Проделки Софии - Софья Сегюр

Через четверть часа г-жа де Реан поднялась и, позвав детей, пошла дальше.

— Софи, — обратилась она к дочери, — как ты считаешь, была я права, запрещая тебе отставать?

СОФИ

— О, да, мама! Прошу вас простить меня! за непослушание! И тебя, Поль, прошу, не сердись на меня за то, что я назвала тебя трусом.

Г-жа де РЕАН

— Трусом? Ты назвала его трусом? Ты знаешь, что когда мы побежали спасать тебя, Поль был впереди. Ты не видела, что когда из чащи выскочили волки, Поль, вооруженный палкой, которую он где-то подобрал, пытался кинуться на помощь собакам и я с огромным трудом его удержала. А пока шла борьба между волками и собаками, Поль загораживал тебя от волков, это ты заметила? Теперь ты понимаешь, кого ты называла трусом? Софи кинулась на шею Поля и расцеловала его, говоря:

— Спасибо, Поль, милый храбрый Поль, я всю жизнь буду тебя любить! Когда они вернулись, все были поражены их бледными лицами. Домашние увидели разодранное волком платье Софи. Г-жа де Реан рассказала об их ужасном приключении. Все хвалили Поля за послушание, осуждали Софи и восхищались собаками, которых обласкали и наградили роскошным обедом из мяса и костей. На другой день г-жа де Реан подарила Полю полный костюм зуава. Обрадованный мальчик тотчас же его надел и пошел к Софи. Она отчаянно закричала от страха, увидев входящего турка в тюрбане с саблей в руках, с пистолетом за поясом. Но когда Поль расхохотался, Софи его узнала и нашла, что его костюм прекрасен. Софи не наказали за непослушание. Мама сочла, что страх, перенесенный девочкой, был достаточным наказанием и должен впредь послужить ей уроком.

Глава 14. ОЦАРАПАННАЯ ЩЕКА

У Софи был еще один недостаток, о котором мы пока не говорили: она была очень вспыльчива.

Однажды она занималась раскрашиванием тетрадки с картинками, а Поль вырезал картинки, чтобы склеить из них корзиночки, столы, скамейки. Они оба сидели за маленьким столиком друг против друга. Поль, качая ногой, задел стол.

— Осторожней, — недовольно сказала Софи, — ты толкаешь стол и мешаешь мне раскрашивать.

Поль некоторое время следил за собой, но потом забылся и опять качнул стол.

— Поль, ты просто невыносим! — крикнула Софи. — Я же тебе говорила, что ты мне не даешь рисовать.

ПОЛЬ

— Ах, ах! Ты создаешь прекрасные произведения! Это еще не причина, чтобы стеснять других.

СОФИ

— Я знаю, что ты вообще ни с кем не церемонишься, но ты ведь мне мешаешь, я прошу тебя не болтать ногами.

ПОЛЬ (насмешливо)

— А у меня ноги болтаются независимо от моего желания.

СОФИ (рассерженно)

— Тогда я. свяжу шпагатом твои противные ноги! Запомни, если ты опять толкнешь стол, я тебя выгоню!

ПОЛЬ

— Попробуй и ты узнаешь, на что еще способны мои ноги!

СОФИ

— Ты хочешь сказать, что ударишь меня ногой, негодяй!

ПОЛЬ

— Конечно, если ты пустишь в ход кулаки, то без всякого колебания!

Софи пришла в такую ярость, что плеснула водой для разведения красок в лицо Полю. В ответ мальчик, тоже очень рассердившись, толкнул стол и опрокинул все, что на нем стояло. Софи ринулась к Полю и расцарапала ему лицо до крови. Поль закричал, а девочка, не помня себя, изо всех сил лупила его кулаками. Поль, не желая драться с девчонкой, убежал и заперся и соседней комнате. Софи начала стучать и дверь. Поль не открывал, постепенно девочка успокоилась и задумалась над тем, что произошло. Она вспомнила, как Поль, рискуя жизнью, защищал ее

от волков.

«Как я была несправедлива к Полю! Как сделать, чтобы он на меня не сердился? Мне так не хочется просить у него прощения — ужасно противно говорить: «Прости меня!». С другой стороны, вести себя так, как я себя с ним вела — это отвратительно. Да и как он может меня простить, если я не извинюсь перед ним?»

Обдумав все, Софи встала, тихонько постучала в дверь, где заперся мальчик, и позвала: «Поль, Поль!» Никто не ответил.

— Поль, милый, — кротко сказала она, — прости меня, я очень плохо поступила, я больше не буду, уверяю тебя.

Дверь приоткрылась, Поль чуть высунул голову и подозрительно посмотрел на кузину.

— Ты уже не кипятишься? — недоверчиво спросил он.

— О нет, Поль, нет! Извини меня. Мне очень неприятно, что я так вела себя!

Поль открыл дверь и Софи увидела его расцарапанное лицо. Она вскрикнула и бросилась к нему на шею.

— Поль! Бедный Поль! Как я тебя расцарапала! Как сделать, чтобы все это быстро зажило?

— Да пустяки! Пройдет само собой. Давай найдем какую-нибудь посудину, чтобы промыть лицо. Кровь остановится, а все остальное ерунда.

Дети побежали за кастрюлей с водой, но сколько Поль ни мыл и ни тер лицо, царапина на щеке, разумеется, не проходила. Софи была в отчаянии.

— Что скажет мама? Она будет очень сердиться и накажет меня.

Добрый Поль тоже огорчился, не зная, что придумать, чтобы отвести наказание от Софи.

— Я не могу сказать, что упал на иголки, — сказал он, — это слишком неправдоподобно. А впрочем… Знаешь, у меня идея!

Он выскочил из комнаты, Софи за ним. Они добежали до леса рядом с домом. Поль влетел в кустарник остролиста и стал там крутиться, подставляя лицо острым иглам и шишечкам на ветках. Оттуда он вынырнул весь исцарапанный.

Увидев его израненную физиономию, Софи залилась слезами.

— Это все из-за меня! Чтобы меня не наказывали, ты так себе ободрал все лицо! О Поль, Поль! Какой ты добрый! Как я тебя люблю!

— Пойдем быстрей домой, я еще раз помою лицо. Только перестань плакать, смотри веселей! Уверяю тебя, мне совсем не больно и завтра все пройдет. Но я очень тебя прошу, никому не говори, что ты меня поцарапала. Я не для того исколол себе лицо, чтобы тебя наказывали. Ты обещаешь?

— Да, — всхлипывая, пролепетала Софи, целуя мальчика, — я сделаю все, что ты захочешь.

Они вернулись в дом, Поль снова помыл лицо. Когда они вошли в гостиную, все ахнули при виде физиономии Поля.

— Где ты так расцарапал себе лицо? — спросила г-жа д'Обэр. — Мой бедный мальчик, можно подумать, что ты барахтался в иглах.

ПОЛЬ

— Собственно, так оно и было, мама. Я упал на бегу в кустарник остролиста и, пытаясь подняться, расцарапал лицо и руки.

Г-жа д'ОБЭР

— Как ты неловок! Неужели нельзя было вставать аккуратнее, не царапаясь о кусты?

Г-жа де РЕАН

— Софи, а где ты была? Ты не могла помочь Полю встать?

ПОЛЬ

— Она отстала от меня, тетя. Когда она прибежала, я уже поднялся. Г-жа д'Обэр повела Поля в комнату, чтобы смазать царапины огуречной мазью. Софи осталась вдвоем с мамой. Г-жа де Реан изучающе глядела на дочь.

Г-жа де РЕАН

— Почему ты такая грустная, Софи?

СОФИ (покраснев)

— Я не грустная, мама.

Г-жа де РЕАН

— Я же вижу, что ты грустна и взволнована. Что-то тебя мучит.

СОФИ (с глазами полными слез, прерывающимся голосом)

— Нет, мама, нет! Со мной все в порядке.

Г-жа де РЕАН

— Ты говоришь, что все в порядке, а сама чуть не плачешь.

СОФИ (разражаясь слезами)

— Я не могу сказать, я обещала Полю.

Г-жа де РЕАН (привлекая к себе Софи)

— Послушай, моя девочка! Если Поль сделал что-то дурное, ты, рассказав мне все, не нарушишь слово, данное Полю, потому что я обещаю тебе, что не буду его ругать и ничего не скажу его маме. Но я хочу знать, что могло тебя так огорчить и довести до слез. Скажи мне. Софи уткнулась лицом в колени г-жи де Реан и зарыдала так сильно, что была не в силах произнести ни одного слова. Г-жа де Реан успокаивала и подбадривала ее и, наконец, девочка смогла выговорить:

— Поль не сделал ничего плохого, мама. Наоборот. Он очень добрый и великодушный. Во всем виновата только я. Он расцарапал себе лицо в кустах, чтобы спасти меня от наказания.

Г-жа, де Реан продолжала расспрашивать девочку и Софи рассказала ей всю историю.

Г-жа де РЕАН

— Боже мой! Какое доброе сердце у этого мальчика! Сколько в нем великодушия и благородства. И мужества. Ты видишь, моя бедная девочка, какая разница между тобой и твоим кузеном. Смотри, как легко ты впадаешь в гнев, как несправедлива ты бываешь по отношению к нему, а этот чудесный мальчик тебе все прощает, во всем готов тебе помочь.

СОФИ

— Да, мамочка. Я все понимаю. Я никогда больше не поссорюсь с Полем.

Г-жа де РЕАН

— Я не собираюсь наказывать тебя. Ты сама себя наказала, я вижу, как ты мучаешься, а это сильнее всех наказаний. Кроме того ты же во всем призналась и это очень похвально. Чистосердечие искупает все.

Глава 15. ЭЛИЗАБЕТ

Софи, погруженная в свои мысли, сидела в гостиной на маленьком креслице.

— О чем ты думаешь? — поинтересовалась мама.

СОФИ

— Об Элизабет Шено, мамочка.

Г-жа де РЕАН

— А почему именно о ней?