По ту сторону спорта - Николай Долгополов

Но отвлечёмся от тягостной для канадцев статистики. Торонто сравнивают с Нью-Йорком и Чикаго. Город действительно живёт в чётком и стремительном ритме. Всего несколько фондовых бирж мира превосходят по размаху двоюродную сестрицу из Торонто. И нет, кажется, промышленных товаров, которых бы здесь не производили.

И всё же Торонто не так американизирован, как его представляют или хотят представить. Это особенно относится к его жителям. Спросите в Нью-Йорке, как найти нужную вам улицу. Молчание, пожатие плечами — весь ответ. В Торонто объяснят в подробностях, проведут и спросят, откуда вы. К нам, заслышав русскую речь, подходили не раз. Спрашивали: «Рашшианс?» — и одаривали одной и той же историей. Ещё в том, прошлом, веке или в начале этого в Канаду перебрались прапрадеды и деды. Бывает, бабушка и отец, посидев за праздничным столом, перебрасываются русскими, украинскими фразами. А вот мы и дети… Как-то само собой получилось, что фамилии носим английские, и хорошо, что хоть сразу понимаем, когда говорят на нашем, родном. И выкладывается, будто не подводящий пароль, малюсенький запасец заученных слов: «здравствуйте, спасибо, до свидания, мама».

В провожатые мы получили усатого, прямо с картинки, пожилого украинца. Несмотря на взаимную симпатию, общаться было сложновато. Увы, редко понимали нашего спутника и сами канадцы. Так и беседовали на причудливой мешанине из русских, украинских и английских слов, произносившихся переводчиком с неподражаемым украинско-английским акцентом.

Не случайно, наверно, с языка коренных жителей страны — индейцев — название города переводится как «место сбора». Каких речей не наслышишься, гуляя по широченным улицам! То вдруг забредёшь в район, где с дикой скоростью тараторят по-итальянски. Увидишь вывеску на греческом и поймёшь, что попала она в эту часть города закономерно — живут тут одни греки. На протяжении нескольких кварталов нас преследовал резкий немецкий говор. И, как я уже говорил, немало в Торонто славян. В Канаде проживает около полумиллиона украинцев и 120 тысяч русских. Их предки осели здесь до революции: спасались от голода и религиозных притеснений.

Вообще немного отыщется на карте стран, национальный состав которых был бы настолько разнообразен и до неправдоподобия пёстр. Большинство населения — англо- и франко-канадцы. За ними немцы, итальянцы, голландцы, скандинавы, поляки… Иммиграция исключительно высока, но только из Европы и Америки. Перед выходцами из Азии и Африки ставятся труднопреодолимые препоны.

Таксист-ливанец подробно и от души исповедовался случайным седокам. Десять лет назад полулегально пробрался в Канаду. Мучился, голодал, скитался, страдал и копил деньгу, но вывез-таки из Бейрута семью. Сейчас всё вроде бы образовалось: получил канадское подданство, выкупил у ростовщика такси. Только вот работать приходится с утра до ночи. «С утра до ночи» — понятие растяжимое, и мы переспросили, сколько именно. Ответ ошеломил:

— Девятнадцать-двадцать часов в сутки. Сплю в машине рядом с аэропортом. Зато в четыре часа утра я в очереди первый.

Мы не поверили, и шофёр из Бейрута побожился всеми неизвестными нам богами и благополучием сына, фотография которого была продемонстрирована для пущей убедительности.

Кстати, расплачиваясь за такси, мы пару раз видели, как, беззвучно шевеля губами, водители заглядывали в какие-то непонятные таблички, а потом сдирали с нас побольше, чем значилось на счётчике. Виновницей оказалась всё та же уже нами прочувствованная и оттого ненавидимая инфляция. Стоимость проезда дорожает так, что не успевают переделывать счётчики. Похоже, делающие таблички без работы не останутся.

А теперь вернёмся к нашему, точнее, канадскому хоккею. Думаю, не надо беспокоиться за своё благополучное существование и служащим «Торонто Мейпл Гарденс». Хоккей — депрессия ли, инфляция, война — делает стопроцентные сборы. Сказать, что в Канаде он вид спорта номер один, значит нанести хоккею и канадцам незаслуженное оскорбление. Это и национальная святыня, и гордость, и неисчерпаемая, словно озеро Онтарио, тема для разговоров.

«Хотите приехать в Торонто и не выглядеть презираемым всеми идиотом? Зазубрите имена наших „Листьев“», — советует местная пословица. Она ни на йоту не лжёт.

— Я целиком завишу от того, как сыграют «Мейпл Лифс» дома или в гостях, — жаловалась нам старушка одуванчик. — Проиграй они кому-то — муж, сын, внуки к завтраку не притронутся.

Мы вежливо посочувствовали пенсионерке-мученице.

— Правда, если бы наш капитан Ситлер не получил в прошлом году травмы, а Сальмингу подобрали бы в пару защитника его класса… — продолжала старушенция, и я подумал, что она, возможно, и вписалась бы в толпу, которую я видел на матче с «Флайерс».

Весь сезон в Торонто, да и во всей Канаде, свирепствует хоккейная лихорадка. И как бы ни играли «Листья», а они уже лет пятнадцать играют неважно, «Торонто Мейпл Гарденс» всё равно удерживает абсолютный мировой рекорд посещаемости среди спортивных арен. С 1946 (!) года на хоккейных матчах сплошные аншлаги. За почти четыре десятилетия — ни одного непроданного билета. Есть отчего счастливо потирать руки президенту клуба Гарольду Бэлларду.

Вот уж про кого можно смело написать: внешность бывает обманчива. Пожилой, холёный, респектабельный джентльмен — закоренелый и неисправимый преступник. Судьи, снисходительно настроенные к миллионеру из Торонто, и сами удивились, когда все 47 пунктов выдвинутых против Бэлларда обвинений в мошенничестве и хищениях подтвердились. Приговор был смехотворно мягок: три года тюрьмы. Бэллард отсидел треть срока, не переставая руководить делами из камеры. Досрочное освобождение стало скорее долгожданным праздником для тюремного начальства, чем для заключённого. Бэллард замучил охранников бесконечными придирками, постоянными отлучками из тюрьмы и чересчур весёлым жильём в комфортабельной квартире-камере.

Не хватило бы и полкниги, чтобы описать «геройские» похождения миллионера-мошенника. Интервью, которое Гарольд Бэллард любезно даёт редактору журнала «Мейпл Лиф Мэгазин», принадлежащего Гарольду Бэлларду, в комментариях не нуждается.

«— Какие черты характера вам наиболее присущи и какова ваша жизненная философия?

— Честность в общении, дружелюбие, благородство, прямота. Стремлюсь заводить друзей и сохранять дружбу. Много работать и быть честным. Относиться ко всем справедливо. Любить ближнего своего.

— Чем вы разочарованы в жизни?

— „Лифс“ не выигрывали Кубка Стэнли с 1967 года. Если мы не завоюем его, это отразится на бизнесе. Со времени моего избрания президентом мы не добывали Кубка ни разу. Команду ждут перемены. И уж себя-то я не уволю. Деньги вкладываются не просто так.

— Насколько близкие отношения сложились у вас с игроками?

— Очень близкие, когда я подписываю их денежные чеки. Я хорошо понимаю хоккеистов, но, бывает, они меня раздражают. Делаю высказывания, с которыми „Листья“ не соглашаются. Может, и не надо бичевать их публично, но я говорю, что хочу. Просить извинения за сказанное не собираюсь. Я имею право говорить, что мне угодно, и хоккеисты это знают.

— Как игроки реагируют на ваши замечания?

— Злятся на меня, черти.

— Каким образом они проявляют недовольство?

— Сторонятся меня, избегают любыми путями. Не разговаривают.

— Вы однажды заявили, что ваш игрок швед Инге Хаммарстрём может очутиться в углу площадки у бортика с шестью яйцами в кармане и выкатиться оттуда, ни единого не разбив. Как вы оцениваете собственную цитату?

— Отлично сказано. Я о ней уже вспоминал. У меня счастливое умение остроумно сравнивать несравнимые вещи. Я мог бы безыскусно обозвать Инге „кремовыми сливками“. Это тоже было бы о'кэй. А я выдумал ещё и шесть яиц.

— Хаммарстрём обиделся?

— Очень и очень. Он — кремовые сливки, однако исключительно силён физически. С его телосложением надо засовывать в карман половину соперников. А Хаммарстрёму как-то дали в челюсть, а он только поморщился. Дурацкое выражение на его лице говорило: „За что бьёте? Я вам ничего плохого не сделал“. Чёрт подери, я бы сразу дал сдачи. Это естественная реакция. Непонятно, как человек может быть таким глупцом, чтобы не ответить ударом на удар? Меня бесит, когда кто-то из м-о-е-й команды в форме „Мейпл Лифс“ получает затрещину и не отвечает тем же.

— Ваш бывший компаньон и совладелец арены (разорённый Бэллардом и вышвырнутый из дела. — Н.Д.) Кон Смит был недоволен вашими нововведениями в „Торонто Мейпл Гарденс“. Он отозвался о вас, как о „старом пирате“. Что он против вас имеет?

— Я открыл при арене ресторан. „Бэллардовская забегаловка для пьянчуг“ — так он её окрестил. Я снял в „Гарденс“ портрет английской королевы и поставил на это место новые ряды кресел для зрителей. По его мнению, это испортило внешний вид арены. Но я делаю здесь, что я желаю. „Мейпл Лифс Гарденс“ куплена мною, и я тут хозяин.