Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна

Меж тем, часы на каминной полке «ожили» — золоченый медведь, принялся бить молотом по отсвечивающей в лучах вечернего солнца такой же, как и он сам, золоченой наковальне, а фигурные стрелки гномьего механикзма показали ровно семь пополудни. Как-то заговорились они нынче с братом — уже давно настало время вечерней трапезы.

Рой, не дожидаясь просьбы брата, поднялся и стронул с места его кресло, развернув колесиками к двери.

— Я сам, — сказал он женщине, было кинувшейся перехватить у него эту своеобразную повозку.

— Спасибо, брат, — тепло и с искренней благодарностью в голосе отреагировал на это король.

— Спасибо, ваше высочество, — тихо, но так же благодарно, эхом откликнулась Беляна.

И все они, впереди кресло с восседающим на нем Кайреном, за ним, толкающий его Ройджен и бесшумно «плывущая» следом за ними женщина, направились в личную трапезную короля.

Комната, куда они прибыли, была так же невелика и уютна, как и гостиная, которую они покинули. Так же, как и в той, стены трапезной были обиты светлыми дубовыми панелями, каминный каменный оклад был также изысканно прост, а высокие окна с витражными вставками, обрамлены портьерами спокойного фисташкового тона. Отличие же, конечно, составляла меблировка, отвечающая назначению комнаты. Вместо кресел, диванов и маленьких одноногих легких столиков, здесь стояла пара буфетов с посудой и приборами, а вот стол был всего один, но массивный, круглый и расположенный в самом центре помещения.

Но в комнате они оказались не первыми — за столом уже восседал Архимаг, которому слуга что-то накладывал в тарелку.

— О, вы наконец-то прибыли! — обернулся к ним Владиус, впрочем, так и не выпустив из рук вилки и ножа, которыми уже успел что-то накромсать в своей тарелке. — Я уж думал, не дождусь! Посчитал было, что с придворными решили откушать нынче! А мне есть хотелось неимоверно, а вот видеть их морды еще и за едой — совершенно нет! Два дня уже нормально поесть не могу, а сегодня и вовсе с самого утра маковой росинки в рот не перекинул. И все из-за этой оголтелой публики, замотался с ними совсем — все им не так и не эдак! Словно не как обычно на сезонную охоту собираются, а в путешествие по всем семи королевствам!

Пока Владиус жаловался на свою недокормленность и привередливость придворных, все остальные рассаживались за столом. Единственно, что женщина немного приостановилась, видимо хотела расположиться за креслом короля, как обычно это делала, но чересчур говорливый сегодня маг ей не позволил:

— Белянушка, девочка наша, я так понимаю, что Кай наконец-то и до Ройджена донес, что ты у нас давно практически член семьи? Не смущайся, садись за стол с нами, как обычно это делаешь, когда никого кроме своих нет.

Рой, переварив последнюю фразу мага, поймал себя на мысли, что ему похоже не очень приятно осознавать, что оказывается Владиус давно уже к «своим» относится и в курсе тех очень личных и, как оказалось, трепетных отношений брата и его служанки. А он, значит… «чужой» что ли? Конечно, Архимаг уже давно при должности, и помнит Кайрена еще ребенком, и понятно, что и доверия ему больше, чем младшему брату. Но как же, демон, все равно обидно!

Ройджен посмотрел на главного мага королевства, который, не переставая жадно жевать, как будто и правда два дня не евши, отслеживал, как слуга отодвигает стул для Беляны и подает ей салфетку. Тот, что самое интересное, не выказывал ни удивления, ни, упаси Светлый, пренебрежения. Хотя… если близкие отношения Кайрена и его комнатной служанки сложились давно и происходят под одобрение Архимага, то, наверное, и слуги из личных покоев короля тоже давно к подобному положению дел привычны. В общем, опять выходит, что один он — наследный принц и младший братец, был так долго не в курсе происходящего…

Впрочем, столь пристальное внимание Владиуса к личной жизни короля Рой считал вполне закономерным. Скорее всего, это был отзвук все того же чувства вины, которое маг подспудно испытывал с того момента, как проследил зим тридцать назад магическое воздействие, что было оказано на маленького Наследника, которым тогда был Кай.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, и в Семье, и среди приближенных существовало параллельное мнение о том трагическом происшествии, что вины Владиуса в том нет, и нужно считать, что он просто не смог предвидеть надвигающихся событий. Тогда, тридцать зим назад, когда заговор аптекарей вылился в месть королевской Семье, а конкретно — в покушение на жизнь Наследника, он такого исхода, конечно же, предвидеть не мог. Да, как ни крути, но он при всей своей Силе, и каплей дара оракула не наделен. Да и просчитать то, что сборище людей, фактически самых слабых из магов, не сумевших даже в свое время в Академию поступить, будет способно навредить кому-либо из Семьи, было невозможно.

Собственно, так же думал и Рой, разобравшись с возрастом в той старой трагедии. Но мнение других не волновало Архимага, он стойко придерживался своего и продолжал, спустя даже годы, винить во всем себя.

С другой стороны, а как иначе мог ко всему произошедшему отнестись главный маг королевства? Ведь, кроме того, что он был главным защитником интересов Правящей Семьи, он и сам был членом ее по своему рождению.

Как известно всем образованным людям, Отец Создатель многолик. Эльфы, гномы, оборотни и давно почившие во времени драконы так и чтили Имя Его, как Многоликого. Он очистил доставшийся ему Мир от скверны Зла и заселил его Детьми Своими.

И вот, когда битвы со Злом отгремели, драконы, сгинув в одночасье, превратились в легенду, и жизнь в Мире в целом стала проста и незатейлива, воинственные эльфы, в гордыне своего долгожительства и даренной Отцом магии, в извечном своем стремлении к главенству попрали права простых людей и сделали их своими рабами. Но не учли эльфы горделивые, что и простые люди Дети Создателю, а ни один любящий отец не позволит обижать старшим детям младших.

Вот и Многоликий, три тысячи зим назад, не смог больше закрывать глаза Свои на беды простых людей и решил одарить их Своей милостью. Он пришел в Мир открыто — в Лике своем Темном, вобравшем в себя все самые насыщенные жизненные краски. И, взяв в жены семь простых человеческих женщин, породил с ними сыновей — Первых магов, чтоб те заступились за простой люд перед эльфами. Была война, и длилась она семь зим. Победили Первые маги человеческие, возглавившие простых людей в той битве, как и предназначено им было Отцом их Темным. Но вот простым людям пришлось нелегко выступать против эльфов с их боевой магией. И тогда пришел Создатель к ним еще раз в Лике Светлом, вобравшем в себя все самое чистое и совершенное, и очистил Мир от грязи, крови и скверны — от всего, что принесла в него война. Подарив простым людям, тем самым, семь зим без болезней и смертей.

Правда после этого простые люди стали считать себя наилюбимейшими детьми Его и в гордыне своей вознеслись выше тех эльфов, которых победили. И даже отринули Имя Отца, что звучало по эльфийски — Многоликий, и стали поклоняться Его крайнем Ликам, дав Им Имена свои — людские.

Но, собственно, все это — древняя история уже. А для многих и вовсе — сказки. Но вот того, откуда взялись маги среди простых людей, эта история как раз и открывает. И то, что Первые маги стали Первыми человеческими королями, истории известно так же.

А вскоре после того, как отгремела Большая Битва и воцарились Первые человеческие короли на землях эльфов, в Семьях перестали рождаться и дети, поголовно наделенные магией. И тогда было решено учредить должность Архимага, в обязанности которого входило оберегать и Семью, и королевство от потрясений. И естественно, что новая сложившаяся традиция предписывала назначать на нее волшебника с королевской кровью — из тех детей, что все-таки изредка одарялись Создателем магией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но, с утратой поголовного владения Даром, случилась и другая напасть — видимо, как плата за тот Дар, теперь у волшебников не могло быть детей. И, соответственно, маг не мог быть продолжателем Семьи и наследовать трон.