Эадор. Кровь Властелина - Кирилл Пестряков

— Хм… Неужели одна из пассий нашего князя решилась-таки посетить Вороновье? — удивился Романх.

— Осмелюсь сказать, господин командующий, что подобный визит дамы к холостому дворянину, без сопровождения родственника-мужчины, противоречит этикету. Он не скромен, — заметил гвардеец.

— Если только дама не пришла просить у лорда защиты, — встрял я.

Романх застонал.

— Будем надеяться, что это не какая-нибудь глупая курица, лишенная братом наследства! Только маленькой дворянской войны нам тут сейчас не хватало! Англир, дуй за князем! Через десять минут они будут здесь! Нурвок, проследи, чтобы этот засранец, Деррик, отправился куда подальше. Только его дурацких реплик нам сейчас не хватало. Достаточно будет и слов… хм… более благородных особ.

Гвардеец нахмурился.

— А как я могу отправить куда подальше командира Деррика? — удивился он.

Но Романх его уже не слушал, ветеран направился навстречу карете. Радуясь, что на мою долю выпал более осмысленный приказ, я побежал в палатку к князю. Разбудил я его быстро, но выйти наружу мы смогли далеко не сразу. Кто бы мог знать, что благородному рыцарю перед встречей с дамой нужно совершить столько важных подготовительных действий! На одно только приведение в порядок волос лорда у нас ушло десять минут. Мне пришлось даже сбегать за тазиком с водой, к несчастью, холодной. Нагревать её было некогда. К счастью, благородный Герхард стойко перенес эту трудность, как то и подобает истинному рыцарю.

Наконец спустя полчаса князь, в надраенных моей рукой (из-за отсутствия где-то Деррика) доспехах, вышел из палатки. Все к тому времени уже порядком заждались. К моему удивлению, гостья не поспешила покинуть свою карету. Черт его знает, возможно, это было как-то связано с дворянским этикетом. Вместо дамы нас поприветствовал отличавшийся пышными усами командир эскорта. Это был уже немолодой, но ещё крепкий воин. По выражению лица и обилию морщин он сильно напоминал Романха. Видимо, это были люди одного склада. Воин носил длинную, покрытую стальными пластинами кольчугу. Его голову защищал шлем старинного образца конусообразной формы. Плечи и спину всадника покрывал длинный коричневый плащ. На груди был приколот значок в виде взмахнувшего крыльями грифона — символ королевского дома. Личных гербов на незнакомце видно не было, следовательно, это был простолюдин, пробившийся за какие-то заслуги в ряды офицеров королевской армии. Выглядел он внушительно.

Уголком взгляда я заметил Деррика, тот во все глаза рассматривал воина. На лице друга были написаны одновременно и восхищение, и какая-то добрая зависть. Готов спорить, больше всего ему сейчас хотелось поговорить с гостем, дабы узнать, за какие именно подвиги можно достичь таких высот. Я покачал головой, возможно, Деррику с его пылким воображением было вредно лицезреть подобных людей, не говоря уже о том, чтобы с ними знакомиться. Чего даст, убежит из дружины, прибившись к первой попавшейся шайке авантюристов! Увы, поделать уже было ничего нельзя. Гвардеец явно не сумел исполнить приказ Романха.

— С кем имею честь? — поинтересовался лорд.

Начальник эскорта спешился и отвесил учтивый, хоть и несколько неуклюжий поклон. Воин явно получил свое звание не за безупречное исполнение правил этикета.

— Приветствую тебя, светлый князь Герхард Вороножский! — произнес он.

Я еле-еле подавил в себе смешок. Романх едва заметно улыбнулся. Определенно и не из-за учтивых речей и знание современной истории незнакомый офицер добился своего положения. Лорд Герхард, понятное дело, нахмурился. Вороножскими их род не величали вот уже лет двадцать, но в памяти уже немолодого офицера явно не откладывались последние изменения географических названий.

— Я — Бран, сын Дилана из Мутноводья, имею честь быть начальником охраны достопочтимой принцессы Люции, почтивший сегодня своим визитом ваше княжество! — проговорил воин.

Фраза была построена несколько коряво. Даже я понимал, что вместо "ваше княжество" по этикету следовало произнести: "владения Вашего Превосходительства", да и принцессы никогда не носили титул "достопочтимые", их именовали "Ваше Высочество". К тому же свою речь офицер произнес как-то заторможенно, похоже, что он долго перед встречей заучивал все необходимые слова, но в итоге вспомнил их с трудом.

Князь попытался воспринять сообщение, как должное, хотя ему было удивительно, что особа королевской крови не выслала впереди своего эскорта наученного герольда. И если уж на то пошло, было удивительно само присутствие здесь члена королевской семьи. Более отдаленной окраины, чем Вороновье, во всем Великом Королевстве было не найти! По лицу лорда медленно расползлось выражение безграничного недоумения, что уж говорить о нас — честных поданных. Деррик уставился на карету, широко раскрыв глаза. У Романха вообще отвисла челюсть. Немая сцена продолжалась с полминуты, наконец, князь взял себя в руки.

— Я безгранично счастлив приветствовать в своих владениях принцессу Люцию, — произнес господин, — не угодно ли Её Высочеству выйти из своей кареты, дабы я мог лично выразить своё почтение?

Офицер замялся.

— На самом деле, — сказал он, — принцесса, видимо, несколько устала с дороги. Нам пришлось ехать быстро.

По голосу воина можно было догадаться, что тот явно о чём-то недоговаривает, но князь принял объяснение.

— Да, я вижу, — произнес он, — дорога ваша прошла быстро. Лошади устали, и я заранее скорблю о муках, перенесенных принцессой. Мы немедленно выдвинемся в мой замок. Там к услугам Её Высочества будут предоставлены мои лучшие покои и все удобства. Надеюсь, что Вы, господин Бран, расскажете по пути, чем вызвано столь скоротечное путешествие. Скажу честно, меня удивляет, что принцессу сопровождает столь малое число людей.

Воин отрицательно замотал головой.

— Боюсь, у нас мало времени, — произнес он, — согласно королевскому приказу нам надлежит передать принцессу в руки Вашего Превосходительства и немедленно вернуться в столицу.

В этот раз челюсть отвисла уже у самого князя. Ещё бы, особа королевской крови вручалась ему в руки без всякой охраны или эскорта! Это противоречило не только всем традициям двора, но и обыкновенной осторожности. Чтобы решиться на подобный шаг, королю потребовались бы действительно важные причины.

— Что случилось? — спросил князь, забыв про всякий официоз.

— Тучи сгущаются над Великим Королевством! — ответил Бран, — славный король Вильям Третий, а также королева-мать, достопочтимая Маргарет, просят Вас, князь Герхард, защитить юную принцессу. Король велел передать, что не сомневается в присяге столь благородного лорда, как Вы.