Игра в убийство. На каждом шагу констебли - Найо Марш

— Хм, — задумчиво произнес Аллейн, — я где-то слышал такое забавное русское выражение: «Поскребите любого русского — и вы обнаружите под ним татарина». А ваш слуга видел эту уникальную музейную вещь?

— Да, видел. Я точно помню, он был в холле, когда Ренкин впервые продемонстрировал кинжал.

— Он прокомментировал это как-нибудь?

— Василий? Нет. — Хендсли заколебался и повернулся к Анджеле и Найджелу. — Хотя, постойте, по-моему, он что-то сказал доктору Токареву об этом кинжале, о том, что он принадлежит «братству»?

— Да, сказал, — медленно произнес Найджел. — Он сделал какое-то замечание по-русски. Доктор Токарев заметил: «Этот бывший крестьянин согласен со мной», — а вы, сэр Хюберт, еще сказали тогда Василию, что он может идти.

— Именно так и было, — подтвердила Анджела.

— Понятно. Удивительное совпадение, вы не находите? Этот кинжал, ваш дворецкий и ваш гость — все они одной национальности.

— Не так уж все это и странно, — заметила Анджела. — Дядя Хюберт всегда интересовался Россией, особенно после войны [5]. Чарльз был хорошо знаком с его коллекцией оружия и специально привез этот ужасный кинжал, чтобы дядя Хюберт смог на него посмотреть.

— Вас и в самом деле заинтересовал этот кинжал как коллекционера?

Хендсли поморщился и посмотрел на Анджелу.

— Этот кинжал заинтересовал меня чрезвычайно. Я тут же предложил его купить.

— В самом деле? И что же, Ренкин согласился его продать?

Возникла неловкая пауза. Найджел судорожно придумывал, что бы такое сказать, но тут тишину нарушила Анджела.

— Дядя Хюберт, — мягко сказала она, — вы устали. Разрешите я все объясню мистеру Аллейну.

Не дожидаясь ответа, она повернулась к детективу.

— Вчера вечером Чарльз Ренкин написал завещание, согласно которому после его смерти кинжал переходит в собственность моего дяди. Это завещание засвидетельствовали мистер Батгейт и мистер Артур Уайлд, еще один наш гость. Но все мы, разумеется, воспринимали это как шутку.

Аллейн молча что-то писал в своем блокноте.

— Возможно, позднее мне захочется ознакомиться с этим документом, — сказал он, покончив с записями, — а сейчас поговорим об остальных слугах.

— Они все англичане, — сказала Анджела, — за исключением повара. Он француз. Итак, в доме есть три горничные, две уборщицы, еще одна молодая лондонка, она работает на кухне. Кроме того, у нас есть буфетчик — во время больших приемов он помогает Василию, — кухарка и подсобный рабочий.

— Спасибо. Мистер Батгейт, вот вы, как кузен мистера Ренкина, как вы считаете, были у него враги? Разумеется, это детский вопрос, но я все равно решил его вам задать.

— Насколько мне известно, нет, — ответил Найджел. — Но теперь стало очевидным, что хотя бы один враг у него был.

— А как вы считаете, кому-нибудь была выгодна его смерть?

— Выгодна? — Голос Найджела внезапно осекся. — Боже мой, да прежде всего мне. Не сомневаюсь, почти все его состояние унаследую я. Так что вам лучше всего меня сразу же арестовать. Чего там гадать, это я его убил. Из-за денег, конечно.

— Молодой человек, — кисло поморщился Аллейн, — ваше заявление меня невероятно смутило. Видите, я уже покраснел. Ну не надо, прошу вас. Это же глупо до чрезвычайности. Такой драматический монолог, да еще на публике. Возьмите себя в руки и дайте мне возможность вести расследование. Оно и без того не сулит никаких приятных моментов, уверяю вас.

Замечание инспектора оказало на Найджела целебное действие.

— Прошу прощения, — смущенно произнес он, — вырвалось у меня, даже сам не знаю как.

— Ничего, это бывает. А теперь я хотел бы познакомиться с гостями. Констебль говорил что-то насчет библиотеки. Я прошу вас, присылайте их ко мне в гостиную по одному. А вас, мисс Норт, я попрошу собрать слуг.

— Миссис Уайлд лежит в своей комнате, в постели, — сказала Анджела. — Она очень переживает.

— Мне очень жаль, но присутствовать должны все.

— Хорошо, я ей скажу. — Анджела направилась к лестнице.

Первым в гостиной появился Артур Уайлд. Найджел с сэром Хюбертом вышли в сад. Видимо, беседа с гостями у детектива была недолгой, потому что не успел Найджел выкурить и двух сигарет, как появился констебль Банс с сообщением, что теперь старший инспектор к услугам сэра Хюберта. Они вошли в помещение и вместе с Анджелой направились в большую библиотеку, которая располагалась за гостиной и малой оружейной. У дверей сэр Хюберт задержался и внимательно посмотрел на инспектора.

— В вашей визитной карточке написано, что вас зовут Родерик Аллейн, — произнес он учтиво. — Мне доводилось учиться в Оксфорде с одним славным человеком, носящим такую же фамилию. Случайно, это не ваш родственник?

— Возможно, — вежливо ответил инспектор, но развивать эту тему не стал. Он пропустил Найджела вперед и последним вошел в библиотеку. Здесь собрались все, за исключением Марджори Уайлд. Доктор Токарев стоял у камина и, поблескивая очками, о чем-то серьезно вещал. В дальнем конце комнаты сидела Розамунда Грант, тщательно одетая, бледная как мел, безучастно глядя перед собой. Артур Уайлд с напряженным вниманием и скептической миной на лице якобы внимал разглагольствованиям Токарева. У окна стоял доктор Янг.

— …бывают случаи, когда человек ведет двойную жизнь, — продолжал говорить доктор Токарев, — но это ужасное преступление…

Внезапно он осекся, увидев Хендсли и Аллейна.

— Инспектор Аллейн, — объявил Хендсли, — хочет поговорить со всеми нами.

— Но с нами вроде бы уже поговорили, — начал Токарев, — охота вроде бы началась. Прошу прощения, но мне бы хотелось выяснить…

— Не угодно ли всем сесть за этот стол? — быстро произнес Аллейн, оборвав плавное течение басовых нот Токарева.

Все направились к большому письменному столу у окна и уселись вокруг него. Аллейн занял председательское место.

— Итак, начнем! — спокойно провозгласил он. — В этом доме убит человек. Случилось это вчера вечером без пяти минут восемь. Есть вероятность, — но повторяю, это только вероятность, — что преступление совершил кто-то из посторонних. В связи с этим до тех пор, пока расследование не будет закончено, ни один из вас не может покинуть Франток. В вашем распоряжении дом и его окрестности. Если кто-либо из вас вознамерится прогуляться, прошу дать мне знать, и, если возникнет необходимость, я обеспечу надлежащее сопровождение. В течение ближайшего часа после этой короткой беседы я прошу вас не покидать библиотеку. Это время мне необходимо, чтобы обследовать холл и гостиную.

Аллейн закончил, все тягостно молчали. Затем заговорила Розамунда Грант:

— И как долго будет длиться этот домашний арест?

Ее голос, ровный и безучастный, внезапно и пугающе напомнил Найджелу голос Чарльза.

— Расследование скорее всего продлится до четверга, — ответил Аллейн. — А до этих пор я буду вынужден просить вас оставаться здесь.

— А так ли это