Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа» - Александр Шевякин

Одной из задач операции, гласит приложение 2 к секретному документу 2279/НВ от 17 февраля 1959 г., является создание в Восточном блоке внутренней оппозиции против СССР [1.30. С. 273, 290].

Словом, если чего-то невозможно добиться сразу, то можно ситуацию довести до момента, когда это получится. Если нельзя действовать быстро и в лоб, то надо действовать «тихой сапой». Что и было реализовано в четком соответствии с разработанными планами (Приложение № 1). Когда противник достаточно силен в явном военном и/или общегосударственном системном отношении, то сиюминутно его, естественно, победить нельзя или, по крайней мере, затруднительно. Но если задача со временем не снимается, то тогда для ее разрешения требуется применить какие-то приемы по постепенному, но неуклонному ослаблению его сил, выматыванию нервов руководства и населения. Для этого тоже есть своя стратегия, и она искусно применяется против жертвы. Такого рода практика имеет в литературе несколько названий: «стратегия измора», «стратегия постепенного сокрушения», «стратегия изнурения». Все они в той или иной мере приложимы к описываемому явлению.

Выигрышную тактику имеет в своих руках нападающий, именно он, как правило, изматывает противника, каждый раз доводит его до предмобилизационного состояния, до определенного порога, но который не стремится переступить. Но каждый раз жертва задается вопросом: «То ли война, то ли нет?»

Сама история вопроса насчитывает много веков. Внимательное отслеживание выявит применение такого приема в ходе Пунических войн Рима против Карфагена. Затем сам Великий Рим падет жертвой варваров, которые из года в год изматывают войска мелкими стычками, чтобы лишь потом Аттила мог совершить захват Вечного города. Такие методы были известны и в Древнем Китае: о них говорилось в книге Сунь-Цзы «Искусство войны». Русские князья использовали этот способ в своем противостоянии с Ордой. Современные арабские ученые, дотошно изучив возможности и военные традиции своего народа, а также характеристики еврейского агрессора, подсказали практикам путь, по которому следует идти пусть для долгого, но единственно возможного освобождения от оккупантов. И с 9 декабря 1987 г. началась так называемая интифада, которую называют условными наименованиями, по одним источникам, «Связанная свобода», а по другим — «Война камней». То же самое применялось и против СССР. Причем делалось это как изнутри, так и снаружи. Внутренние противоречия подкреплялись давлением извне. Вот как это говорилось в одном из итоговых документов, который отмечал поворот к новой тактике: «Ставка на изматывание составляет, как известно, важную составную часть позиции наиболее рьяных антисоветских кругов в США, особенно с тех пор, как успехи в СССР в ракетно-ядерной области сделали самоубийственной любую попытку военного нападения на нашу страну, в связи с чем в США начали всерьез обсуждать вопрос о возможностях и путях достижения победы над СССР в условиях мирного соревнования. В качестве одного из таких путей предполагалось навязывание Советскому Союзу непосильной для его экономики гонки вооружений» (Аналитическая записка Института США и Канады в ЦК КПСС. Цит. по: [1.17. С. 57]).

Эти методы помогали быть прежде всего незаметными, они давали эффект не сразу, а многие годы спустя. Даже чтобы только их уловить какому-нибудь добросовестному советскому гражданину, нужно было затратить огромное количество лет на самообучение, а потом все свое свободное время на то, чтобы их фиксировать — дело немыслимое. И куда бы он девал эти свои наработки, если он не был бы встроен в надежный механизм защиты страны? А советская стратегическая контрразведка этим так и не занялась вплотную, о чем мы скажем ниже. В результате имеем то, что имеем.

СПЕЦОПЕРАЦИЯ «ВОВЛЕЧЕНИЕ»: УДУШИТЬ СССР В… ДРУЖЕСКИХ ОБЪЯТИЯХ

Наисерьезнейшую тему завсегда лучше начинать с анекдота. На берегу Нила сидит мужик с удочкой. Жарко. Клева нет. По реке плывет крокодил. «Что, мужик, жарко?» — «Да жарко…» — «И не клюет?» — «И не клюет…» — «Может, искупнешься?..»

Такая динамичная область, как политика, устроена так, что все решения и их исполнение имеют две большие составляющие. Либо инициатива исходит лично от тебя, либо ты откликаешься на чье-то предложение, которое кто-то высказывает первым (в том числе и в скрытой форме). Чего-то иного не дано. Начальные постулаты психологии гласят, что всякий контакт между людьми — это уже манипуляция. Это надо помнить. В идеале, конечно же, нет ни одного политика, который бы всю свою политическую жизнь только выдвигал инициативы. Таких чистых и безупречных профессионалов, которые бы играли только в ворота противников, нет. Проигрывали хоть в чем-то все: и Цезарь, и Наполеон, и Сталин. Но есть некий баланс. Так, все названные нами больше забили голов в ворота противника, чем пропустили в свои…

В политике всегда приходится действовать, учитывая интересы других равных тебе игроков. И тут очень важно действовать так, чтобы, даже не удержав чего-то в тактическом плане, наверстать это в стратегическом, не упустив окончательной победы. Ранний СССР примерно так и действовал. А вот поздний, увы!..

Действовать самому, принимать решения в условиях, когда ничто не давит на тебя, или же с выкрученными назад руками предпринимать шаги с оглядкой на то, как это воспримет кто-то со стороны (общественное мнение, западные контрагенты) или самостоятельно — это принципиально разные вещи.

И. В. Сталин тем и велик, что смог парировать все угрозы, что ему выпали, смог назначить свои правила игры со всеми игроками, подчинить своей воле тех, кто был противником. Но и он был не вечен. А после него в СССР разучились ходить белыми фигурами, и это было быстро отмечено на Западе. Динамизм развития пропал, СССР перестал активно действовать и на международной арене, все больше и больше очков он проигрывал своему геополитическому врагу, и далеко не последнюю роль здесь сыграло то, что он был вынужден маневрировать под внешним негативным воздействием, действовать скованно, упускать возможность проявить свою линию, потому что это вызовет неоднозначную реакцию извне. Более того, даже внутреннюю политику он стал строить в зависимости от того, как на это среагирует Запад. Инспираторы добились того, что не только внешние акции СССР и его сателлиты вынуждены были проводить с оглядкой на партнеров по дипломатическим мероприятиям, но и внутри самого себя поступать не так, как заблагорассудится, а так, чтобы не сильно страдало реноме, часть которого находилась в руках западных СМИ.

Вовлечь в свои дела целую систему непросто — на это ушло слишком много времени. Это вам не сиюминутный успех. Вот как, или примерно как, это стало происходить. В интервью драматурга В. С. Розова корреспонденту газеты «Советская Россия» В. Кожемяко, которое так и называется в связи с описываемой ситуацией «На крючке позолоченном», рассказывается: «…я вот частенько вспоминаю, как вскоре после окончания Карибского кризиса послали туда, в Америку, нашу маленькую писательскую делегацию. Для налаживания отношений. И принимал нас не кто-нибудь, а Госдепартамент. Совалось нам в нос самое великолепное, что только можно было найти в США! Начиная от самых шикарных гостиниц, где нас поселяли, до встреч с богачами, вплоть до сенатора, который вскоре стал вице-президентом. И везде — самый роскошный прием.

Когда летели обратно, Катаев лукаво смотрит на меня и спрашивает: «Виктор Сергеевич, ну как?» Я говорю: «Потрясающе!» А он в ответ: «Нас пытали роскошью».

Да, действительно, нас пытали роскошью, но — из этого ничего не вышло! Мы вернулись такими же советскими людьми. А Хрущев испытания роскошью не выдержал. Сразу: «Догоним и перегоним Америку!» [1.31. С. 3].

Но главное было не в том, чтобы продемонстрировать свое величие, а проделывалось по нескольким следующим схемам. Первый вариант. Начиналось, как правило, с того, что происходило воздействие на советскую систему извне — притом на таком уровне, что следовала реакция внутри самого социалистического лагеря. Второй вариант. Достойное внимания событие в СССР — далее отклик в печати Запада либо со стороны корреспондентов в Москве, либо от диссидентов — реакция на это в СССР. А этой реакцией могло быть многое, в частности наказание для тех, кто стал виновником падения престижа на международной арене. Отсюда и происходил эффект, по всем признакам необходимо было сделать нечто, но этого не сделали, так как опасались негативного восприятия на Западе.

Как хорошо известно, в послесталинском СССР не было надежной обратной связи — партийная верхушка не общалась с массами, не было глубокой критики и самокритики в газетах. Но это совсем не значит, что обратной связи не было вообще — это системный атрибут, и от него нельзя избавиться. Но раз своя печать сидела и молчала, то значит, обратная связь проходила за пределами страны. И она осуществлялась через американцев — через их «радиоголоса». Номенклатура, назначенная вне народа, реагировала не на мнение народа, а на то, что скажет о ней заграница. Скажет заграница на «Свободе» плохо о работе аппаратчика, и его уберут: у чиновника тряслись колени. Таким образом, воля диктовалась Америкой. И зачастую делалось это и по инициативе самого Кремля.