Дикие лошади. У любой истории есть начало - Джаннетт Уоллс

Мне очень нравилось учиться. Многие девушки в первое время тосковали по дому, но не я. Мне никогда в жизни не жилось так легко, несмотря на то что мы вставали до рассвета, умывались холодной водой, сидели на службе в часовне, а потом шли в класс учиться, затем ели кукурузную кашу и учились петь и играть на пианино, сами штопали свою одежду, убирались в общежитии, мыли посуду, мылись сами, после чего снова были на службе в часовне и ложились спать. Но в школе не было тяжелой крестьянской работы, поэтому учеба казалась мне просто отдыхом.

Я получила золотую медаль за высокие оценки по математике и еще одну за успехи в учебе в целом. Я прочитала все книги, которые смогла достать, помогала девочкам, у которых были проблемы с учебой, и даже — сестрам проверять домашнее задание и составлять учебный план. Большинство девочек, учившихся в школе, выросли в богатых семьях. Я привыкла громко кричать, как крестьянка во время сенокоса, а у них были шелковисто-тихие голоса, благородные манеры и масса чемоданов и сумочек производства какой-нибудь дорогой компании. Некоторые девочки жаловались на одинаковую серую одежду, которую мы должны были носить, но я считала, что униформа стирает разницу между богатыми и бедными, потому что без нее они ходили бы в кружевных платьях, а я в домотканом платье, выкрашенном и сшитом у нас дома. Следуя папиному совету о том, что надо понять, о чем человек мечтает, я подружилась с несколькими девочками, хотя мне всегда было сложно сдержаться и не сделать им замечание, когда я видела, что они делают что-нибудь неправильно, в особенности еще и тогда, когда они вели себя, словно примадонны.

Где-то в середине учебного года матушка Альбертина вызвала меня к себе в кабинет. Она сказала, что я молодец и хорошо учусь. «Многие родители отправляют нам своих детей, чтобы они могли закончить свое образование, перед тем как выйти замуж, — сказала она. — Девушку с хорошими манерами и образованием проще выдать замуж. Но ты ведь не обязана выходить замуж, не так ли?»

Я никогда не думала на эту тему. Мама с папой всегда были уверены в том, что мы с Хелен выйдем замуж, а Бастер унаследует землю. Если честно, то я еще не встретила мальчика, который мне бы понравился, не говоря уже о том, чтобы я хотя бы на мгновение могла представить, что выйду за него замуж. Я понимала, что женщины, которые так и не вышли замуж, превращались в старых дев, которые спят на чердаке и тихо весь день сидят в углу, чистя картошку. Старые девы были обузой для семей, в которых они жили. Одной из таких старых дев была сестра нашего соседа. Ее звали Лоуэлла.

Матушка Альбертина сказала, что я уже достаточно большая для того, чтобы начать думать о своем будущем. Будущее, говорила матушка, появится скоро и неожиданно, как скорый поезд из-за резкого поворота. Многие из девушек, с которыми я училась и которые были на два года старше меня, очень скоро выйдут замуж, а остальные поступят на работу. Но даже те, кто выйдет замуж, должны в этой жизни что-то уметь делать, потому что их мужья могут умереть или бросить семью.

В наше время, продолжала матушка Альбертина, у женщин существуют три возможных варианта карьеры. Женщина может стать медицинской сестрой, секретаршей или учительницей.

«Или монахиней», — заметила я.

«Или монахиней, — согласилась матушка с улыбкой. — Но для этого человек должен почувствовать, что у него есть к этому призвание. Ты считаешь, что твое призвание — стать монахиней?»

Я была вынуждена признать, что во мне нет такой уверенности.

«У тебя есть время подумать, — сказала она. — Не знаю, станешь ли ты монахиней или нет, но мне кажется, что из тебя получится прекрасная учительница. У тебя сильный характер. Все знакомые мне женщины с таким сильным характером, который мужчине помог бы стать генералом или главой компании, все такие женщины становятся учительницами».

«Как вы», — заметила я.

«Как я, — она мгновение помолчала. — Чтобы стать учителем, тоже нужно призвание. И я всегда считала учителей по-своему святыми потому, что они ведут людей из темноты».

Следующие пару месяцев я думала о том, что мне сказала матушка Альбертина. Я не хотела становиться медсестрой, не потому, что мне был неприятен вид крови, а потому, что меня раздражали больные люди. Я не хотела становиться секретаршей, так как они должны быть на побегушках у босса. А что будет, если ты окажешься умнее своего начальника? Работа секретарши — это рабство.

Отношение к работе учителем у меня было самое позитивное. Я обожала книги. Я любила учиться. Мне очень нравилось ощущение «Эврика!», когда ты наконец-то что-то поняла или решила сложную задачу. Потом, в классной комнате ты сам себе командир. Может быть, смысл моей жизни был в том, чтобы стать учительницей?

Я постепенно начала свыкаться с этой мыслью, которая мне очень нравилась с самого начала. Неожиданно одна из сестер сообщила, что матушка Альбертина снова хочет меня видеть.

Матушка Альбертина сидела за столом в своем кабинете. Ее лицо было необыкновенно серьезным, таким серьезным, каким я его еще не видела, и от этого у меня появилось плохое предчувствие. «Я должна сообщить тебе не самые приятные новости», — сказала она.

Папа оплатил половину стоимости моего образования в начале года. Когда школа выслала ему документ на оплату второго полугодия, он прислал письмо, в котором извещал, что в связи с изменением обстоятельств он не в состоянии найти необходимую сумму.

«Мне очень жаль, но тебе придется отправиться домой», — сказала матушка Альбертина.

«Но мне здесь нравится, и я не хочу домой».

«Я это прекрасно понимаю, но решение уже принято».

Матушка сообщила, что тщательно обдумала этот вопрос и обсудила его с попечителями, которые не придерживались мнения о том, что школа ведется на благотворительных началах. Если родители обязуются платить за образование, как в случае с моим отцом, школе были необходимы обещанные средства для оплаты расходов, выдачи стипендий, а также поддержки церковных миссий, которые работают в индейских резервациях.

«Я могу начать работать», — сказала я.

«Когда?»

«Я найду время».

«Весь твой день полностью занят. И занять его — это наша обязанность».

Матушка Альбертина сказала, что есть выход. Я могла стать монахиней. Если я присоединюсь к ордену Сестер Святого Лоретто, то церковь оплатит мое образование. Но для этого надо вначале полгода провести послушницей в Калифорнии, а потом жить не в общежитии, а в монастыре. Фактически это означает то, что я стану невестой Христовой и полностью подчинюсь дисциплине ордена.