СИМОН ДЕ МОНФОР. Жизнь и Деяния - Сомерсет Бейтман

Епископ Гроссетест получил письмо от Симона, в котором тот рассказывал о постигших его неприятностях, и тотчас же на него ответил, призывая своих друзей мужественно вынести свои несчастья, поскольку последние укрепляют дух и украшают земной путь. «Поэтому позвольте горечи временных невзгод не сломать, но укрепить вас. Испытание подобно обрезанию виноградной лозы, это горькое лекарство, но оно помогает от болезни. Ты будешь честен перед собой, если станешь шагами смирения подниматься к вершине могучей горы, которая есть Христос, потому что ОН — вершина, которая превыше всех других вершин». Он обещал замолвить за него словечко перед королем и позаботиться обо всех его слугах, особенно о тех двух, которых он прислал к нему.

Умирающий Гонт говорит Ричарду II:

Пожар ведь истощает сам себя.

Дождь мелкий каплет долго,

Ливень краток1.

Это справедливо и по отношению к его предкам, поскольку между королем и его шурином скоро был заключен мир. О том, где остановились Симон и Элеанора во Франции, а также о том, что они там делали, не существует никаких сведений. Они могли отправиться в родовую резиденцию Монфоров или к матери Элеаноры, вдовствующей королеве Англии. Через несколько месяцев Симон поехал в Англию, а его супруга из-за слабого здоровья осталась во Франции. 1 апреля 1240 года он прибыл и начал готовиться к крестовому походу. Чтобы выручить денег, Симон продал свои леса в Лестере госпитальерам и каноникам этого города за 1000 фунтов. Уезжая, он взял с собой своего маленького сына Генриха, чтобы отвезти его во Францию2.

Войско французских крестоносцев отправилось в Палестину в 1239 году, но поход не увенчался большим успехом. Ричарду Корнуоллскому пришлось набрать английский контингент, чтобы выстоять. В 1240 году епископ и некоторые вельможи собрались в Рединге, чтобы услышать от легата публичное послание Папы. Граф Ричард и его воины покинули своих друзей во время этого совета перед отплытием. Прелат воскликнул вслед графу: «Почему вы покидаете нас? Во время вашего отсутствия нас могут захватить иностранцы!» Он ответил архиепископу: «Я бы ушел даже в том случае, если бы не принял крест, чтобы не видеть то зло и разрушение, которое происходит в королевстве и которое я не могу остановить»3. Покинув свой Беркхемстедский замок, он отправился в Сент-Олбанс, чтобы вверить себя молитвам монахов, затем отправился в Лондон, где передал заботу о своих владениях и сыне Генриху III. После всего этого он отправился в Дувр вместе с Вильгельмом Солсберийским. Они отплыли между Вознесением и неделей, отделяющей Воскресение Святого Духа от Троицы (24 мая — 3 июня), и собрались в Париже для путешествия через Францию. Папа послал легата, чтобы встретить их около Марселя, и просил их не отправляться в поход. Тем не менее они отравились в путь и 29 сентября достигли Акры. В течение двух дней после высадки Ричард объявил, что ни одному воину не нужно отправляться назад из-за отсутствия денег, потому что он берет их на службу и будет им платить4.

Симон де Монфор отправился в поход отдельно от Ричарда, с графом Пемброка, Гуго Уайком, Томасом и Герардом Фурневалями и Амори Сент-Амандским. Их путь пролегал через Ломбардию и Апулию, по направлению к Бриндизи. Графийя Элеанора сопровождала своего мужа до самого порта и осталась в замке, расположенном неподалеку, который был предоставлен в ее распоряжение5.

В течение этого года архиепископ Эдмунд, страдающий от того зла, которое он наблюдал внутри Церкви и с которым был не в силах совладать, отправился в добровольное изгнание в Понтиньи и умер в Суасси, приорстве, расположенном неподалеку. Один хронист описывает его стоящим на холме, около Лондона, с поднятой вперед рукой, которой он благословляет отечество, а затем проклинает женщину и ее будущее потомство. Это вполне могло относиться к графине Элеаноре, нарушившей свою клятву6.

Святой Эдмунд, душой и телом чист,

Но не запятнан злобою людской,

Ты благороден будь, его услышь и помоги,

Когда взывает Англия молиться за нее7.

Ничего конкретного о деяниях Симона в Святой Земле мы не знаем. Зато существует явное свидетельство, где он проявил себя и в качестве воина, и как должностное лицо в петиции баронов, рыцарей и жителей Иерусалимского королевства, которая была написана в Акре 7 июня 1241 года и адресована Фридриху II. В 1225 году император второй раз женился на Иоланде Иерусалимской, дочери Иоанна де Бриенна, которая унаследовала королевство от своей матери8. Их сын Конрад являлся наследником этих владений. В петиции была просьба, чтобы Фридрих II назначил Симона де Монфора наместником этих земель до совершеннолетия Конрада и его прибытия в Иерусалим, или же пусть он пошлет кого-нибудь другого. Граф по собственному желанию поклялся защищать права императора и его сына. Они просили императора скрепить эту бумагу своей золотой печатью9.

В апреле того же года Генрих III приказал собрать все деньги, какие только возможно, особенно с тех, кто должен был выполнять долг крестоносца, но предпочитал откупиться от него денежной суммой. Его брат ускорил сбор денег при помощи тамплиеров и госпитальеров10. Примерно в это время доминиканцы и францисканцы убедили многих принять крест, обещая полное освобождение от грехов. Но при помощи денег можно было получить отпущение всего за несколько дней, их уверяли, что деньги будут переданы графу Ричарду. Благодаря их популярности была собрана большая сумма, хотя весьма сомнительно, что он ее получил11. Граф заключил с султаном перемирие и добился освобождение всех французов, плененных у Газы, после чего 3 мая отправился на Сицилию, чтобы навестить свою сестру Изабеллу. Когда он прибыл в Трапани, портовые и имперские должностные лица, как и полагалось, встретили его с большим, почтением и проводили к императору. По пути его чествовали те города, через которые он проезжал, а их жители встречали Ричарда цветами и песнями. Когда граф прибыл к императору, они обняли друг друга. Затем император позаботился о том, чтобы гость принял ванну и ему сделали кровопускание для восстановления сил, после дороги. Через несколько дней граф мог пообщаться со своей сестрой, ныне императрицей, и провести время за развлечениями и музыкой. Больше всего на него произвело впечатление мастерство двух сарацинских девушек, игравших на музыкальных инструментах и исполнявших много трюков, причем каждая из них в это время стояла на двух шарах. Во время своего визита Ричард побывал в Риме около 24 июня, чтобы попытаться примирить Папу и императора. Но он был встречен с вызовом, а Папа был совершенно непреклонен, поэтому граф так ничего и не добился. Когда он вернулся, император подчеркнул, что теперь-то он знает правду о Риме и о Папе12. Выкупленные из плена, которые теперь к своей великой радости вернулись домой, приветствовали Ричарда во время его путешествия. Увидев, в каком бедственном положении они находятся, граф снабдил их всем необходимым. Под конец его пребывания в стране император велел проводить Ричарда до границ империи. В Кремоне его встретил императорский слон, несший на своей спине деревянную башенку с трубачами. Когда он проезжал через Францию, его провожала местная знать, а затем он вернулся домой, где его тоже ждал радушный прием13. Можно почти с полной уверенностью сказать, что Симон сопровождал графа во время его возвращения и во время визита к императору14.

Во время отсутствия Ричарда в Германии было открыто месторождение олова, поэтому стоимость Корнуоллских рудников упала и граф фактически уже не был так богат, как раньше15. В этом году Генрих III поставил перед собой задачу — сделать достойную раку для мощей Эдуарда Исповедника. Хотя она была выполнена из чистого золота и украшена самыми совершенными драгоценными камнями, стоимость которых составляла 100 тысяч марок, но мастерство исполнения превзошло стоимость материалов16.

Когда в 1223 г. умер Филипп Август, он все оставил своему сыну, поскольку заботился о том, чтобы не разбивать Францию на домены. Но Людовик VIII после своего короткого трехлетнего правления под влиянием своей жены свел на нет всю работу, проделанную его отцом, и оставил домены всем своим сыновьям17. Следовательно, тот факт, что во время возвращения Ричарда домой Людовик IX Французский подарил его брату Альфонсу титул графа Пуату на Троицын День (19 мая), находился в соответствии с волей его отца18. Генрих III уже подарил этот титул своему брату в 1225 году19, поэтому для графа это действие выглядело как прямое оскорбление ему лично и воину-крестоносцу вообще.

Альфонс вступил во владение своим новым фьефом и получил оммаж с баронов, хотя они, конечно, предпочли бы прежнего владельца, с которым можно было не считаться, а не нынешнего, которого приходилось уважать. Жена графа Ла Марша, сторонница королевы Бланки, была недовольна, что ее муж должен приносить оммаж кому-то кроме короля. Во время Рождественского праздника в 1241 году, когда Альфонс находился в Пуату, появился граф Гуго. Обвинив его в том, что отнял это владение у Ричарда Корнуоллского, он поджег его жилище и ускакал прочь. Гуго тотчас же укрепил свой замок и приготовился защищаться. Людовик IX решил захватить его замок и наказать. Но его жена была матерью Генриха III, поэтому граф написал ей, прося о помощи. Она намекнула на союз с Тулузой и Арагоном и обещала найти людей, если только Генрих III найдет деньги, чтобы заплатить им. После возвращения Ричарда в январе 1242 года Генрих III приветствовал его, а уроженцы Пуату подталкивали обоих братьев к действию. Большой совет резко воспротивился экспедиции и отказался дать денег, но король обратился к баронам по отдельности и собрал больше налогов, чем обычно. Аббат Тьюксбери выслал ему 20 марок в Портсмут20. Во время Великого: поста набожный король отправился к мощам Св. Эдмунда и другим святыням, чтобы просить благословения для своего похода. 17 апреля он покинул Лондон согласно обычаю того времени. Он сел на корабль 9 мая21, высадился в Финистере в следующее воскресенье на церковную службу и затем достиг Руана с 300 рыцарями и 30 бочонками монет. Мать тепло встретила Генриха III и поблагодарила за то, что он приехал: «Дорогой сын, ты так великодушен, что решил помочь своей матери и братьям, которых Бланка Испанская попирает ногами. Но если того пожелает Господь, все может измениться»22. Через несколько дней Генрих III отправился в Пон, где он обратился с воззванием к баронам Гаскони с просьбой помочь ему23 и послал Людовику IX уведомление, что, несмотря на принятые ранее условия, он аннулирует перемирие между ними и начинает войну. 8 июня Генрих III написал из Секта, чтобы предупредить французского короля, что он подтверждает окончание перемирия24. В это же время он написал юстициарию в Ирландию, чтобы уведомить его об этом факте, и просил помочь деньгами и людьми25. Он собрал многих английских баронов26. Генрих III также согласился платить графу Оверньскому 20 пенсов в день за каждую сотню рыцарей в течение года, начиная с того дня, когда он начнет войну с французским королем27. Пока Генрих III писал письма, люди в Пуату начали действовать. Они перекрыли проходы для французов в свои земли, спилили яблони и виноградники, разрушали источники и даже отравляли их, и вообще уничтожали все, что могло служить пищей для врага. Безусловно, эти действия способствовали возникновению чумы, которая в конце концов подкосила французскую армию. Людовик IX быстро взял Фонтене, замок, принадлежащий графу де Ла Маршу, но не стал вешать захваченных в плен, как того хотели рыцари; ведь слуги всего лишь выполняли приказ и хранили верность своему сеньеру. Эту терпимость короля стоит объяснить не столько данью уважения феодальному праву, сколько его личным чувством справедливости. Один францисканец предупредил его: «Пусть король следит за тем, чтобы быстро и точно восстановить справедливость среди своих людей, таким образом наш Сеньер сможет сохранить мир в своем королевстве на протяжении всей его жизни»29.