Ромул. Основатель Вечного города - Джекоб Эббот

В это время греческий флот, отплыв от берегов Трои, укрылся на острове Тенедос всего в лиге от берега. Там он пережидал этот день. С наступлением ночи греки вернулись на материк и, стараясь не поднимать шума, сошли с кораблей. Под покровом ночи они близко подошли к воротам, не привлекая внимания. Тем временем Синон, который притворялся спящим, чтобы обмануть тех, кто был к нему приставлен, тайно поднялся со своего ложа и прокрался по городским улицам к месту, где стоял деревянный конь. Он открыл потайную дверь в боку статуи и освободил отчаянных бойцов, прятавшихся внутри. Оказавшись на свободе, они надели доспехи, взяли оружие и поспешили к городским воротам. Там они напали на ничего не подозревающих стражников, перебили их и открыли ворота, впустив внутрь своих товарищей, под покровом темноты прокравшихся вплотную к стенам крепости.

Когда все это происходило, Эней спал у себя дома. Он жил в отдаленной и тихой части города, но и там его разбудили отдаленный шум и крики. Спрыгнув со своего ложа, он спешно оделся и поднялся на крышу, выяснить причину тревоги. Он увидел пламя пожаров в той части города, куда ворвались греки. Он прислушался. Ясно слышны были крики людей и звуки труб, трубивших тревогу. Он схватил оружие и помчался по улицам, громкими криками призывая людей проснуться, взять оружие и следовать за ним.

В самый разгар этих приготовлений он увидел троянского жреца Панфа, растерянного и взволнованного, спешившего уйти подальше от сражений и пожара. Он вел с собой маленького сына, который, как и Панф, был бледен и испуган. Эней спросил его, что случилось. Панф торопливо и сбивчиво рассказал, что из деревянного коня вышли прятавшиеся в нем вооруженные люди, открыли ворота города и впустили внутрь толпы жестоких врагов. Стража у ворот была сразу перебита, и город оказался во власти греков, которые рыщут по всему городу, грабят и поджигают дома. «Все потеряно, – сказал он. – Наш дом разрушен, и Трои больше нет».

От этих вестей Эней и те, кто был с ним, словно обезумели. Они решили идти и сражаться; если им суждено погибнуть, они постараются забрать с собой на тот свет как можно больше врагов. Они двинулись вперед по темным улицам, определяя направление по зареву пожара на темном небе и отдаленным звукам битвы.

Очень скоро их глазам предстали страшные сцены, какие обычно можно видеть в разграбляемом городе. Они продолжали отчаянное, но безнадежное сопротивление, много раз рискуя жизнью. Они встретили отряд греков и перебили их, а затем облачились в доспехи своих поверженных врагов, надеясь обмануть греков. Они решили смешаться с врагами и, не вступая в бой с основными силами, нападать на небольшие отряды, которые встретят на улицах. Они видели, как греческие воины тащили Кассандру, дочь царя Приама, из храма, где она пыталась укрыться. Они попытались отбить ее, но были одновременно атакованы греческими воинами, захватившими царевну, и троянцами, которые из-за доспехов и гребней на шлемах приняли их за врагов и начали метать с крыш стрелы и дротики. Царский дворец был окружен врагами, которые, карабкаясь друг другу на спины, пытались открыть ворота. Шум, крики, свет пламени, озарявший весь город, вселяли в сердца горожан неизъяснимый ужас и смятение.

Штурм дворца

Эней смотрел на приготовления к штурму с высокой крыши, куда специально для этого поднялся. Здесь располагалась высокая башня, с вершины которой наблюдатель мог с одной стороны видеть весь город и окрестности, а с другой – берег и море. Эней вместе с другими троянцами расшатали эту башню у ее основания и обрушили на толпы греков, наседавших на дворцовые ворота. Много врагов погибло под обломками, и строй распался. Однако вскоре греки оправились и восстановили свои боевые порядки. И вот уже кто-то из солдат забрался на стены, а другие с помощью тарана открыли ворота. Теперь и дворец, последняя твердыня города, оказался во власти жестокого врага.

Эней и его товарищи с высоких крыш могли видеть ужасную картину разграбления дворца. Когда рухнули стены, разбитые осадными орудиями греков, все внутренние покои, даже самые отдаленные уголки, оказались открыты взгляду и освещены блеском пламени.

Крики ужаса и отчаяния доносились изнутри; те, у кого хватало мужества смотреть, видели несчастных мужчин, мечущихся по дому; дев, ищущих защиты у алтарей; обезумевших матерей, тщетно старающихся найти убежища для себя и своих беспомощных детей.

Разбуженный шумом и криками царь Приам, который был к тому времени уже стар и дряхл, сразу начал надевать доспехи и готовиться к сражению. Но его жена Гекуба умоляла его остановиться. Она видела, что все потеряно; дальнейшие попытки сопротивления только еще больше разозлят врагов и приблизят их гибель. Она убедила царя оставить оружие и сесть с ней вместе у алтаря в одном из дворцовых покоев, где враги не посмеют их тронуть, и терпеливо ждать развязки. Приам уступил уговорам царицы и прошел в избранное ею убежище. Возможно, этот план мог спасти им жизнь, если бы не случайное происшествие, приведшее к трагическим последствиям. Когда они, покорные воле судьбы, сидели у алтаря, внезапно вбежал их сын Полит, преследуемый разъяренными врагами. Истекая кровью, он упал у ног отца и матери и умер. От этого зрелища старый царь лишился рассудка. Он вскочил на ноги, схватил копье и, громко выкрикивая проклятия в адрес убийц сына, швырнул копье в приближавшихся греков. Копье ударилось в щит Пирра, предводителя нападавших, и отскочило, не причинив ему никакого вреда, а только подхлестнув его ярость. Подскочив к Приаму, он схватил его за волосы, потащил его, скользящего по крови сына, к алтарю, там вонзил ему в бок меч по самую рукоятку, а затем бросил его, умирающего, на бездыханное тело сына.

Так погиб Приам, и с ним последняя надежда троянцев. Троя оказалась во власти врагов, город и цитадель разорены и разграблены, царь убит; им не за что было сражаться.

Глава 5

Странствия Энея

Стоя на крепостной стене, Эней видел взятие дворца и смерть Приама. В тот момент он понял, что сопротивление бесполезно, и озаботился единственным вопросом: как спасти себя и свою семью от неминуемой гибели. Он подумал о своем отце Анхизе, который жил вместе с ним в городе и был почти ровесником царю Приаму, жестокое убийство которого он видел. Он вспомнил об оставленных дома жене Креусе и сыне Аскании, и его охватил страх, что, пока он сражался на улицах города, захватчики могли найти дорогу в его жилище; быть может, сейчас они грабят его дом и глумятся над его семьей. Он сразу поспешил домой.

Оглядевшись, он увидел, что никого из его товарищей уже не было рядом. Они все его покинули. Некоторым удалось спрыгнуть со стен и скрыться в других частях города. Другие, прыгая, упали и погибли в огне пылающих зданий. В кого-то попали пущенные снизу стрелы и дротики; они упали вниз головой с высокой стены прямо на мостовую. Греки также оставили эту часть города. Когда разрушение дворца было довершено, они с громкими криками торжества ушли искать поживу в других частях города. Эней слышал, как их голоса удалялись все дальше; он остался в одиночестве.