимую энергию дали атомные станции, где мы использовали не распад атомов, тяжелых или легких, а гораздо более мощную реакцию аннигиляции материи.

И гораздо более опасную! В 2244 году произошла катастрофа. По неизвестным причинам семь из десяти атомных станций взорвались одновременно, и почти над всей Венерой повисло облако радиоактивного газа. К счастью, период его распада оказался коротким. Помощь уже начала прибывать с Земли, когда на нас обрушились друмы.