Мумия и Тролль - Александр Мазин

— Лейка, — осторожно спросила она. — Ты вообще… э… рада?

— Естественно! — отозвалась Лейка, пряча фотографию. — Родить ребенка от такого мужика… ах! — И тихо добавила: — Может, он тогда и ко мне станет повнимательнее.

Катя вспомнила игрушечный череп из заветного сундука и с жаром воскликнула:

— Станет, конечно! Знаешь, как он детей любит!

Подруги снова принялись за чаепитие. Катя пыталась уложить в голове сногсшибательную новость.

— А кого ждете — мальчика или девочку?

— Пока не знаю, — хихикнула Лейка. — Вырастет — само решит. Врач сказала, что мальчика, но мне кажется, что там на фотке — не то, что она подумала, а все-таки хвост. Может, этот знает? Эй, ты! — Она пнула в бок Хищника. — Кого мы ждем?

Серый тролль, не открывая глаз и не шевелясь, рыкнул по-шведски.

— Вот скотина! — захохотала Лейка. — Без разницы, говорит, лишь бы пожирнее!

Катя нахмурилась еще сильней. Ей показалось, что Лейка слишком легкомысленно относится к такой серьезной ситуации.

— Карлссон-то хоть знает?

— Как видишь, — Лейка указала на Хищника. — Охрану ко мне приставил.

— А вообще что сказал?

— Да ничего. Пустяки, говорит, дело житейское.

Катя с досадой стукнула кулачком по подлокотнику.

— Ну вы даете! Это же не просто роман крутить! Дети — это ответственность! Вы когда поженитесь?

Лейка пожала плечами.

— Когда-нибудь.

— Но так же нельзя!

— А как? У Карлссона и паспорта-то нет.

Тут Катя поняла, что недооценила всю глубину Лейкиной беспечности и тролльского пофигизма.

— Как вы собираетесь жить дальше? — пораженно спросила она.

Лейка выразительно посмотрела на подругу.

До чего же эта Катька плохо знает жизнь! Как и на что жить — это мужские вопросы. Женщина не должна в них даже вникать. Ее дело — брать у своего мужика деньги и тратить их на тряпки и хозяйство. Попробовала бы Лейкина мама поинтересоваться бизнесом Лейкиного папы! Он бы сразу заподозрил, что она прикидывает, какой кусок оттяпать после развода…

— Нет, серьезно! — не отставала Катя. — Вы же не можете поселиться здесь!

— Да, папа не поймет, — подумав, подтвердила Лейка.

— А в квартире Карлссона вы тоже жить не сможете…

Катя вспомнила огромную заброшенную квартиру на «пропавшем этаже»… Доска на полу вместо кровати, кучка перьев — остатки тролльских трапез. …Положим, Карлссону совершенно все равно, где, чем и на что жить. Кормят — и славно. Не кормят — можно всегда выйти на крышу и голубей наловить.

Катя мысленно попыталась совместить этот образ с изнеженной Лейкой и ребенком… Тролленком!

Лейка пила чай, поглядывая на встревоженную Катю и явно забавляясь.

— Катька, уймись. Что ты хлопочешь, прям как бабушка, честное слово! У Карлссона куча денег. Сережкин папаша по наследству Селгарина каждый месяц нам отчеты присылает.

— Можно подумать, Карлссон их читает, — ядовито сказала Катя.

— Я читаю, — с достоинством ответила Лейка. — Что ты дергаешься? Купим квартиру, а лучше — особняк. Или вообще переедем в бывший пентхаус эльфа — помнишь, где тебя в плену держали?

— Допустим, — проворчала Катя. — С жильем решили. Ну а с Карлссоном что делать? Надо его как-то социализировать!

— А зачем?

— Для начала сделать ему паспорт…

— Угу. — Лейка слегка пнула Хищника. — А этому — ветпаспорт…

— А еще, — упорно гнула свое Катя, — надо найти Карлссону работу.

Она знала, что говорит дело. Ведь именно об этом ей толковала мама еще летом, когда Катя как-то раз проговорилась ей про Димку.

«Только не вздумайте пожениться! — волновалась мама. — Нет ничего ненадежнее студенческих браков! Пусть сначала работу найдет! Знаем мы эти ранние браки — супруги бездельничают, а родители их кормят и с их ребенком сидят. У нормального мужчины должна быть нормальная работа…»

Но Лейка на это, похоже, смотрела иначе.

— Зачем ему работать, если у нас куча денег?

— Затем, чтобы у вас была человеческая жизнь, — с нажимом сказал Катя. — Иначе это будет так: ты целыми днями сидишь дома с ребенком одна, а муж постоянно где-то бродит — как сейчас. И ты даже не знаешь, где он и чем занимается…

Лейка поморщилась.

— Мобильник ему подарю, — неуверенно сказала она.

— А он его сразу потеряет. Нет, надо как-то интегрировать вашу семью в общество!

Хм… А хорошо сказала. Умно. Но как осуществить?

— И снова ты создаешь проблемы на ровном месте, — заявила Лейка. — У нас же скоро будет детективное агентство!

Катя хмыкнула. Мысль, что Карлссон сможет — а главное, захочет — работать частным детективом, представлялась крайне сомнительной.

— Знаешь, — сказала Лейка, — мне неважно, какая у него будет работа. Лишь бы что-то солидное на визитке написано. В сущности, мне совершенно все равно. Главное — чтобы мой муж был добрый, ласковый, заботливый…

— Интересно, остались еще такие банкиры? — подхватила Катя.

В этот момент дверной проем перекрыла тень, и в комнате возник сам предмет разговора.

Именно возник, как призрак. Входная дверь была закрыта, окно тоже, и ни малейшего шороха подруги не слышали.

Знаменитый охотник на эльфов, шведский тролль по имени Карлссон, молча махнул девушкам рукой. Лейка вскочила с дивана.

— Здравствуй, дорогой! — воскликнула она несколько театрально.

«Дорогой» сел на ее место и сделал жест в сторону кухни.

Лейка повернулась к Кате, скорчила выразительную рожицу и вышла.

— Ты бы хоть поздоровался! — укоризненно сказала Катя.

— Здравствуй, Малышка, — буркнул великий охотник на эльфов.

В дверях снова появилась Лейка, торжественно неся на большой тарелке бутерброд. Это был правильный, чисто тролльский бутерброд, настоящая холестериновая бомба: булка, разрезанная вдоль, сантиметровый слой масла и кусок ветчины весом примерно в полкило. Карлссон окинул сооружение внимательным взглядом и милостиво кивнул.

— И пива принеси, — распорядился он.

— Слушаюсь, мой господин, — пропела Лейка ехидным тоном, который тролль проигнорировал. Одного тона тут было маловато. Истошный вопль и крепкая оплеуха… Но для этого нужно быть троллихой. Лейка на такое была не способна, поэтому прикусила губу. Но за пивом не пошла.

— Карлссон, — сказала Катя, — извини, что отвлекаю от еды. Нужна твоя помощь.

На секунду она замялась — не очень хотелось говорить о ночном походе в Эрмитаж при Лейке. Карлссон, естественно, это заметил. И сделал Лейке знак — дескать, выйди.

К Катиному удивлению, Лейка безропотно удалилась.

— В чем дело? — спросил он.

Катя протянула ему мобильник.

— Карлссон, я влипла. Вот эти надписи надо перевести до понедельника. Попросили проконсультировать музейщики. Одна надежда на тебя!

— Я знаю не все языки на свете, — меланхолично ответил тролль.

— Ну хоть попробуй!

Карлссон бросил мимолетный взгляд на картинку и сразу вернул Кате мобильник.

— Это не язык.

— А что?

— Руны. Охранные.

— Магические надписи?

— Угу.

— И что они значат?

Тролль пожал могучими плечами, оторвал от мегабутерброда кусок и бросил Хищнику. Зубастая пасть распахнулась и захлопнулась. Молочный брат великого охотника, похоже, даже не проснулся.

— Но если ты знаешь эти руны, то почему бы тебе их не прочитать? — недовольно осведомилась Катя.

— Не могу. — Карлссон загрузил внутрь остаток бутерброда, огляделся в поисках добавки, не нашел и огорченно облизал пальцы.

— Почему?

— Ни один тролль не сможет. Каракули Туат'ха Дананн (серый коврик у Кати под ногами заворчал и облизнулся) разбирают только Туат'ха Дананн. Попробуй сама, у тебя может получиться.

— Откуда ты знаешь?

— Я чувствую, — лаконично ответил Карлссон.

— А я — нет, — огорченно сообщила Катя, которая уже взывала к «внутреннему знанию», но безуспешно. — Значит, эта вещь принадлежит высшим эльфам?

Ладно, хоть какая-то информация.

Но Карлссон опять ее огорчил:

— С чего ты взяла? Мало ли на чем Туат'ха Дананн могли поставить свои значки? Если на заборе что-то написано, это еще не значит, что писал хозяин забора. А где была надпись?

Катя вновь включила мобильник.

— На этой статуе. Видишь, вот она, крупным планом.

На этот раз Карлссон рассматривал изображение долго — чуть ли не минуту. Катя, в свою очередь, изучала невыразительное лицо тролля, пытаясь понять, что он там видит такое, чего не видит она.

Наконец он вернул Кате мобильник, огляделся и рявкнул:

— Лейка! Пиво!

— Ну, что это за статуя? — напомнила Катя.

— Дрянь, — буркнул Карлссон. — Пестрая кукла с гнилым нутром.

— А поподробнее? И почему из тебя вечно все надо клещами тянуть?