Рассвет для двоих - Эмили Джордж

— Знаю. Но парень мне не понравился.

— Он обычный работодатель. На досуге может быть хоть тайным зоофилом, работы это не касается.

— Лу уедет?

— Похоже, что да. Перестань хмуриться, Билл, меня и так всю трясет.

— С чего это?

— С того, что я уже отвыкла от подобных игр в переодевание.

— Так ведь все удачно закончилось?

— Вот именно! И я больше не хочу иметь с этим дело. Я — классическая зануда со скрипочкой, а по цирковому делу у нас Лу.

— Ты очень красивая зануда со скрипочкой.

— Билли...

— Мардж...

— Я тебя люблю.

— И я тебя очень. Марго, как только мне дадут повышение, я иду к твоим...

— Билл Кросби! Меня не волнует твое звание. Я люблю тебя, понимаешь?

— Понимаю. Но я хочу, чтобы у тебя все было.

Марго рассмеялась.

— У меня есть ты. Мама, папа и Лу. И весь мир в кармане. Разве нужно что-то большее?

Они прощались еще с четверть часа, а потом раскрасневшаяся и растрепанная Марго вырвалась из крепких объятий Билла Кросби и пулей кинулась по дорожке сада к дому. Ее ждала несчастная больная сестричка.

Несчастная больная сестричка лежала в постели, задрав ноги на стенку, и размахивала руками в такт музыке, доносившейся из наушников. Марго приятно поразил тот факт, что Лу держала слово и не пела, хотя присматривать за ней было в данный момент некому. Девушка крадучись приблизилась к кровати и потрясла узким белым конвертом над самым носом Лу.

Наушники полетели в одну сторону, подушка в другую, и Лу стала целовать сестру в обе щеки. Выглядела она не в пример лучше, чем утром, и Марго порадовалась за нее.

Вырвавшись из цепких рук «бедной больной», Марго уселась в кресло.

— Ладно уж, ради такого события можешь тихонечко и немножечко поговорить.

— Мардж! Ты фея. Принцесса. Королева Роз! Это контракт, да?

— Это даже немножко больше. Красавчик его уже подписал, так что тебе требуется только написать свою фамилию...

Еще учитель химии, мистер Сайкс, предрекал Лу Джонс гибель от несчастного случая, в которой виновата будет только она сама. Обычно мистер Сайкс успевал сказать только первую часть фразы: «Возьмите серную кислоту... не забыв надеть резиновые перчатки». Лу хватала смертоносную колбу голыми руками и однажды прожгла в полу дыру.

Вот и сейчас Лу Джонс поступила примерно так же. Она торопливо выхватила листочки из конверта, нетерпеливо отбросила первые два, спрыгнула с кровати и подбежала к столу. Стремительный росчерк пера - и контракт обрел силу. Марго наблюдала за действиями сестры с легким неодобрением.

— Ты бы хоть прочла...

— Я мечтала об этом со вчерашнего вечера. Все думала, каково это — стать звездой.

— Ты еще не звезда...

— Это начало. Вот же, написано черным по белому: сто тысяч фунтов! Мардж, это же безумные деньги, я сроду о таком не мечтала, а тут первый контракт - и такая сумма! Я верю в удачу.

— Ты... зачем ты запечатываешь конверт?

— Успеем отправить его вечерней почтой. Вдруг он за ночь передумает?

— Сумасшедшая. Надо было оставить себе экземпляр...

— Завтра! Все завтра! Новая жизнь - прямо с утра. Марго, душечка, ну отнеси это на почту, прошу!

— Лу, иногда мне хочется тебя треснуть по голове чем-нибудь тяжелым...

Лу обхватила сестру, закружила по комнате. Из ее груди вырывалось мелодичное, хотя и несколько хрипловатое мурлыканье. Марго сдалась — и рассмеялась, вторя своей счастливой близняшке.

Альдо вернулся в номер в начале седьмого утра. В голове приятно шумело, однако глаза слипались, и он заметил узкий белый конверт, только наступив на него.

Минуту спустя он уже презрительно ухмылялся. Надо же, как она торопится поймать свой шанс! Прекрасная, черноокая, чернокудрая и сладкоголосая мисс Джонс. Расчетливая, холодная и циничная певичка. Впрочем, голос у нее все равно хорош.

Альдо сунул контракт в папку и с чувством выполненного долга повалился на кровать, даже не потрудившись раздеться.

Слишком долго он сидит в Англии. Пора домой, туда, где солнце, древние стены фамильного замка, папа, мама, молодое вино и звонкие голоса белозубых девчонок, собирающих тяжелые грозди винограда... Туда, где солнце золотое, а не желтое, небо синее, а не серое, листья изумрудные, сердца горячие, а чувства искренние. Пора в Италию.

Он спал всего три часа, потом проснулся (с легкой головной болью), принял душ, переоделся и с относительно чистой совестью позвонил отцу в Италию.

— Это феодал и самодур Бонавенте-старший?

— Полете на поворотах, малыш. А то возьму ремень.

— Поздно. Нельзя пороть женатого мужчину.

— Альдо!

— Папа?

— Если это шутка, то ремнем не обойдется:..

— Это не шутка. Я не могу шутить на трагические темы. Молодому орлу подрезали крылья. Юный тигр заточен в золотую клетку.

— Как такое может...

— Любовь с первого взгляда, папа. Короткий взгляд, сердечный спазм, перехватывает дыхание, разум отказывает, на миг я теряю сознание, а когда прихожу в себя— мой голос уже делает ей предложение.

— Гм... симптомы, в принципе, описаны верно, но... Вы давно знакомы? Кто она?

— Папа! Это уже нахальство! Ты велел мне жениться?

— Велел, но...

— Никаких «но»! Ты же не оговаривал ее титулы и звания. Не настаивал на долгих годах прекрасной дружбы, плавно переходящей в нежную любовь...

— Нет, но я хочу знать...

— Узнаешь. Через неделю мы прилетим в Корильяно.

— Мы подготовим вам встречу...

— Нет!!! Видишь ли, мы с моей... э-э... киской люди новой формации. Долой мишуру и блеск закостеневших традиций! Даешь простые и понятные отношения. Расписались, зажили одним домом, умерли в один день. Быстро, выгодно, удобно.

— Альдо, ты болтун и клоун.

— Я женатый человек. Джакомо в замке?

— Уехал на пару недель в Бари, но я ему позвоню.

— Ни в коем случае! Когда моя вивисекция... то есть инаугурация?

Голос отца стал жестким и по-настоящему суровым.

— Достаточно, сынок. Утихомирься. Мы с мамой ждем тебя и твою невесту в Корильяно. Обо всем остальном мы поговорим позже. Комнаты почти готовы.

Альдо неожиданно сник. Заряд бесшабашного веселья кончился, и Альдо закончил скучным и невыразительным голосом:

— Прости, па. Я немного не в себе. Должно быть, от счастья. Не обижайся на меня.

— Приезжайте поскорее.

— До встречи. Поцелуй маму.

— Обязательно.

Повесив трубку, молодой человек некоторое время сидел, мрачно глядя в стенку прямо перед собой. Потом неприятно ухмыльнулся.

— Что ж... женишок! Пора на встречу с ненаглядной. Кстати, а как я ее найду?!

5