Пикировщики - Павел Цупко

— Почему чушь? — вмешался Ярнов. — Очень может быть. «Петляков»-то внешне похож на «сто десятого мессера»! Их много, а наших мало. Могли спутать. Кстати, смотри! Летим над немецкими окопами, а не стреляют… Впрочем, начали…

Чем дальше улетал на запад «петляков», тем хуже становилась погода. Иногда из близких облаков шел небольшой дождь, и стекла кабины заволакивала водяная пелена. — Костя! Танки справа! Ого, сколько их! По дороге к Ельне в облаках пыли двигалась, растянувшись больше, чем на километр, серая колонна. Впереди ее — коляски мотоциклов, за ними до двух десятков коробок танков и до полусотни приземистых грузовиков с пехотой. На капотах некоторых машин краснели полотнища с белыми кругами и черной свастикой посередине опознавательные знаки фашистов.

Костя глубоко вдохнул и, подворачивая «семерку» к колонне, приказал:

— Слушать всем! К бою!.. Штурман! Чтобы все бомбы — в цель!

— В цель, в цель! — проворчал Ярнов. — Попробуй с двух тысяч попасть в копейку!.. — И вдруг предложил: — Костя! А может, попробуем с пике, чтоб поточнее? — Да! Но… — Летчик замолчал. Неожиданное предложение бомбардира всколыхнуло в его душе давнишнее желание. Но родило и опасение: предварительно не потренировавшись, не сделав ни одного учебного полета, сразу решиться на боевой — по силам разве что испытателям. Но станет ли это первое в его жизни пикирование на Пе-2 последним?.. И тотчас, сметая сомнения, вспомнились обнадеживающие наставления инструктора Василия Иванова, Уверявшего молодого летчика: «У тебя получится. Дерзай!»

— А что? На Ар-2 мы ж пикировали! — загорелся Константин и решительно приказал: — Давай, Миша!

— Я готов! Угол пикирования — шестьдесят… Ой, смотри, Костя! Там «мессеры»! Откуда они взялись?

Точно! В серой дымке впереди танковой колонны пониже облаков патрулировали два истребителя. Усенко безошибочно определил: Ме-109. Их присутствие усложняло обстановку — Константин быстро оценил это. Конечно, противника надо бить. Но бить с умом! Как?..

Ничего не подозревавшие немецкие летчики не тревожились. Летали они, как в учебной зоне, спокойно и довольно далеко от колонны. В манере их полета Усенко увидел столько уверенности, безнаказанности, наглости, что волна ярости захлестнула его.

— Ничего! — стиснув зубы, проговорил он. — Зайдем сбоку! Пока очухаются… Давай, Миша, серией!

Бомбардировщик быстро приближался к колонне. Немцы не стреляли. Впрочем, летчики за их действиями уже не следили — они включились в привычный ритм работы.

Прильнув к трубе оптического прицела, Ярнов осуществлял боковую наводку направлял «петляков» в ту часть вражеской колонны, где густо теснились танки.

— Пошел! — подал он команду.

Усенко толкнул штурвал, «семерка» опрокинулась книзу и с нарастающей скоростью помчалась к земле. Страшная сила инерции бросила летчика вперед, привязные ремни больно впились в плечи, и тело, потеряв опору, вдруг повисло, стало непривычно легким, невесомым. С пола, из всех щелей кабины выскочили невидимые прежде комочки грязи, пыль, обрезки каких-то проводов, болтик, — всё это повисло в воздухе. На самолет угрожающе двинулась земля и на ней быстро увеличивающиеся в размерах продолговатые прямоугольники — танки. Константин не замечал, что делалось в кабине, он видел только эти прямоугольники и, двигая штурвалом, педалями, торопился в считанные секунды пикирования поточнее прицелиться. Успел! В то же мгновение бомбардир хлопнул его рукой по плечу:

— Выводи!

Летчик рывком утопил боевую кнопку и, помогая механизму вывода, с силой потянул штурвал. «Петляков» задрожал, освобождаясь от бомб, а на Константина обрушилась нечеловеческая тяжесть, вдавила его в кресло, вжала голову в плечи. В глазах потемнело. Но в следующую секунду тяжесть отпустила, он увидел небо и мчащиеся с бешеной скоростью навстречу самолету лесистый холм, желтое пшеничное поле, кустарники.

— Цель накрыта, Костя! Ура-а! — радостно закричал Михаил. — Один танк горит, второй перевернулся. Молодец!

Усенко оглянулся на быстро удалявшуюся землю. Он сразу отыскал эту серую змею-колонну. Посередине она была накрыта восемью одинаковыми кружочками-взрывами, вытянутыми в цепочку. Два кружочка лежали точно на дороге. Под одним из них полыхал огонь. Остальное все было покрыто пылью. Змея ожила: она искрилась, будто сияла блестками чешуи, — это открыли стрельбу скорострельные малокалиберные пушки «эрликоны», установленные на платформах грузовых автомобилей. Полыхнули огнем танковые пушки и пулеметы. С каждой секундой количество разрывов и трасс увеличивалось и приближалось к «семерке». Усенко начал противозенитный маневр, уводя Пе-2 на запад.

— Командир! Я видел: все бомбы попали в цель! — радовался Збитнев. — А «мессера» все там же! Вот здорово!

— Подожди! Сейчас их наведут по радио! — охладил восторг радиста Ярнов. Готовься к встрече!

Бомбардировщик уже выскочил из зоны досягаемости зенитного огня. Можно было спокойнее разобраться в обстановке. Но Усенко не терпелось еще раз взглянуть на свою работу.

Он подвернул самолет ближе к цели. Разрыв в колонне, куда попали бомбы, все увеличивался. Задние танки начали разворачиваться, пытаясь то ли обойти разбитые, то ли повернуть назад, и в том месте сгрудилось до десятка машин. А сзади подъезжали и останавливались другие. Из грузовиков прыгали и разбегались в стороны фигурки солдат.

У Константина мелькнула шальная мысль:

— Штурманем, братцы, еще раз!

— Костя! Уноси ноги! Пошли домой!

Но летчик не слушал бомбардира. В азарте он повел «петляков» на снижение, в уме прикидывая, как бы поточнее построить маршрут атаки. Земля была рядом. Пикировщик понесся над ней. Пора было разворачиваться на цель. Константин взглянул в ее сторону. Там под облаками заметались «мессершмитты». Вот они развернулись и устремились на восток. Летчик усмехнулся: враг пока не видел «петлякова», и он направил самолет к колонне.

Под крылом проскользнула вершина холма, и за ней открылся хвост колонны. Пе-2 заметили, ему навстречу зачастили вспышки выстрелов, и над козырьком «семерки» сплошной струёй пронеслись светящиеся веера «эрликоновых» снарядов. Но Константин уже прицелился в машины и нажал кнопку огня. Заработали оба носовых пулемета. В рев моторов ворвались короткие очереди ярновского «шкаса» и гулкие выстрелы люкового пулемета. «Семерка» вихрем неслась над сгрудившейся колонной, поливая ее свинцовым дождем, сея страх и смятение у врага.

Усенко через прицел видел, как его пули вспарывали борта и капоты автомобилей, как там мгновенно вспыхивали и разгорались язычки ярко-желтого пламени, как завертелись, сталкиваясь и опрокидываясь, грузовики, с них прыгали во все стороны, падали и замирали в неподвижности или разбегались фигурки в серо-зеленой форме. А летчик все стрелял и стрелял.