Флетч и вдова Бредли - Грегори Макдональд

– Нет.

– Короче, происходит полная очистка сосудов. Я не уверена, что метод этот применяют только в Швейцарии, но его изобретатель практикует там и считается лучшим специалистом. Так что он оставил компанию на меня, а сам полетел в Швейцарию, чтобы пройти курс лечения. Поначалу все шло хорошо. А потом мы получили известие о его смерти.

Энид, до того не отрывавшая взгляда от лица Флетча, поднесла руку к брови, закрыла глаза.

– Мистер Флетчер, не могли бы вы оставить нас в покое и прекратить это безумие?

Флетч откинулся на спинку дивана. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул.

– Миссис Бредли, почему ваш вице-президент и начальник финансового отдела Чарлз Блейн на прошлой неделе говорил о вашем муже, как о живом человеке? Почему он показывал мне служебные записки, полученные от вашего мужа и датированные недавними числами?

Энид Бредли вскинула голову и уставилась в пересечение стены и потолка над головой Флетча. Заговорила медленно.

– Потому-то я и приняла вас сегодня, мистер Флетчер. Теперь я убеждена в вашей невиновности... вы не хотели причинить нам боль. Боюсь, мы оба стали жертвами жестокости кого-то третьего.

– Почему он это сделал, миссис Бредли?

– Чарли – очень нервный, суетливый человек. Я уже говорила, все экстраординарное выводит его из себя. Он просто обожал, буквально поклонялся моему мужу. Мог смеяться весь вечер над далеко не остроумной шуткой Тома. О смерти Тома я старалась никому не говорить. Не сообщала в газеты. Даже не заказывала службу в церкви. Возможно, напрасно. Если бы я пошла самым прямым путем, не было бы и вашей статьи в «Ньюс-Трибюн». Видите ли, я возглавила компанию лишь на время отсутствия Тома. Никто не сомневался, что он вернется. А потом Томас умер. Я не знала, что и делать. Слава Господи, у меня осталась Франсина. Она так мне помогла, – Энид вновь принялась разглядывать свои колени. – Именно она предложила, чтобы я сообщила о смерти Тома не всем сразу, но каждому по отдельности. Так я и поступила. Причем несколько месяцев, до осени, вообще никому ни о чем не говорила. Тем самым я надеялась смягчить удар, который могло вызвать известие о кончине Тома. Я не думаю, что Чарли примирился со смертью моего мужа. Он не видел, как Том умирал, поэтому он не верит, что Том умер.

– Кто такая Франсина?

– Сестра Тома. Живет в Нью-Йорке. Они с Томом души друг в друге не чаяли.

– Миссис Бредли, что за служебные записки показывал мне Чарлз Блейн.

– Если вы видели служебные записки, подписанные моим мужем, мистер Флетчер, значит, вам подсунули подделки. Другого объяснения я не нахожу. Раз или два в разговоре со мной Чарли отозвался о Томасе, как о живом, в настоящем времени. Тогда я подумала, что он просто оговорился. А после публикации вашей статьи... в среду... я, наконец, все поняла. У Чарли, должно быть, случился нервный срыв. А потому в четверг утром я вызвала Чарли к себе и сказала ему, что Том уже с год как умер. После чего отправила его с женой в длительный отпуск.

– В Мексику.

– Они поехали туда? О, да, я знаю, что они и раньше отдавали предпочтение Мексике. Когда он вернется, будем разбираться. Если он действительно решился на подлог... Ну, не знаю. У вас нет копий этих служебных записок, мистер Флетчер?

– Нет.

– Жаль. Сами видите, я не знаю, что и делать. Все очень запутано.

– Вы намерены и дальше руководить компанией, миссис Бредли?

– Нет! Упаси Бог! – на ее лице отразился ужас.

– Вы продаете компанию?

– Нет. По отношению к детям это было бы несправедливо. Франсина приедет сюда, как только уладит все свои дела в Нью-Йорке. Она куда умнее меня, знаете ли. С Томом они очень схожи. Мне всегда казалось, что они и мыслят одинаково. Она у нас деловая женщина, – Энид Бредли рассеянно оглядела комнату. – Франсина приедет через полтора-два месяца.

Наступила неловкая пауза.

– Даже не знаю, что и сказать, – прервал молчание Флетч.

– Не надо ничего говорить. Я вижу, вы не хотели причинить нам вреда. Так уж получилось, что вы попали к человеку, временно тронувшемуся умом. Вы же не могли этого знать. Если хотите, я позвоню вашему главному редактору. Скажу ему о нашем разговоре. Расскажу о Чарли, о его собачьей привязанности к моему мужу...

– Большое вам спасибо, но толку от вашего звонка не будет. Я и так прославился тем, что процитировал человека, уже отошедшего в мир иной. И об этом будут помнить до конца моих дней.

– Мистер Флетчер, чем я могу вам помочь? Репортеры много не зарабатывают, это я знаю, а теперь вас еще и уволили. Боюсь, в этом есть и наша вина. Мне следовало предугадать, что Чарли Блейн тронется рассудком.

– Спасибо за предложение, но мне ничего не надо. Позвольте поблагодарить вас за то, что приняли меня, несмотря на сложившиеся обстоятельства.

– Все это очень печально.

Энид Бредли поднялась и проводила Флетча до двери. Более они не обменялись ни словом.

ГЛАВА 14

– Холодного пива, – заказал Флетч. – Если оно у вас есть.

Бармен «Девятнадцатой лунки» <Лунка – углубление в земле, куда нужно закатить мяч при игре в гольф.>, так назывался бар в Саутортском загородном клубе, поначалу хотел спросить, а как тот попал на территорию клуба, но передумал, налил в кружку пива и поставил ее перед Флетчем.

– Благодарю, – улыбнулся Флетч.

Во время турнира незнакомцы в клубе так и кишели: многие участники приезжали с болельщиками.

В дальнем конце бара, у окон, выходящих на поле для гольфа, толпились небрежно одетые, громко разговаривающие между собой мужчины. За столиками сидели две пары, одевшиеся к обеду.

– Пеббл-Бич, – вещал один из мужчин. – Никто не верит тому, как я сыграл в Пеббл-Бич. Даже я теперь этому не верю!

Говорили они по одному и все разом, сопровождая чуть ли не каждую фразу взрывами хохота. Флетч потягивал пиво.

Кружка его почти опустела, когда кто-то из них обратился к высокому, крепко сложенному мужчине в очках.

– Алекс, я думал тебе не удастся уложиться в положенное число ударов на седьмой лунке <По правилам гольфа надо провести мяч от одной лунки к другой и загнать его в лунку определенным числом ударов.>.

– Однако мне это удалось, – улыбнулся Алекс.

Флетч подхватил кружку, направился в дальний конец бара, смешался с мужчинами, смеясь вместе с ними. Вскоре он уже стоял рядом с Алексом.

А еще через какое-то время, дождавшись паузы в общем разговоре, обратился к нему,

– Вы – Алекс Коркоран, не так ли?

– Вы не ошиблись, – подтвердил мужчина.

– Второй призер не самого большого, но уж самого гостеприимного турнира в Соединенных Штатах Америки, – добавил кто-то из мужчин чуть заплетающимся языком.

– Поздравляю, – Флетч отсалютовал кружкой.

– А сейчас наступает время молодых, – Алекс поднес ко рту бокал джина с тоником. – Я-то уже выдохся, думаю только о том, как добраться до постели, а вам хоть бы что. Свеженькие, как огурчики.

– Мы с вами уже встречались. Как называется тот клуб... – Флетч описал полукруг, охватив всю восточную часть страны, подразумевая, что где-то там находился гольф-клуб, название которого выпало у него из памяти.

– Юстон.

– Да. Юстон.

– Вы вышли со мной в финальную часть?

– Нет, я выбыл из борьбы на предварительном этапе. Но наблюдал за вашей игрой. Потом мы поболтали в баре.

Алекс Коркоран рассмеялся.

– Извините, не припоминаю.

– Мы говорили об «Уэгнолл-Фиппс». Вы работаете в «Уэгнолл-Фиппс», так?

– Нет, – воскликнул стоящий рядом мужчина. – Он не работает в «Уэгнолл-Фиппс». Он – президент компании!

– Он вообще не работает, – добавил второй.

– Я работаю в «У-эф» уже семь лет, – внес ясность Конкоран. – А президентом стал после того, как компания отказалась от обслуживания любителей горных лыж.

Все дружно рассмеялись.

– Джерри выдрали, как мальчишку. Обслуживание любителей горных лыж, – покачал головой один из гольфистов. – Внезапно этот бизнес стал противозаконным и антиамериканским.

– Все зависит от того, кого обслуживаешь.

– Вернее, кого подкупаешь.

Турнир окончился, так что теперь гольфистов веселила любая фраза.

– Алекс, а что случилось с Джерри?

– Посвятил остаток дней горным лыжам, – ввернул кто-то.

– Да, ушел на пенсию. И поселился в Аспене.

– Экс-президент «Уэгнолл-Фиппс» сейчас живет в Мексике, – внес ясность нынешний президент, – и его пенсия больше моего жалования.

– Правда? – удивился один из гольфистов. – Грехи, выходит, высоко оплачиваются.

– Пенсия у него очень большая, – подтвердил Коркоран. – А тот скандал ни в коей мере не повредил ему. Я бы с радостью устроил себе такой же. Тогда мне не пришлось бы ходить на работу.

– Да тебя не бывает в кабинете, Алекс.

– Сидя за столом, не продашь и гвоздя, – назидательно заметил Алекс. – Волка ноги кормят.

– А Томас Бредли, – продолжил Флетч. – Ваш босс. Разве он не умер?