Хостесс. История Бэйли Екатерины - Анна Ромашкина

– Как? Это точно? Но почему?! – он уже почти кричал в трубку.

– Они ничего не объяснили. У меня к тебе просьба: зайди к Свете и забери все мои вещи, – добавила я.

– Хорошо, я съезжу к ней сегодня, – грустно пообещал Джейсон. – Мне очень жаль, что так вышло. Я обещаю, все будет хорошо! – добавил он, пытаясь хоть как-то подбодрить меня.

– Да, конечно. И спасибо, что согласился приехать. Для меня это очень важно, поверь, – голос начал предательски дрожать, глаза защипало от подступающих слез. – До завтра, – выдохнула я.

– До завтра, – эхом отозвался он.

Смысл происходящего, наконец, начал доходить до меня со всей своей очевидностью: завтра будет наша последняя с Джейсоном встреча. Моя сказка на этом закончилась. Я уеду от него навсегда!

Слезы полились по щекам, и я не могла больше держать эмоции под контролем.

От нахлынувшей боли я согнулась пополам и зарыдала. Меня охватило отчаяние: впервые за много лет я наконец-то была счастлива, но все это вот-вот закончится. Господи, ну почему все должно было прекратиться, едва начавшись!? За что, Господи-и-и!!!???

Я почувствовала на плече чью-то руку.

– Не плачьте. Вполне возможно, что все еще образуется, – сочувственно произнес переводчик.

– Он приедет. Завтра, – собрав волю в кулак и стараясь больше не плакать, слегка запинаясь, проговорила я. – Но ничего уже не образуется. Ни-че-го… У вас еще есть вопросы ко мне?

– Нет, можете идти, – разрешил кореец и подозвал взглядом охранника.

Меня привели обратно в камеру.

Когда дверь открыли, девчонки бросились ко мне с расспросами:

– Что с тобой? Ты чего плачешь? Твой приедет?

Я не могла заставить себя отвечать. Мне хотелось одного: поскорее забиться в угол и уснуть. Однако я понимала, что так просто они от меня не отстанут. Придется ответить.

– Завтра приедет. Нас точно депортируют, но они не сказали, сможем мы вернуться сюда или нет, – кое-как промямлила я.

– А как же он приедет, если у них учения? – искренне удивилась Ира.

– Нет никаких учений, – отрезала я. Было ясно, что их парни либо бояться ехать в корейскую полицию, либо просто не хотят.

Мне было немного жаль их разочаровывать, но я сказала правду. В данный момент по-настоящему мне было жалко только себя, и плевать я хотела на остальных.

С одной стороны, меня радовало, что Джейсон все-таки приедет, и завтра я его увижу. Ура! Он не струсил и он – не подонок! Два раза – ура!

С другой стороны, я понимала, что это – наша последняя встреча. Да, нам было очень хорошо вместе, все шло к красивому хэппи-энду, но… до ареста мы даже близко не подошли к тому, чтобы заговорить о нашем совместном будущем. Мы думали, что у нас еще будет для этого время. Теперь же у нас нет ни времени, ни будущего.

Для меня наши отношения были первым сильным и значимым чувством. И хотя до Джейсона у меня уже были мужчины, но ни к кому из них я не испытывала настолько сильных эмоций. Мне нравилось в нем все: внешность, смех, чувство юмора, манера ухаживать, внимание к моим желаниям… Думаю, что впервые в жизни я встретила настоящую любовь.

В тот день, когда я поняла, что ее у меня забрали, мне стало так холодно и одиноко, как никогда. Лучше бы я и не встречала ее вовсе. Тогда бы мне не было так больно.

Вокруг была какая-то суета, всхлипывания, но я никак не реагировала на происходящее. Сквозь полудрему я слышала, как кто-то из девчонок просит сотовый, куда-то звонит,… потом принесли обед, унесли тарелки… А я все лежала и думала о том, как жить мне дальше и чем я буду заниматься по приезду домой.

К вечеру я более-менее отошла. Мне по-прежнему было плохо на душе, но все же предвкушение встречи с Джейсоном взяло верх, и я нашла в себе силы рассказать девочкам о моем допросе поподробнее.

Ира и Настя были сильно расстроены поведением своих парней. Я даже не пыталась представить себя на их месте: не смогла бы.

Мы вяло перекидывались фразами, – силы из нас словно высосали.

К вечеру решили посмотреть телевизор. По привычке отыскали канал на английском. Зазвучали знакомые слова, замелькали знакомые кадры…

– Да они что, издеваются!? – услышала я голос Леры. Нам снова показывали «День сурка».

Мы переглянулись и расхохотались:

– Ну, точно – день сурка! Каждый день одна и та же еда, стены и даже фильм! – чуть не катаясь по полу в приступе смеха, грозящего перейти в истерический, выдавила я.

Если кто не помнит: главный герой фильма переживал один и тот же день снова и снова. Не менялось ничего, только он сам.

Со временем мы успокоились и переключились на канал «Еда» (кое-кто даже начал записывать рецепты). Потом от нечего делать решили сделать зарядку, приняли по очереди душ и отправились спать.

Я долго не могла уснуть, ворочаясь от переизбытка мыслей и эмоций.

Я представляла себе нашу с Джейсоном встречу. Что он скажет? Как себя поведет? Что скажу я?… Хотя, а что тут скажешь?! Все кончено, это и так ясно.

Впоследствии оказалось, что все не столь однозначно.

Я проснулась рано, приняла душ и стала ждать.

Время не просто остановилось: такое ощущение было, что стрелки шагают в обратную сторону. Прошло не более часа (в моем собственном измерении – как минимум сутки), когда дверь в камеру открылась.

– Екатерина Гладкова. Пройдемте, – скомандовал охранник.

Я подскочила и поторопилась на выход. Сердце билось со скоростью шагов бегуна на стометровке. Может это сон?

Меня провели в знакомый офис. Джейсон стоял передо мной. Я бросилась ему на шею и прошептала:

– Ущипни меня! Ты, правда, здесь? – на глаза накатывались предательские слезы.

– Здесь я, здесь, – с улыбкой ответил он.

– Спасибо, что приехал, я так рада! – с благодарностью сказала я и добавила, спохватившись. – Ни слова про соки!

Джейсон взглянул на меня и кивнул в знак понимания.

– Садитесь, – скомандовал переводчик по-английски.

– Ваше имя, дата рождения, где работаете? – спросил он.

– Джейсон Бредли Шеппард, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, двадцать первого сентября. Работаю на военной американской базе в Кунсане, – ответил Джейсон.

– Вы были в гостинице «Вестерн» с Гладковой Екатериной?

– Да, я.

– Кем она вам приходится?

– Она моя невеста.

– Вы имеете в виду – подруга? – уточнил переводчик.

– Нет, именно невеста. Мы собираемся пожениться, – добавил Джейсон.

Я посмотрела на него с непониманием. Что он такое говорит?! Он перехватил мой взгляд и прошептал на ухо: «Мы ведь поженимся? Ты не против?»

Во рту у меня пересохло. Может, все-таки мне это снится? Во всяком случае, ощущения были именно такие. Нереальность происходящего меня пугала и я все щипала себя украдкой за ладошку.

– Да, конечно, – заплетающимся языком произнесла я. Соображала я также плохо, как и говорила.

Переводчик тем временем задавал вопросы о наших взаимоотношениях: как часто встречались, где, когда, про секс. Слава Богу, Джейсон ответил на все вопросы так же, как и я. Под конец ему дали подписать какую-то бумагу. Я с интересом посмотрела, что это.

Выглядела бумага примерно как бланк заявления в милицию о краже: имя, фамилия, дата рождения, текст. Единственное, что зацепило мое внимание, была графа «является ли Екатерина Гладкова проституткой?» и варианты ответа – «да» или «нет». Джейсон поставил галочку напротив «нет» и расписался.

– А что теперь? Мы можем ехать? – спросил Джейсон. Он, видимо, решил, что, получив ответ, что я не проститутка, они извинятся передо мной, и мы сможем уехать. Ага, размечтался!

– Нет. Невесту вашу отправят в Россию, но позже. Пока она побудет у нас, до решения всех вопросов с менеджером о ее нарушениях, – с довольной ухмылкой произнес кореец.

– Какие такие нарушения?! Я же приехал, все объяснил! Неужели тот факт, что мы хотим пожениться, ничего не меняет? – с непониманием вопрошал мой неожиданный жених.

– Она нарушила правила нахождения в Корее и контракт, в котором говорится, что она может ночевать только в отведенном хозяйкой клуба помещении. Это – во-первых. Во-вторых, она не имеет права на общение с клиентами вне стен клуба, – отчеканил он как по заученному.

– Так что, по-вашему, она должна сидеть в четырех стенах и вообще никуда не выходить? – возмутился Джейсон.

– По контракту она танцовщица. Это ее работа. И она здесь по рабочей визе. Это значит, что в Корее она имеет право только на работу, а не на развлечения и любовные романы. Хотите – женитесь в России, – с улыбкой гиены отрезал он. – У вас есть пять минут. Потом вы должны покинуть наш офис. Спасибо за сотрудничество.

На несколько минут, показавшихся секундами, нас оставили наедине.

– Катя, мне очень жаль, что так вышло. Это я виноват…, – начал Джейсон.

– Да нет, я сама виновата, предупреждали ведь. Послушай, я понимаю, что такая ситуация… Спасибо, конечно, что попытался меня выгородить, но про женитьбу не обязательно было говорить, – прервала его я, хотя и надеялась в душе, что эти слова не были сказаны лишь для того, чтобы защитить меня.