Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я вижу Рамона!
– Я его вижу!
Сердце бьется как сумасшедшее. Это и радость, и облегчение, и наверное бешеный адреналин.
– Что он делает?
– Стоит ко мне спиной.
– Попробуй его позвать.
– Рамон!
Увы, он не оборачивается, вообще никак на меня не реагирует, когда я уговариваю его посмотреть на меня, и чем я с досадой делюсь с Алишей.
– Это неважно, – не позволяет она мне упасть духом. – Просто оставь ему послание, чтобы связался с тобой. Как можно скорее.
– Рамон! Рамон, пожалуйста, услышь меня. Где бы ты ни был. Ты мне нужен.
Стена между нами вырастает так резко, что я не успеваю больше ничего сделать.
Я прихожу в себя на том же стуле, щеки мокрые от слез, а чувство такое, что я пробежала марафон. Хантер и Алиша на месте, разве что сейчас здорово обеспокоены.
– Не получилось? – интересуюсь расстроено.
– Это ты скажи, – говорит молчавший на протяжении сессии Хантер.
– Я его видела, но, кажется, не смогла достучаться. Надо попробовать снова!
– Не сегодня, – отрезает Алиша. – Может, через два-три дня. Тебе нужен перерыв, чтобы восстановить силы.
– А Рамону нужна помощь, – рычу я, поднимаясь со стула. Могла бы, вскочила.
– Сейчас мы сделали все, что могли. – Кто бы мог подумать, что Али может быть такой непреклонной? – Передали ему сообщение.
– А если оно не дошло?
– Мы сделали все, что могли, – заканчивает наш спор Хантер и смотрит на меня пристально: – Ты сделала все что могла.
Тогда почему я чувствую себя такой беспомощной?
Рамон
– Рамон! Рамон, пожалуйста, услышь меня. Где бы ты ни был…
– Венера?
Ее голос выдергивает меня из сна в реальность. Можно сказать, выводит по тропе. А в реальности я не могу пошевелиться, не чувствую своего тела. Боли нет, но и сил тоже нет. Я даже не могу определить в какой я сейчас ипостаси.
Хочется снова соскользнуть в этот туман, но она сказала, что я ей нужен. Венере нужна моя помощь. Веки словно свинцовые, даже они не слушаются, но я все-таки приподнимаю их, продираю глаза.
Понимаю, что все вокруг серое, а значит, сейчас я волк. Это хорошо, потому что так я быстрее восстанавливаюсь. Плохо, что я по-прежнему не знаю, где я.
Новое усилие – и я снова открываю глаза. Лежу на полу возле какой-то стены, и вокруг меня тоже стены. Палатка? Нет, просто грубо сколоченная, миниатюрная хижина. Глиняные плошки в углу, маска на стене, мерзкий травянистый запах повсюду, который затмевает даже запах моей крови.
Почему я ничего не чувствую?
Венера. Хочется прошептать ее имя, но язык тоже не слушается.
В хижине появляется женщина, темнокожая, странно одетая в какие-то яркие тряпки. От нее тоже пахнет этими травами. Точнее, от плошки, которую она принесла.
– Хэла. Мэла. Ир, – говорит она, приближаясь ко мне.
Венера.
Конечно, я не могу прошептать ее имя, я же волк. Поэтому просто рычу.
– Хэла. Мэла. Ир, – повторяет незнакомка без страха, но я не могу понять, что она хочет. На каком языке она вообще говорит. И чем меня опоили?
– Хэла!
Венера. Я ей нужен. Моя nena.
Незнакомка продолжает бормотать неизвестные слова, похожие на песню, и кладет ладони мне на голову. И мир начинает кружиться.
Нужен.
Кружится и кружится. И я вместе с ним, пока не проваливаюсь в ничто.
ГЛАВА 5
Рамон
Рамону кажется, что он существует в этом Ничто, и только короткими урывками, силой воли выталкивает себя в другой мир, который представляется каким-то сном, потому что теперь у него иная реальность, темная и муторная. Он выталкивает себя из нее, чтобы снова натолкнуться на мерзкую вонь трав и четыре стены, в которых он будто в клетке. Правда, это не стены сдерживают его, его держит собственное тело. Оно не слушается приказов разума, да и нет никаких приказов. Его сознание настолько затуманено, что в нем живет лишь единственная мысль. Даже не мысль, имя – Венера.
– Ты мне нужен.
Рамон больше не слышит ее голоса, по крайней мере, так отчетливо, но память о ней живет внутри и заставляет раз за разом пытаться прийти в себя, пошевелиться и открыть глаза хотя бы на треть. Но всякий раз, когда он это делает, в хижине появляется дикарка, а стоит ей прикоснуться к нему, Рамон вновь возвращается в Ничто, и нет этому конца и края.
Чем она его травит?
Если он приходит в себя, значит, выжил, значит, запустился процесс восстановления, и он должен все чувствовать. Но не чувствует.
Значит, его чем-то травят. Наносят на его раны. В том, что он ранен, сомневаться не приходится, потому что память ему не отшибло. Он был внутри вертолета, когда тот взорвался, и помнил каждый миг дикой боли, разрывающей тело на части. Может, он не чувствует лап, потому что их нет? Но лапы есть, в этом он убеждается при следующем пробуждении. Они просто не слушаются его.
Вспоминать о боли – последнее, что ему хочется, поэтому он думает о Венере. О ее улыбке, о ее голосе.
– Ты мне нужен.
Он ей нужен. Своей малышке.
Ему нужно подняться.
Подняться…
Рамон не знает, сколько это длится. Сколько раз он засыпает и просыпается, но однажды он просто открывает глаза и больше не ощущает этого дурмана. Его сознание удивительно ясное. Как у вервольфа, который хорошенько выспался. Разве что вскочить на лапы не получается, тело по-прежнему как желе и не слушается. Да и лап нет, есть руки и ноги. Которые точно на месте и больше не ощущаются отдельно от него самого.
По телу растекается невероятная слабость, но она ничто по сравнению
