Собибор - Миф и Реальность - Юрген Граф

Глава 6. Панорама свидетельских показаний

Как мы уже видели, тезис о том, что Собибор был лагерем уничтожения, основывается исключительно на показаниях свидетелей. Потому стоит внимательнее присмотреться к этим показаниям, по крайней мере к некоторым наиболее важным упомянутым в них моментам.

1. Тайна лагеря III

Согласно официальной историографии в Собиборе (в отличие от Белжеца и Треблинки), из работавших в «лагере смерти» (лагерь III) евреев не выжил ни один человек. Все свидетели единогласно утверждают, что лагерь III находился в лесистой местности и был огражден от лагеря II непроницаемым забором. Тем не менее существуют разнообразные показания свидетелей, довольно подробно описывающие процесс уничтожения. Они рассказывают об одной газовой камере с раскрывающимся полом и об убийствах с помощью «хлора» или черной жидкости (как раз эти версии, кстати, полностью противоречат нынешнему образу Собибора в официальной историографии!). Откуда же узнали об этом свидетели, если «снаружи ничего не было видно» и трудившиеся в лагере III узники «не имели никаких контактов с заключенными в других частях лагеря», как пишет об этом Ицхак Арад?105 Как тогда они могли узнать, что в лагере III происходили массовые убийства людей?

Большинство свидетелей сообщает, что СС делало все, чтобы скрыть настоящий характер лагеря III. По словам Ады Лихтман эсесовцы в разговорах с узниками всегда старались поддержать «миф» о том, что Собибор, мол, является обычным транзитным лагерем:

«Они все время думали, что мы не знаем, что там происходит. Например, обершарфюрер [Штангль]. […] И Штангль приходил и, стоя тут возле окна, у сапожников [где работал муж Ады Лихтман], всегда говорил: О, все, что вы тут видите, они снимут старую одежду, помоются, переоденутся и отправятся в Украину. И вы, когда закончите свою работу, получите специальное удостоверение — документ, что вы хорошо работали, и там, на новом месте, получите хорошую работу. И они… они поедут сегодня». 106

Свидетель Дов (Бер) Фрейберг, который попал в Собибор с одним из первых эшелонов, две недели подряд работал на расстоянии всего пары сотен метров от предполагаемых газовых камер, но ни он, ни его товарищи не заметили ничего, что говорило бы о «массовых убийствах».107 Если верить его показаниям на процессе Эйхмана, эсесовцы рассказывали депортированным, что их вымоют, переоденут в чистую одежду и потом на поезде отправят в Украину.108 Фрейберг представил это как обманный маневр, но в беседе с одним японским журналистом он подтвердил, что некоторые заключенные действительно «получили новую одежду» и были «направлены в душ», что показалось ему «очень подозрительным».109

Интересные показания дал другой свидетель Хаим Энгель. По его словам, заключенные из лагеря III время от времени приходили в лагерь II (где работал Энгель), чтобы получить там одежду с вещевого склада.110 Как это можно объяснить? Неужели эсесовцы рискнули бы разоблачить секрет происходящего в лагере III только ради того, чтобы работавшие там евреи оделись поприличней? Намного логичнее выглядит объяснение, что в лагере III одежда подвергалась дезинфекции и потом передавалась определенным для дальнейшей депортации заключенным, после того как их вымыли в душевой и избавили от вшей.

Дов Фрейберг никогда не объяснял, при каких обстоятельствах ему и другим заключенным стало известно, что они находятся в лагере уничтожения. В отличие от него, Ада Лихтман, которая прибыла в Собибор в середине 1942 года, дала на этот вопрос два противоречащих друг другу ответа.111 Сначала она утверждала, что один заключенный, работавший на крыше одного из зданий в лагере II, увидел, как в лагере III хоронят умерших. От страха у этого человека пропал дар речи, но его брату каким-то образом удалось передать это страшное известие другим евреям. Это произошло спустя «несколько» или даже «много дней» после прибытия Ады Лихтман в Собибор. По второй версии, заключенные в секторах I и II не знали, какой страшной опасности они подвергаются, пока не увидели однажды пламя над первым костром для кремации в лагере III. Так как кремации в Собиборе по официальной версии начались примерно в октябре 1942 года, это означает, что до этого заключенные в течение многих месяцев не подозревали о массовых убийствах в секторе III!

По словам Ицхака Арада, «правда о происходившем в лагере III стала известна еврейским узникам Собибора в начале июня 1942 года», то есть спустя примерно месяц с небольшим после открытия лагеря. Арад ссылается на следующее заявление Гершеля Цукермана:

«Мне в голову пришла идея. Каждый день я с рабочими передавал в лагерь III двадцать или двадцать пять ведер с едой. Немцев не интересовало, что я готовлю. Потому однажды я приготовил толстый слой паштета и спрятал в нем письмо следующего содержания: «Друзья, напишите, что происходит в вашем лагере». Когда ведра мне вернули, я нашел там бумажку с ответом: «Здесь люди отправляются в последний путь, из этого места никто не возвращается. Здесь убивают людей». Я сообщил нескольким другим заключенным о содержании этого письма».112

Слегка измененная версия этой же истории приведена в сборнике Мириам Нович. Там Гершель Цукерман спрятал письмо не в толстом слое «паштета», а во «фрикадельке»; ответное письмо в этой книге тоже сформулировано иначе. По этой версии Цукерман десять недель подряд не знал, что происходит в лагере III.113 Если этот эпизод действительно относится к «началу июня», то это значит, что Собибор к тому времени работал уже десять недель, то есть с конца марта или начала апреля 1942 года. Это полностью противоречит официальной версии, утверждающей, что Собибор начал функционировать лишь в мае 1942 года.

Не один Гершель Цукерман хвастался тем, что получал тайные послания из царства мертвых. Моше Бахир тоже «узнал» о газовых камерах с раскрывающимся полом из таких писем из лагеря III. Его информаторы не поскупились на жуткие детали, описывая события в газовой камере:

«В одном послании рассказывалось о кровавом пятне на полу газовой камеры, которое нельзя было смыть никакими средствами. Наконец, собрались эксперты и выяснили, что пятно осталось на досках пола после того, как в камере травили группу беременных женщин, и одна из них родила ребенка как раз в тот момент, когда в камеру пустили газ. Газ смешался с кровью женщины и оставил несмываемое пятно. В другом сообщении рассказывалось, что рабочие однажды получили приказ заменить часть досок пола, потому что в них застряли куски ушей, щек и рук погибших узников».114

Заключенный Собибора Станислав Шмайзнер утверждал, что получал от своего друга из лагеря III письма, в которых говорилось, что там убивали сначала выхлопными газами дизеля, а потом газом Циклон-Б.115

Если исходить из реальности массовых убийств газов, нельзя не задаться вопросом, почему предполагаемые письма из лагеря III во-первых противоречат официальной истории Собибора, а во-вторых, содержат такие безумные утверждения. Зачем работавшим в «лагере смерти» евреям понадобилось бы обманывать своих собратьев по лагерю? Примечательно, что Юлиус Схелфис в своей большой книге о Собиборе ни словом не упоминает эти глупые «письма из лагеря III», предпочитая благоразумно о них умолчать.

2. «Самое логичное доказательство»

На вопрос, что знали заключенные лагерей I и II о (предполагаемых) массовых убийствах в лагере III, бывший узник Собибора Томас (Тойви) Блатт дал очень красноречивый ответ:

«Самым логичным доказательством того, что в лагере III происходит что-то связанное с убийствами, был тот факт, что оттуда никто не возвращался живым, но это было лишь косвенное доказательство. Нацисты затрудняли сбор доказательств того, что было известно всем в лагере».116

Но здравый смысл подсказывает, что постоянные массовые убийства в лагере III не могли бы укрыться от внимания заключенных в секторах I и II, и для этого не нужны были письма-страшилки из царства мертвых. Ю. Схелфис пишет:

«Заключенные-рабочие не знали точно, что происходило совсем рядом с ними, в лагере III. Эсесовцы постарались, чтобы ничего не просочилось. Расстояние между лагерем I, где их разместили, и лагерем III составляло около трехсот метров, так что они могли из своих бараков слышать крики жертв, после того как им удалось через дыры в заборе, идущем вдоль узкой тропы, мельком увидеть голых людей. И это было еще не всё. Запах трупов, а потом и поднимающееся ввысь пламя костров были доказательством того, что совсем близко от них убивают людей».117

К этому можно добавить и лязг ножниц во время стрижки женщин перед газациями, который слышали некоторые свидетели, и шум работающего двигателя для газаций. Давайте предположим, что заключенные-рабочие действительно все это слышали или видели. Является ли все это достоверным доказательством массового убийства? Вовсе нет!