Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Пернелл Соня

Как всегда случалось с Вирджинией, были и другие препятствия. Кабинет Черчилля запретил женщинам любую военную службу на передовой. Правительственные юристы говорили, что женщины особенно уязвимы в случае попадания в плен, поскольку они не считаются комбатантами и, следовательно, не защищены международными законами о ведении войны. Внутри самого УСО также были широко распространены старомодные взгляды. На всех уровнях существовала «значительная враждебность»[35] к идее о женщине в какой-либо роли, кроме вспомогательной, вроде дешифровщицы, машинистки или курьера. Вирджиния к тому же была американкой: заслуживала ли она доверия? Стандартной политикой разведки была вербовка только британских граждан. Соединенные Штаты тогда, до событий Перл-Харбора, даже не находились в состоянии войны с Германией и были подозрительно дружелюбны в отношении режима Виши, который оказался глубоко враждебным по отношению к Британии. «Я поднимал этот вопрос на встрече с СД [главой УСО] и соответствующими Секциями, и я не считаю, что она подходит на роль агента разведки»[36], – заявил старший сотрудник службы безопасности через несколько дней после того, как Вирджиния поступила на службу. В какой-то момент казалось, что инвалидность – единственное, что не играет против нее.

В конце концов, сторонники Вирджинии одержали победу, убедив сомневающихся, что национальность новобранцев не имеет значения, если они верны антифашистскому делу и британским военным целям. УСО волей-неволей должно быть многонациональным; там не могло быть места национализму. И во времена, когда необходимость внедрить агентов во Францию   была столь острой, на тот факт, что одним из очень немногих вероятных кандидатов была женщина, следовало смотреть сквозь пальцы. Действительно, находясь в отчаянном положении, в УСО решили, что Управление «должно и будет готово работать с любым: мужчиной, женщиной или учреждением, будь то католики или масоны, троцкисты или либералы, синдикалисты или капиталисты, рационалисты или шовинисты, радикалы или консерваторы, сталинисты или анархисты, евреи или неевреи, если это поможет победить нацистов»[37].

Эта отчаянная срочность поспособствовала прорыву. В подлинном стиле УСО все старые методички были забыты. Миссию Вирджинии определили как «установление связей и разведывательная деятельность в Вишистской Франции». Несмотря на это, ей не было присвоено соответствующего заданию воинского звания, как это обычно происходило, – возможно, из-за инвалидности, которая помешала бы ей пройти предварительный медицинский осмотр. Это досадное упущение будет преследовать ее до конца войны, но пока просто «мисс Холл» было приказано «докладывать в целом об условиях работы» и помогать другим агентам, следующим за ней. Теперь наконец-то можно было начинать то, что в УСО называли «спецподготовкой».

Несмотря на широкий размах миссии, вводный инструктаж был довольно поверхностным и не имел ничего общего с обширной подготовкой, которую проходили новобранцы в дальнейшем. За несколько дней на тщательно охраняемой современной вилле, запрятанной в Нью-Форесте к северу от Борнмута, она изучила основы шифрования, методов ведения тайных операций и безопасности: как распространять пробританскую пропаганду; как использовать в полевых условиях только псевдонимы или кодовые имена; как «выглядеть нормально и обычно», делая «ненормальные и необычные вещи»[38]. За долгие дни обучения, которые начинались в шесть утра и заканчивались поздно вечером, она научилась замечать слежку (быть начеку) и уходить от преследования (запутывать следы). Она научилась понимать, когда нужно сменить адрес, как делать секретные чернила (моча прекрасно проявляется при нагревании) и даже как скрыть свою личность (изменить характерные смех, жесты и манеру поведения). Ей показали, как запечатывать документы в микроформе (эквивалент девяти листов бумаги формата А4) в крошечные контейнеры и прятать микрофильмы в пупке или прямой кишке, – или, как она потом сама обнаружила, в удобную маленькую прорезь в металлических каблуках ее туфель. Ее научили просматривать папки и обыскивать стол, не оставляя следов, восстанавливая даже пыль на гладкой поверхности, и бесшумно подходить к охраняемому дому. Взламывать замки ее учил специально приглашенный бывший вор. Вероятно, сотрудники, одетые в немецкую униформу, провели с ней стандартную имитацию допроса в гестапо, или Verhör, разбудив ее посреди ночи прикладами винтовок и светя в лицо фонарями с криками: «Raus, Du Schweinehund!»[39].

Она, конечно, уже знала, как обращаться с оружием, но теперь ей предстояло научиться использовать его в гневе. Может быть, ей разрешили тренироваться на стрельбище под офисами на Бейкер-стрит в стиле Джеймса Бонда. (Хотя в 1941 году в Британии был такой недостаток боеприпасов, что, возможно, ей разрешалось только заряжать и разряжать свой любимый стен вместо того, чтобы из него стрелять. Большинству стажеров и вовсе приходилось практиковаться с «ужасным старым Томми-ганом»[40].) Ее обучили стрельбе из различного оружия, имеющегося в распоряжении УСО, хотя большинству агентов, включая, вероятно, и Вирджинию, в первую очередь были выданы револьверы кольт 45-го калибра, которые было легко спрятать. Но из-за почти полного отсутствия новейших разведывательных данных об условиях во Франции ни одна из этих тренировок не могла по-настоящему подготовить агентов к реальным опасностям в полевых условиях. Практически единственным источником карт, например, был старый путеводитель «Мишлен» от лондонского туристического агентства.

По словам другого агента Фрэнсиса Каммартса, сотрудники УСО «просто наугад выбирали, чему нас научить». «Они пытались научить нас чему-то, чего сами не знали». Действительно, практически ничего не было известно о том, как создавать сети Сопротивления с нуля в чужой стране в тылу врага, потому что никто никогда на практике этого не делал. В прошлом журналисты и бизнесмены, к тому же граждане островного государства, которое почти тысячелетие не подвергалось никакому вторжению, штабные офицеры УСО в Лондоне просто не могли представить, насколько безжалостным может быть оккупант. «Сначала, должен признаться, все мы воспринимали это все как игру, – вспоминал один из первых агентов, который быстро понял, как ошибался. – Серьезную, смертельную, но все же игру. Было весело и азартно, нас ждали приключения»[41]. Но немцы никогда игрой это не считали, и Вирджиния должна была стать первопроходцем в совершенно новом типе ведения войны; любитель и импровизатор, выступающий против профессиональной жестокости гестапо и полиции Виши. Никаких записей о том, как она показывала себя на тренировках, не осталось или, возможно, никогда и не было сделано. Принято было считать, что в полевых условиях она либо быстро научится, либо умрет. В любом случае большинство ее коллег считали, что женщины просто неспособны на такую   сложную и опасную работу. Она должна была выжить и доказать, что они ошибались.

Заключительный брифинг Вирджинии состоялся в квартире Секции F по адресу Орчард-корт 6, сразу за универмагом «Селфридж», в Портман-сквер. Бывший швейцар парижского отделения Национального Вестминстерского банка мистер Парк, сверкнув золотыми зубами, в устланном толстым ковром коридоре приветствовал Вирджинию ее оперативным именем Жермен Ле Контр. Хотя квартира была роскошно обставлена, агенты часто говорили, что в воспоминаниях о последних днях в Лондоне у них осталась удивительно мрачная комната с черной ванной, черной плиткой и черным умывальником с блестящими хромированными кранами.

Руководитель Вирджинии в УСО поручил ей сказать матери, что она едет «куда-то в Европу». Затем ее проинструктировали, когда и как она может воспользоваться правом на убийство (или, говоря языком УСО, «несчастный случай»[42]). Ее предпочтительным методом было использование одного из препаратов, поставляемых лабораториями УСО. Те самые, по ее выражению, таблетки были, вероятно, L, или Lethal – они содержали крошечные резиновые шарики, в которых был цианистый калий, и также предназначались для ее собственного использования в случае пыток, которых она больше не могла выносить. Их оболочка была нерастворимой, и, если подержать такую таблетку во рту и проглотить, она могла пройти через кишечник, не причинив вреда. Но если разжевать или разорвать капсулу и добавить содержимое в пищу, яд приводил к смерти в течение 45 секунд. В соответствии с собственной моралью УСО – той, что отличала их деятельность от терроризма, – Вирджинии было приказано убивать только тогда, когда ее собственная безопасность или безопасность ее товарищей находились под непосредственной угрозой. По словам экспертов УСО, первое «устранение» должно было стать для нее самым сложным.