Воин из пророчества - Дуглас Брайан

— Покажи нам мальчика, Санкара!

Теперь Санкара беззвучно шептал заклинания. Комната наполнилась странным туманом. У всех словно бы заволокло глаза, и люди перестали ясно различать друг друга. Затем в сером мареве начали появляться и двигаться картины.

Равнина, поросшая травой, холмы на горизонте. Большой караван движется по дороге. Шраддха не мог оторвать глаз от этой картины. Он понимал, что все это — иллюзия, вызванная чарами Санкары, и тем не менее трудно было отделаться от ощущения, что находишься прямо посреди холмов, на караванной тропе. Казалось, можно ощущать прикосновение травы, ее пряный запах. Шраддха повернул голову и втянул ноздрями влажный дух джунглей, приносимый ветром…

— Повернись! — прямо в его ушах прошептал зловещий голос Санкары.

Повинуясь приказанию, Шраддха обратился взором обратно к холмам. Теперь он ясно видел телегу с поднятым над нею навесом.

— Здесь! — шипел голос. — Здесь едет женщина и с нею ребенок. Это сын чахлого книгочея, раджи Авенира. Женщина везет к нему новорожденного мальчика и вместе с ним — большую казну, подарок своего отца, ибо надеется стать женой раджи.

Шраддха знал то, что было известно всей Вендии: раджа Авенир никак не мог произвести на свет сына. Авенир не был женат. В молодости, начитавшись книг, повелитель Патампура поклялся объявить перед богами своей супругой лишь ту девушку, которая пробудит в его сердце любовь. А таковых почему-то не находилось.

Затем раджа стал немного мудрее. Он понял, что Патампуру необходим наследник, и перестал искать свою единственную любовь. Он начал брать наложниц и проводить с ними ночи лишь для того, чтобы одна из них обрадовала его сыном.

Но ни сына, ни даже дочери не рождалось.

Поначалу раджа Патампура счел всех этих женщин бесплодными, но затем истина сделалась ему очевидной: бесплодны не наложницы, а он сам.

И тогда он стал молить богов сжалиться над ним и избавить от этого позора. И было объявлено, что та, которая родит ему сына, станет законной супругой и повелительницей Патампура, и он, раджа Авенир, будет любить и почитать ее до конца дней своих.

Девушки приезжали к радже и проводили с ним три ночи, после чего их отсылали в особое место, в замок, расположенный глубоко в джунглях. Там они содержались под охраной несколько месяцев, и если признаков беременности не появлялось, их выпроваживали восвояси. И теперь одна счастливица с новорожденным двигалась по равнине навстречу своему будущему супругу. Боги наконец вняли мольбам Авенира.

— Опасность, — шипел, свистел шепот Санкары в ушах Шраддхи. — Убей ребенка! Спаси повелителя Калимегдана!

В полном изнеможении жрец Кали повалился на пол. И глядя на его поверженное тело, Аурангзеб прошептал:

— Шлока не солгал. Шлока идет по пути, который ему хорошо знаком. Когда ребенок окажется в Патампуре, Шлока будет уже там.

Медленно, очень медленно владыка перевел взгляд на Шраддху. Туман рассеивался, картина движущегося каравана исчезала, таяла на глазах. Шраддха поднялся на ноги, поняв приказание своего повелителя без слов.

Караван двигался размеренно, не слишком спеша, чтобы лишний раз не потревожить драгоценный груз — женщину с новорожденным сыном. Женщина и младенец находились в повозке, накрытой белым шатром. Скоро уже покажутся ворота Патампура, и можно будет отдохнуть. Уже скоро…

Не разжимая губ, она тянула бесконечную колыбельную, и знакомые звуки убаюкивали и ее: хлопанье тяжелого полотна под ударами ветра, громкий скрип колес… Там, за белым полотном, — бескрайний мир; только молодой матери нет до этого мира никакого дела. Ее вселенная сосредоточена здесь, в маленьком белом шатре, в крохотном человечке, которому она дала жизнь, — в сыне раджи Авенира. В долгожданном наследнике. Странно подумать, что в эти крохотные ручки будет вложена огромная власть над целой областью…

Степенно шагают навьюченные тюками верблюды. Иногда за пологом женщина слышит, как всхрапнет лошадь или громко засмеется воин из числа тех, что, вооруженные пиками и укрытые щитами, охраняют караван.

На мгновение ей показалось, что какое-то изменение произошло в размеренном движении каравана: как будто к прежним путникам присоединился еще один, какая-то важная персона, с которой сам начальник охраны вынужден считаться; но затем все продолжилось как было: отдаленные голоса, скрип колес, хлопки полотнища и тихая колыбельная. Младенец спал.

…Поднявшись на вершину холма, Шлока увидел караван и погнал коня прямо к нему. Мудрец действительно не солгал в разговоре с Аурангзебом: с первого взгляда он узнал новую звезду, взошедшую на небосклон. Тот, кому суждено спасти Патампур от нарастающей мощи захватчиков из Калимегдана, наконец родился.

Теперь следовало спасти его от смертельной опасности, ибо у таких людей всегда множество врагов. И особенно много врагов у них бывает на заре их жизни.

Младенец беззащитен; да и воины, его охраняющие, не могущественнее маленького ребенка. Одной только силой оружия не сохранишь эту драгоценную жизнь. Пусть Аурангзеб полагается на мощь своих преданных воинов; Шлоке надлежит противопоставить им предусмотрительность и мудрость.

Начальник охраны каравана, завидев незнакомого всадника, тотчас выехал ему навстречу. Это был старый, опытный воин. Он привык не доверять случайным встречам на караванной дороге; однако и видеть в каждом чужаке несомненного врага он не был склонен.

Степенно обменялись они приветствиями. Шлока поправился своему собеседнику. Начальник вежливо спросил:

— Ты ищешь кого-то, путник?

— Я уже нашел все, что искал, — прозвучал краткий ответ. — Будьте начеку: готовьтесь отразить нападение. Вы еще не видели врагов, но они вас уже заметили. Они близко, поверь мне.

— Я не понимаю, — проговорил начальник охраны, однако оглянулся на доверенный ему караван, и голос воина дрогнул. — Откуда тебе это известно?

Шлока остановил его:

— Верь мне.

И начальник охраны встретился взглядом со спокойными глазами человека, который знал будущее.

Многое еще хотел бы спросить начальник охраны. Например: «Кто тебе сказал, что наши враги готовятся напасть на нас?» Или: «Откуда бы им знать, где пройдет караван и какую ношу мы с собой везем?» Но все слова застряли у него между зубами, и он просто кивнул.

Вместе они вернулись к каравану; Шлока подъехал к белой повозке, где находились мать и дитя, и никто не решился возразить чужаку и указать ему на другое место.

Постепенно холмы стали выше и как будто сблизились, травяной покров на них расползся, точно ветхая ткань разошлась, растянутая сильными руками, и на поверхность вышла скала; караван постепенно втягивался в ущелье.