Шебаршин. Воспоминания соратников - Валерий Поволяев

Обладая феноменальной памятью, Леонид Шебаршин знал всех фигурантов российской политики, помнил их жизненные траектории, мог безошибочно предсказать их дальнейшее продвижение по политическому небосклону. Органически не выносил верхоглядства и пустословия. Он так и не воспринял прорвавшихся к власти под псевдодемократическими лозунгами демагогов, видя в них разрушителей исторического Отечества. Об этом говорят его горькие афоризмы, собранные в книге «Хроника безвременья». В ней боль в связи со страданиями народа и презрительное отношение к новоявленным хозяевам России. Разнокалиберным «вождям» его совет: «Не в свою лужу не садись!». Едкая ремарка: «Бог, конечно, не выдаст, но от новых свиней надо держаться подальше — съедят!». Короткое, но емкое замечание: «На переправе не меняют лошадей, но стоило бы поменять кучера!». И еще об одной из новых политических организаций, шумливо претендующих на власть: «Партия честно заворовавшихся людей». Огромную популярность приобрели и другие книги, написанные генералом, — «Из жизни начальника разведки», «Рука Москвы», «И жизни мелочные сны», — пронизанные осмыслением минувшего и реальности, предвидением будущего. Порой грустными выглядели его оценки, но всегда мудрыми.

Скептически относившийся к навязчивому вмешательству некоторых партийных чиновников в оперативную работу, Леонид Шебаршин неожиданно процитировал однажды замечания И. В. Сталина о разведке, назвав эти соображения толковыми. А высказал их Иосиф Виссарионович на одном из заседаний Комиссии по реорганизации разведывательной и контрразведывательной служб МГБ СССР 9 ноября 1952 года. Есть смысл напомнить их: «В разведке никогда не строить работу таким образом, чтобы направлять атаку в лоб. Разведка должна действовать обходом. Иначе будут провалы, и тяжелые провалы. Идти в лоб — это близорукая тактика.

Никогда не вербовать иностранца таким образом, чтобы были ущемлены его патриотические чувства. Не надо вербовать иностранца против своего отечества. Если агент будет завербован с ущемлением патриотического чувства — это будет ненадежный агент.

Полностью изжить трафарет из разведки. Все время менять тактику, методы. Все время приспосабливаться к мировой обстановке. Использовать мировую обстановку. Вести атаку маневренную, разумную. Использовать то, что бог нам предоставляет.

Самое главное, чтобы в разведке научились признавать свои ошибки. Человек сначала признает свои провалы и ошибки, а уже потом поправляется.

…Исправлять разведку надо прежде всего с изжития лобовой атаки.

Главный наш враг — Америка. Но основной упор надо делать не собственно на Америку.

Нелегальные резидентуры надо создать прежде всего в приграничных государствах.

…Нельзя быть наивным в политике, но особенно нельзя быть наивным в разведке.

Агенту нельзя давать такие поручения, к которым он не подготовлен, которые его дезорганизуют морально.

В разведке иметь агентов с большим культурным кругозором — профессоров (привел пример, когда во времена подполья послали человека во Францию, чтобы разобраться с положением дел в меньшевистских организациях, и он один сделал больше, чем десяток других).

Разведка — святое, идеальное для нас дело.

Надо приобретать авторитет. В разведке должно быть несколько сот человек — друзей (это больше чем агенты), готовых выполнить любое наше задание.

Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец.

Агентов иметь не замухрышек, а друзей — высший класс разведки».

Неприемлемы для генерала-государственника последствия так называемого нового мышления в политике. С горечью видит он, что к нашей стране все чаще относятся пренебрежительно, отечественный МИД больше всего на свете боится обидеть западных партнеров. Между тем ЦРУ, СИС, БНД совсем теряют стыд. Внаглую пытаются вербовать сотрудников наших спецслужб, дипломатов, представляющих особый интерес специалистов. Л. Шебаршин заносит в дневник: «Мы проанализировали работу американских и других западных спецслужб с советскими гражданами за рубежом. Картина получилась впечатляющей: за дымовой завесой разговоров о партнерстве вместо соперничества, человеческих контактов ведется тотальное наступление на Советский Союз. КГБ направляет доклад и предложения о контрмерах президенту Горбачеву и министру иностранных дел Шеварднадзе. Никакого решения по докладу не принимается».

Настрой последних лет отражает и такое признание Леонида Владимировича: «Из официального лексикона исчезло слово «совесть». Ложь стала и ступенькой к успеху, и инструментом в политических играх, и условием выживания. Но совесть, человеческое достоинство могли исчезнуть без следа только в высших и приближенных к ним сферах, где пьянящий аромат власти и всесилия заглушал все».

О своих единомышленниках и соратниках по службе он думал иначе. В одном из интервью, которое я брал у него, задавшись вопросом: «Что делают в бизнесе бывшие разведчики?», генерал убежденно ответил, что их отличают в первую очередь компетентность, дисциплинированность и законопослушность, почему и оказываются предпочтительнее многих на любом посту.

Вплоть до трагического исхода он стоически переносил обрушивавшиеся на него невзгоды. Более двух десятков лет оставался президентом Российской национальной службы экономической безопасности. Был неистовым книгочеем и не избегал давать советы, что лучше всего прочесть в море разнокалиберной литературы, обрушившейся на современного читателя. Одному из своих товарищей он как-то порекомендовал прочесть «Три чашки чая» Грега Мортенсона — американца, который строит школы для девочек и мальчиков в самых глухих районах Афганистана и Пакистана, то есть в гнезде «Талибана». Оговорившись: «Это к вопросу о том, как следует бороться с террористами».

Занимался спортом, неистово сражался в шахматы. Подшучивал, что к своему участковому врачу, женщине, ходит трижды в год: поздравить ее с Новым годом, 8 марта и в день ее рождения. Лишь отмечая 77-летие, когда 25 марта 2012 года к нему пришли близкие и друзья, он выглядел несколько исхудавшим и грустноватым. А так ничего не предвещало беды. За традиционным русским столом пели любимые им песни. Из них самой трогательной для него была «Враги сожгли родную хату». Он называл ее реквиемом, написанным для русского народа. Генерал и сам отождествлял себя с тем воином, который «три державы покорил», а приехал домой на пепелище и родную могилу. Хорошо знавший и друживший с ним генерал— лейтенант Николай Сергеевич Леонов припоминал: «При словах: «Уж ты прости меня, Прасковья, что я пришел к тебе такой, хотел я выпить за здоровье, а пить пришлось за упокой» — у него увлажнялись глаза. Его маму тоже звали Прасковьей».