Артуа. Ученик ученика - Корн Владимир Алексеевич

К моему возвращению дом был уже отремонтирован. Аниате здесь обязательно понравится. Тем более рядом с домом еще и огородик имеется, и небольшой сад. А во дворе колодец есть. Эх, мне бы еще денег раздобыть, чтобы Анюта не нуждалась ни в чем какое-то время. Там, глядишь, и личная жизнь у нее наладится – дама она очень даже привлекательная.

А я вот здесь надолго остаться не смогу: еще толком и адаптироваться не успел, а уже куда-то тянет. Передо мной новый мир, и не хочется сидеть в этой забытой местным Создателем дыре всю оставшуюся жизнь. Но и для этого деньги тоже нужны. Для начала мне хотелось побывать в столице Империи, Дрондере. Столица – это всегда центр, и научный, и культурный, и промышленный, и еще какой угодно. Интересно же, черт возьми!

Аниата, как и все женщины, отлично понимала, что я из той самой мужской породы вечных странников, которым не сидится на месте. Но пока молчала. Вот и умница.

Как-то она очень подробно рассказала мне про свою жизнь. Не скажу, что я так уж сильно хотел все это слушать, но человека можно серьезно обидеть, оттолкнув его в тот момент, когда он изливает тебе душу. Была у нее большая любовь, в результате которой и родился Стрегор. Затем не стало ее любимого, море к себе забрать решило. Потом встретился один козел (у какой же женщины такого козла не было?), который вскоре исчез, прихватив с собой все, что посчитал ценным. А уже после Кармина родилась. Через год женщина осталась без родителей, и жизнь покатилась вниз. Одно время ей даже в таверне пришлось подрабатывать, чтобы накормить детей. В конце концов Аниате пришлось уйти на выселки, где я ее и встретил. В том доме когда-то одинокий бобыль жил, пока однажды не нашли его мертвым на берегу моря. Самое страшное началось, когда ее повадился навещать Троуг. Да не один, а в компании таких же негодяев, как и он сам. Чем закончился его последний визит, известно всему городу.

Зато сейчас она ходит с гордо поднятой головой. В Дертогене я в числе пусть и не самых уважаемых, но вполне приличных людей значусь, можно не стыдиться. Только постоянного источника доходов я себе все еще не отыскал. Да и детей ее я не обижаю, даже наоборот. Относительно Стрегора у меня были кое-какие планы. Для своих лет парень он рослый, через пару годков меня догонит. И серьезный, редко улыбается. Нужно попробовать пристроить его в ученики к какому-нибудь мастеру. Сначала на побегушках, потом в подмастерья попадет, а там, глядишь, и ремеслу обучится.

Кстати насчет обучения. В соседнем доме дедок живет, забавный такой. Ему за шестьдесят уже, последние лет двадцать пять на деревяшке скачет – одной ноги нет. Я было думал, что он на море ее потерял. Оказалось – нет. Дед с гордостью сообщил мне, что служил кирасиром в Тунгейском полку. Посидели мы с ним как-то по-соседски, поговорили по душам и договорились до того, что решил он мне показать то, что когда-то умел хорошо. Вроде и старый, и ноги одной нет, но как взял в руки клинок – преобразился весь, даже взгляд стал другим.

Я начал брать у него уроки. И деду развлечение, и мне наука. Наставником он оказался на удивление хорошим, а главное – совсем не насмехался над моей неуклюжестью.

Так вот и жил я до того самого ночного разговора с Фредом.

Глава 6

«Элиза в лунном свете»

В море мы вышли затемно, с первым дуновением легкого бриза, потянувшего с берега.

Когда рассвело, ветер немного посвежел и карасса, а именно так назывался здесь этот тип судов, рванула вперед, словно породистая беговая лошадь.

Я стоял, облокотившись на планширь, и поглядывал на Фреда, который пытался что-то втолковать рулевому. Жаль, что не видят его сейчас многочисленные подружки и те дамы, что все еще сомневаются в своих чувствах. В красном камзоле нараспашку и широкополой шляпе (у нас такие когда-то называли зюйдвестками) смотрелся Фред весьма достойно.

На корабле имелось четыре пушки, по две на каждом борту, и длинноствольная кулеврина, уткнувшаяся зевом в море за кормой. На баке орудий не было, что и неудивительно, вряд ли команде приходилось кого-то преследовать, скорее уж наоборот. Парусное вооружение судна впечатляло. Поймав мой взгляд, Фред лишь развел руками, мол, знаю, что «Мелисса» моя – красавица, так ведь и сам я на своем месте и выгляжу ничуть не хуже корабля. Веселая бесшабашность, иначе и не скажешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Команда «Мелиссы» состояла из тридцати семи человек. Обычно Фред обходился и меньшим количеством, расширяя экипаж по мере надобности. В Дертогене это сделать несложно, моряков там хватает.

Как и все морские порты Империи, этот городок принадлежит короне. При каждом порте есть крепость с гарнизоном. Комендантом Дертогена являлся барон фер Энгнуа. Дважды в неделю он со своей свитой объезжал вверенный ему объект с самым важным видом. Довелось и мне его видеть несколько раз.

Фред появился в городке четыре года назад, продемонстрировал коменданту крепости рекомендательные письма, да так и остался на постоянное место жительства. О своем прошлом мой новый знакомый никогда не рассказывал. Зарабатывал он на жизнь тем, что брал фрахты за перевозку грузов. Причем по известным только ему причинам мог отказаться от очень выгодного дела и не менее легко взяться за другое, чуть ли не копеечное. В общем, человек-загадка.

Но был у него и еще один приработок, о котором мы и говорили в таверне.

В нескольких днях хода от Дертогена, в открытом море, проходит торговый морской путь, ведущий в крупнейший порт Империи, Гроугент. Это только кажется, что по морям существует множество дорог, ведущих к намеченной цели. На морях и океанах тоже есть свои, строго ограниченные пути, разве что не огороженные бордюром и не отмеченные столбиками с километражем. Цель любого плавания – добраться до порта назначения с наименьшими затратами времени и ресурсов.

Так вот, в том месте, куда мы сейчас направлялись, судоходство было довольно оживленным, а в непосредственной близости находилось множество банок с острыми подводными скалами. И практически после каждого шторма эти особенности морского ландшафта собирали свои жертвы. Такое случалось здесь регулярно, и, как правило, непогода налетала внезапно, в этом я и сам успел уже убедиться.

Для Фреда стало уже чем-то вроде игры в лотерею появляться на этих банках после каждого шторма. Зачастую ему улыбалась удача в виде разбитых и полузатопленных кораблей. Иногда он зарабатывал на спасении таких судов. Случалось, что покидал заповедные места впустую. Бизнес, вероятно, не очень солидный, я даже не догадываюсь, чем он его привлекал, но он почему-то предложил мне составить ему компанию.

Когда я решил узнать о причинах интереса к моей персоне, сообщив ему, что лазить по вантам его «Мелиссы» меня только крайняя нужда заставит, он только рассмеялся и заявил, что у меня очень забавный акцент. А еще, как он сказал, ему нравится, что я постоянно задаю вопросы. Трудно понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Как человек он мне нравился, еще бы ему на Аниату чуть иначе поглядывать… Вот так и вышло, что отправился я вместе с ним на «Мелиссе» в это путешествие. Фред уверял, что выплатит мне мою долю сполна, если я буду ему помогать. Не в моем положении проявлять особую гордыню, тем более что не душегубством ведь мы собирались заниматься.

Я отстоял часть вахты за штурвалом, удерживая корабль на курсе. Дело в общем-то привычное, с единственной разницей, что нужно еще и за парусами присматривать, чтобы не потерять ветер. На обед был приглашен в капитанскую каюту Фреда, занимавшую большую часть кормовой надстройки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Убранство каюты впечатлило даже меня, что уж говорить о его гостьях, которым он наверняка не раз хвастался подобным великолепием. Резная мебель, кровать с балдахином, мягкий ковер на полу, серебряный сервиз в шкафчике со стеклянными дверцами, где каждый предмет был закреплен в специальной нише для защиты от шторма и сильной качки. У Фреда даже зеркало имелось. Почему даже? Да потому что за время своего пребывания здесь я видел этот замечательный предмет лишь во второй раз. А первый был на городском рынке. Далеко не бедный торговец использовал его как приманку для покупателей. Возле небольшого зеркала, висевшего на стене его лавки, постоянно толпились люди, любуясь своим отражением. А где много народа, там и покупатели всегда найдутся.