Сыщики преисподней (сборник) - Георгий Зотов

– Скромничать на Земле надо было, – из его рта взвились струйки дыма. – Ты не для того здесь поставлен начальником отдела оперативных расследований, дабы пропадать весь день, а потом явиться для того, чтобы произнести чудесное слово «никаких».

Калашников, как и в случае со Склифосовским, автоматически отметил в мозгу некорректное слово – «день». Время суток было в Аду весьма условным понятием. Поскольку, разумеется, солнца в городе не существовало, он освещался пламенем факелов и электрическими лампочками, три четверти которых полагалось гасить вечером, чтобы создать иллюзию повсеместного наступления темноты. Шеф сидел в городе с самого его основания и невольно перенял жаргон его обитателей.

Алексей с трудом проглотил подступивший к горлу комок раздражения.

– Я могу рассказать, что мы имеем на данный момент, – сообщил он, в глубине души понимая взвинченное состояние Шефа. – Один превратившийся в пепел труп, пятьсот миллионов желающих его убить, непонятное вещество, при помощи которого грохнули жертву, полсотни глухих соседей, спящих ночью, как сурки. Склифосовский забрал пепел в лабораторию, но пока не перезвонил. Я отношусь к вашему приказу с глубочайшим уважением, дорогой Шеф, но не совсем понимаю, почему вы поручили это дело мне. В городе как минимум миллион превосходных криминалистов с мировым именем, можно вызвать хотя бы Агату Кристи, я уверен – она бы раскрутила все в пять минут.

Шеф, отвлекшись на японскую плазменную панель под потолком, сосредоточенно слушал новости. Он как будто не слышал последних слов Калашникова – его остроконечные уши подрагивали на манер локаторов, улавливая доносившиеся с экрана слова.

– Без сомнения, главной сенсацией тысячелетия стало сегодняшнее ЧП в еврейском квартале города, – размеренно произносил слова телеведущий в очках, его напыщенное лицо показалось Алексею знакомым. – Как нам удалось узнать из конфиденциальных источников, произошло первое за всю историю города покушение на убийство, которое увенчалось успехом. Жертвой неизвестного киллера стал бывший глава Германии Адольф Гитлер, с 1945 года отбывавший наказание за соучастие в убийстве и нанесение тяжких телесных повреждений примерно ста миллионам человек. Отдел оперативных расследований Учреждения пока отказывается от любых комментариев относительно обстоятельств смерти Гитлера. Однако уже сейчас со всей уверенностью можно сказать, что убийство является заказным. Смотрите «Сто первый канал», с вами был Влад Кистьев.

Калашников неожиданно вспомнил этого человека. Вот уже двенадцать лет, каждое первое марта, он обязательно приходил к ним в отдел, чтобы просмотреть компьютерный архив – не появились ли за прошедшие триста шестьдесят пять дней в городе его убийцы. Непонятно почему, но он очень хотел посмотреть им в глаза – ему стреляли сзади в голову, он не успел увидеть лиц исполнителей. Заказчик его смерти до сих пор был жив, но в городе довольно много народу с нетерпением ожидали его прибытия.

Алексей не без основания полагал, что многие новички в Аду чересчур романтизированы. Создавалось впечатление, будто они всю жизнь только и делали, что читали дамские романы в мягкой обложке. Ну, появятся киллеры, ну посмотрит он им в глаза полчаса или час – так дальше-то что? Совесть этих людей прошибает исключительно редко. По опыту Калашников знал, что самых безжалостных палачей, оказавшихся в городе, больше всего шокирует новость: Ад, оказывается, существует на самом деле. Раскаяние терзает души очень и очень немногих. А вот их жертвы после первых минут злорадства скоро начинают понимать: теперь им придется смотреть на своих убийц каждый день на протяжении сотен тысяч лет. Необходимы воистину железные нервы, чтобы выдержать подобную «радость», – но не у всех они есть. Немудрено, что кому-то в результате захотелось прикончить Гитлера.

Шеф нажал на красную кнопку на пульте с рогатой головой – экран телевизора померк.

– Ну, приглашу я Кристи, – продолжая разговор, бесцветным тоном сказал он. – Знаешь, что случится через неделю? Она напишет мне подробный отчет на семистах страницах, что убийство совершил дворецкий, потому что фюрер в юном возрасте соблазнил его племянницу. Ты просто никогда не работал со звездами и не знаешь, как это тяжело: толку с гулькин нос, зато обижаются на любую мелочь. По мне, лучше взять на работу человека без громкого имени, но пусть это будет настоящий профессионал. Исключение составляет разве что доктор Склифосовский. Он не звонил тебе, говоришь? Жаль. А вот мне позвонил.

По интонации Шефа было более чем ясно – врач вряд ли сообщил что-то хорошее.

– Профессор провозился с пеплом больше двух часов, – проговорил он, подцепив когтем со стола тонкие прозрачные листки бумаги. – Но все тесты показали один и тот же результат. Ты знаешь мой характер – я попросил его повторить анализ пять раз. Николай Васильевич честно объяснил – он это уже сделал, однако итог остался неизменным.

– Склифосовский с самого начала подозревал, что вещество – сильнейшая кислота, возможно, какой-то новой концентрации, пока еще неизвестной нам, – согласно кивнул Калашников. – Может, допросить американцев, не случалось ли в последнюю неделю в Пентагоне новых химических разработок? Час назад в транзитный зал пара подполковников прибыла с джипом «Хюмви» – наскочили в Багдаде на мину.

Шеф мучительно потер виски, покачал головой. Пламя в камине ярко вспыхнуло, оранжевые языки лизнули пасти химер: сверху бросили новую порцию сучьев.

– Нет, они нам не понадобятся. К сожалению, дело обстоит гораздо хуже.

Малинин, пользуясь временным отсутствием секретарши, пристально наблюдал за беседой через приоткрытую дверь приемной. Он увидел, как Шеф сказал что-то на ухо Калашникову. Даже в полумраке было заметно – тот побледнел, словно бумага.

– Не может быть… – прохрипел он враз севшим голосом.

– Я тебе говорю! – Шеф сломал в руках карандаш. – И не надо тут делать круглые глаза. Кто из нас мог бы ожидать подобное? Ты вообще что-нибудь понимаешь?

– Нет, – объективно ответил Алексей.

Шеф вздохнул.

– Знаешь, это еще не самое плохое. Гораздо хуже то, что даже я этого не понимаю.

«Я тоже без стакана не разберусь», – тревожно подумал Малинин. Две головы моментально повернулись в его сторону, и он понял, что сказал это вслух.

Глава 11

Объект номер два

(20 часов 50 минут)

Поджав стройные ноги, роскошная блондинка в заштопанном нижнем белье сидела на обшарпанном диванчике в убогой гримерке. Вид у нее был настолько печальный, что если бы в этот момент рядом с ней оказался Петрарка, то поэт воспел бы грустную розу, одиноко растущую на развалинах.