Псоглавцы - Алексей Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кирилл вернулся в свою комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Он слышал, как за стенами ходят Гугер и Валерий, скрипят досками пола, вжикают молниями, шуршат. Потом их шаги протопали мимо двери Кирилла, гулко простучали по крыльцу. Одно окно сбоку осветилось – это Гугер включил свет в автобусе. Потом свет погас. Кирилл остался в заброшенной школе один.
Он стоял и слушал, не зная, что ожидает услышать. Вроде бы настала тишина. И потом сквозь неё проступили звуки медленно умирающего деревянного дома. Тихо скреблась о шифер ветка тополя. Что-то протяжно дышало, оседая. Чуть слышно вздрагивало стекло в раме. Щёлкнула треснувшая штукатурка, потёк песчаный ручеёк. Хруст. Еле различимый стон. Шелест.
Это же не замок с привидениями, – сказал себе Кирилл. Здесь никого не пытали, не убивали. Это заброшенная школа вымирающей деревни Калитино. Здесь детей учили читать-писать, показывали им, как крутится глобус, как в воде кипит кусочек натрия, как проросший горох доказывает законы Менделя… Здесь ставили двойки и пятёрки, вручали грамоты, читали наизусть Некрасова…
Все эти вещи Кирилл понимал словно бы одной половиной сознания. Другая половина пыталась освоить, привести к обыденности ошеломительное впечатление: негромкий цокот собачьих когтей в пустом коридоре. Словно бы собака бродила по мусору, смотрела на двери, нюхала что-то на полу…
В этой деревне нет собак, говорил себе Кирилл. Когда завопила Гугерова вувузела, в ответ не раздалось ни одного гавка. В этой деревне нет собак. А в этом доме, кроме него, нет других людей.
Словно кто-то провёл пальцем по груди Кирилла. Кирилл резко повернулся. Оказывается, он, слушая, плотно прижимался щекой к фанере двери. По груди просто стекла капля пота. А как-то раз было, что напротив стояла голая Вероника и вот так же проводила пальцем ему по груди. Кирюша, это несерьёзно, сказала Вероника. Не надо туда, ответила ей деревенская немая девушка Лиза. Не надо туда, потому что на самом деле там всё очень серьёзно.
Если я не узнаю, что происходит за дверью, я сдохну от страха, подумал Кирилл. Но если я увижу за дверью собаку, и эта собака, медленно распрямившись, поднимется и встанет передо мною Псоглавцем, – я тоже сдохну, – довёл Кирилл до конца свою мысль. Я выживу, только если там никого и ничего нет. Но ведь я слышу цокот собачьих когтей…
Кирилл зарычал, распахнул дверь и выскочил в коридор. Конечно, коридор был пуст. Но в нём отчётливо пахло кислой псиной.
7
Завтрак оказался ещё хуже ужина.
– Двадцать первый век! – ворчал Гугер, с отвращением хлебая йогурт пластиковой ложечкой. – В глухой деревне сотовая связь и вай-фай! А умыться, блин, нечем, и пожрать нечего…
– Это и называется постиндустриальная цивилизация, – пояснял Валерий, запивая чипсы выдохшейся минералкой.
Они сидели на досках крылечка, не желая пропускать прохладу.
Кирилл жутко не выспался. Он помнил, что его глаза стали закрываться, только когда мутный восход высветил все углы в классе. Трястись как скаут после «Ведьмы из Блэр» ему вовсе не нравилось. Он никогда не был пугливым, но сейчас твёрдо понимал: здесь ему страшно. И не важно, оправдан этот страх, или же это самовнушение. Со страхом надо бороться, вот и всё. Лучший способ – чтобы Гугер и Валерий тоже ночевали в здании. Но ведь и автобус надо караулить…
– Кирилл, может, ты и с водой проблему решишь? – осторожно спросил Валерий.
– Как? Колодец выкопаю?
– Ну, просто принести несколько канистр…
– Вы, пацаны, чего-то попутали, – зло сказал Кирилл Валерию и Гугеру. – Я вам тут кто? Водопроводчик, электрик, повар, сантехник? А сауну не закажете? Я и девочкой по вызову могу поработать.
Гугер ухмыльнулся.
Утром дым торфяников подняло куда-то в высоту, и тусклое небо неясно лучилось, хотя размазанное солнце не набирало той яркости, чтобы вещи начали отбрасывать тени. Кирилл с крыльца оглядывал двор школы. Бурьян, бурьян… В нём чёрные гребёнки пошатнувшихся заборов, словно какие-то рыбацкие запруды. Надежду внушал только большой сарай с широкими двустворчатыми воротами.
Кирилл спрыгнул с крыльца и направился к сараю.
В створки ворот были вбиты ржавые скобы, сейчас перемотанные проволокой. Кирилл с трудом размотал её и швырнул в сторону, по густой траве с натугой отволок одну створку и протиснулся в щель.
А вроде ничего. Ширина ворот позволяет проехать микроавтобусу. Внутри места вполне хватит. Только надо убрать хлам – доски, руины мебели, какие-то мятые баки. Железная крыша вся в дырах, ну и что?
– Гугер, иди сюда! – позвал Кирилл, выглядывая.
Через некоторое время Гугер с сигаретой пролез в сарай. Вслед за Гугером появился и Валерий.
– Ну как? Годится под гараж для нашего «мерса»?
– А чего? Можно, – согласился Гугер. Он посмотрел наверх. – Как в планетарии, – заметил он.
– Прорехи – это плохо, – подтвердил Валерий. – Зато через такую кровлю местные не проберутся. На неё же вылезать просто опасно. Провалишься и об железо изрежешься.
– Только замок надо.
– Замок добуду, – пообещал Кирилл. – Валер, выдай мне штук десять на хозяйство.
– А почему так много?
– Я же не в казино иду! Верну сдачу! Гугер, а ты отдай мне ствол.
– Нафиг тебе ствол? – тотчас встопорщился Гугер.
– Вас там двое, а я один.
– Да тут все квашеные, плевком повалишь…
– Вот ты оставайся и плюйся по ним. А я пойду в церковь стенку канифолить.
– Я думаю, он прав, – поддержал Кирилла Валерий. – Ну, просто деревня же… Мало ли чего.
– Окей, – не стал спорить Гугер.
В автобусе Гугер достал из бардачка увесистую кожаную кобуру.
– Обойма, – показал он, вытащив большой чёрный пистолет. – Предохранитель. Курок. Пуля вылетает из этой дырочки.
«Streamer», – прочитал на пистолете Кирилл.
– Сколько патронов?
– Тринадцать для врагов, один для себя.
Валерий в это время отсчитывал деньги.
– Лучше мелкими, наверняка сдачи нет, – посоветовал Кирилл.
– Постарайся взять товарный чек, – попросил Валерий.
– Тут не «Ашан», какой товарный чек?
– Ладно, я разрулю этот вопрос с Лурией…
Гугер с Валерием ещё некоторое время возились со снаряжением, и наконец захлопнули дверки. Автобус тихонько зафырчал и упятился за угол школы. Кирилл отправился в свой класс, собрал шмотки и спрятал их в дальний угол за сломанные парты. Пистолет Кирилл бережно завернул в какую-то ветошь и зарыл в кучу мусора и хлама: никакой вор не догадается искать что-либо здесь.
На улице возле дома Мурыгина, местного торговца, толклись и галдели какие-то дети совсем не местного вида. Кирилл завернул в проход между двумя штакетниками. Выстланная досками дорожка вела к крылечку веранды.
Веранду Мурыгин использовал как магазин. Помещение пополам перегораживал прилавок, возле него отоваривались шестеро или семеро туристов – молодых мужиков и женщин. Кирилл понял, что это их дети околачиваются на улице. Места у прилавка Кириллу не было, и он встал у стены, ожидая своей очереди и разглядывая туристов.
Мужики были загорелые, небритые, потные, голые по пояс, в банданах, в длинных шортах до колен и в пляжных сланцах. Женщины пришли в бейсболках, в тугих майках, в обтягивающих бриджах и кроссовках. Туристы казались здоровыми, полными сил, весёлыми. Но раздражённому Кириллу всё не нравилось. Мужественность мужиков выглядела дешёвкой, бодрячеством мелких клерков или автослесарей, палаточных бизнесменов или установщиков евроокон. Сексапильность женщин с круглыми задницами и налитыми грудями напоминала вчерашний воздушный шарик, который за ночь одряб, но утром на жаре и солнце раздулся обратно.
– А фанта у вас есть? Мне полторашку.
– Скотча широкого моток.
– Девочки, я такое мороженое только в детстве ела! Вафельные стаканчики! Надо взять детёнышам!
– С пятихатки сдашь?
– Репелленты какие? Только эти?
– Хлеба не забудьте, четыре булки.
– Смотрите, сухофрукты! Какой кошмар, полный совок!
– А молока свежего где можно купить?
– Ленка, ты мне тысячу не разменяешь?
– И вот этих конфет ещё пакетик. Так по конфетам соскучилась!
– Серёжа, не бери ты чипсы, опять изжога будет.
– Вискаря нету, да?
– Девчонки, мы берём «Балтики» четыре кейса и две водки. А вам красного или белого?
– Дима, куда вам столько пива?
– Нет, я такое не пью… Это ужас какой-то, а не вино!
– Сока яблочного две коробочки дайте.
– Батареек пальчиковых упаковку.
После нескольких дней одичания весь ширпотреб цивилизации для туристов был неудержимо соблазнителен. Они покупали, отходили от прилавка, возвращались и покупали снова ещё что-нибудь. Кирилл еле дождался, пока туристы двинутся к выходу.
За прилавком сидел жирный щетинистый хозяин в клетчатой рубахе. С висков у него стекал пот, вид был страдальческим. Наверное, это и был местный кулак Мурыгин.
