Разве правда не прекрасна? - Ольга Смирнова

Одним движением парень оттолкнул опешившую ведьмочку — она не удержалась и кулем повалилась на пол. Затем швырнул коробку как можно дальше от себя — мало ли какие оттуда еще сюрпризы полезут. Молниеносно сунул телефон в карман, чтобы не светил, и вовсе не потому, что боялся выдать свое местоположение.

Если Тим правильно определил, то из коробки на них вылетел очень злой и голодный… василиск. Детеныш, судя по размерам, но от этого не менее смертоносный. И как простой нотариус сумел отловить чудо-зверя, да еще и засунуть его в коробку под какое-то заклинание? А главное, зачем? Для охраны? И еще вопрос: в каждой коробке по сюрпризу или эта особенная? Да, и на закуску: не спровоцирует ли открытие одной цепную реакцию, в том смысле, что все остальные чохом тоже откроются, и начнётся кошмар?

— Замри! — приказал он обиженно сопевшей в темноте Мире — она так и не поняла, что же произошло, и была очень обижена на грубое с собой обращение.

Все звуки мгновенно стихли — ведьмочка хоть и была невезучей тетехой большую часть жизни, но периодические проблески сознания и всполохи инстинкта самосохранения в ней все же наблюдались. Когда Тим начинал разговаривать таким тоном, это означало одно — капризничать смертельно опасно. Позже, когда они выберутся, она непременно выскажет все, что думает, по поводу его тона и выбора выражений. Если выберутся…

Мира съежилась на полу, не смея даже дышать, смотря в одну точку круглыми от страха глазами. Тим стоял рядом и напряженно что-то выискивал в кромешной темноте. Им несказанно повезло, что освещения в подвале не было, поэтому в глаза василиску они просто физически не сумели бы заглянуть. Кроме того, рукава рубашки и перчатки чудом спасли его от ядовитых когтей и клыков — существо просто скользнуло по гладкому материалу в темноту, не успев ни оцарапать, ни укусить. Впрочем, где-то он слышал, что детеныши не так ядовиты, как взрослые особи, но проверять этот сомнительный факт на своей шкуре не имел никакого желания.

Тим осторожно присел около Миры и ободряюще сжал… то, до чего в темноте дотянулся — то ли руку, то ли ногу, а, может, вообще плечо.

— Что?.. — спросила она еле слышным шепотом, но Тим, определившись, наконец, с ее местоположением в пространстве, зажал ей рот рукой.

— Василиск, — прошептал в самое ухо, и сердце Миры пропустило пару ударов.

Кто такие василиски и чем они опасны для окружающих, объяснять не требовалось. Никто достоверно не знал, как именно появляются на свет истинный подобные твари, и у какого высшего разума на небесах хватило фантазии придумать василиска — все боги открещивались от причастности к их сотворению. Так или иначе, но ходили легенды — и все мы с вами хорошо их знаем — что первый василиск родился из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой, которая вдруг «почувствовала себя беременной», на подстилке из навоза. Процесс высиживания был долгим и муторным, в результате собственные детеныши жабы погибли, а василиск выжил. Примерно так это звучало в большинстве учебников по мифобиологии. У василисков — опять же согласно сведениям, вычитанным из книг, ибо ни одного василиска, богиня миловала, ни Мира, ни Тим, лично не встречали — имелись ядовитые клыки, когти и дыхание, хотя последнее утверждение было крайне спорно. Велись дискуссии, но живых, готовых подтвердить или опровергнуть эту теорию, не находилось. По крайней мере, тех, кто был в своем уме. Кроме того, эти твари были способны обращать живое в камень одним лишь своим взглядом. И, насколько вспоминалось, убить василиска могло лишь собственное отражение в зеркале.

Вариантов дальнейшего развития событий было всего два — либо они убегут, либо василиск их убьет. Тима, конечно, убить сложновато будет, но если тварь постарается, физическое тело придет в негодность на неопределенный промежуток времени, и тогда вполне может статься, что после пробуждения он не найдет родного городка на положенном месте.

Маленький, чрезвычайно злобный, смертоносный и голодный зверек затаился где-то в темноте… впрочем, Тим не терял надежды выбраться из подвала живым и вытащить Миранду целой и невредимой. Хотя бы для того, чтобы надавать ей по заднице за бестолковость. А потом запереться с ней в спальне и неделю снимать стресс. Жуткий. Ужасный и невозможный стресс, который не вылечат никакие успокоительные настойки Матрены Патрикеевны.

Он легонько потянул Миру за руку, побуждая подняться. Девушка послушно встала, хотя ноги не держали совсем. Ориентируясь по памяти, Тим начал продвигаться к выходу, до рези в глазах всматриваясь во тьму перед собой, вслушиваясь в звуки, ловя малейшие колебания воздуха. Мира, как сомнамбула, шла следом на цыпочках, боясь лишний раз сделать вдох. Все тайны, поиски, волнения были мгновенно забыты. Вожделенная еще минуту назад коробка осталась лежать в темноте, ведьмочка даже не вспомнила о ней.

Они сделали несколько шагов в направлении, как полагал Тим, выхода, когда он ощутил, что мирина ладошка в его руке дрогнула. И одеревенела. И вообще там, за спиной, стало как-то очень тихо, хотя и до этого почти ни звука не доносилось; тихо и… неподвижно.

Рядовой Брайт, охваченный ужасным предчувствием, повернулся к девушке, но разглядеть смог лишь белки ее глаз, блестящие в темноте.

— Что? — рискнул шепнуть.

Веки опустились, поднялись и опустились снова. Тим посмотрел вниз. Ничего не увидел.

— Что? — спросил.

— Оно… п-ползет… по м-м-мне…

— П-ползет? — от страха Тим тоже стал заикаться. — Г-где?

— Т-там… п-по н-ноге…

Голос Миры, обычно жизнерадостный, звонкий даже в трудных для нее ситуациях, звучал безжизненно и вяло. Нутром ведьмочка чуяла, что дело пахнет даже не керосином, а скорее навозом, на котором, как водится, ненормальные жабы высиживают снесенные больными на голову петухами яйца.

— Не бойся.

Тим понял, что если в ближайшее время не предпримет хоть что-нибудь, то о светлом будущем с любимой девушкой может забыть раз и навсегда, потому как полноценной жизнью после встречи с василиском еще не мог похвастаться ни один живой.

Придется пойти на риск. Рядовой Брайт глубоко вздохнул и позволил стражнику выйти из заточения. Перед глазами все поплыло — на короткое мгновение, но затем зрение обрело невероятную четкость. Даже в темноте он видел обстановку в подвале так, как будто помещение было залито ярким дневным светом. Но к этому он уже давно привык. Чувства обострились до предела, звуки оглушали. Необходимо было найти баланс — на это тоже требовалось время, которого не было. Василиск — это Тим заметил краем глаза, пока восстанавливал дыхание — насторожился из-за резкой смены температурного режима и готовился защищаться. Красный хохолок на его голове встал дыбом, клыки ощерились, а тельце съежилось и напружинилось. От ядовитых когтей пока спасал хлипкий материал спортивного костюма, но сколько выдержит хлопчатобумажная ткань? Недолго, катастрофически недолго.