ВВГ, или Власть Времен Гармонии - Василий Головачев

Тут уж Северцев не выдержал и выскочил из палатки, благоразумно не взяв карабин. Пограничники были вооружены серьезней – американскими «М-14» китайского производства, и было их пятеро. Конфликт мог получиться нешуточный.

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался Северцев, подходя к группе.

– Дурак! – вполголоса заметил возбужденно-злой Виктор. – Это по твою душу. Я пытался тебя предупредить…

– Это за вами, Олег Андреевич, – виновато сказал Вениров, поглаживая бородку. – Вас спрашивают.

– Как интересно! Откуда они меня знают?

– Северцы? – подошел к нему командир монгольского пограничного патруля.

– Он, – кивнул Олег. – Де-факто и де-юре. В чем дело?

– Ыдты с намы!

– Это еще с какой стати! Документы у меня в порядке, виза оформлена на два месяца. – Северцев достал загранпаспорт. – Можете проверить.

Офицер взял паспорт, бегло пролистал его, глянул на фотографию путешественника и сунул документ к себе в нагрудный карман полевой куртки.

– Собырать. Ыдты. Быстр!

– Да объясните же, в чем дело!

Пограничник что-то скомандовал по-монгольски, и две винтовки уперлись в грудь Северцева. Наступила короткая пауза. Северцев кинул косой взгляд на готового к броску Виктора, оценивающе посмотрел на военных людей. Вряд ли они знали, что такое барс – боевая армейская система – в действии. С ними можно было справиться без особого труда, так как они не ожидали сопротивления и были уверены в своих силах. Но к костру начали стягиваться просыпающиеся археологи, и рисковать их жизнью не стоило. И хотя Северцев не был уверен, что это недоразумение, – его нашли в пустыне, далеко от населенных мест, причем сразу же после «хронодрайва», – все же надеялся разрешить проблему мирным путем.

Шевельнув бровью, он отрицательно качнул головой, давая понять Виктору, что сопротивляться не стоит.

– Хорошо, я пойду с вами. Как далеко?

Пограничники переглянулись.

– Улан-Батор, – сказал командир. – Началнык. Прыкас. Быстр ыдты.

– Сейчас соберусь. – Северцев повернулся, направляясь к своей палатке на краю лагеря.

В спину ему уперся ствол винтовки.

Он досадливо дернул плечом, полуоглянулся.

– Повежливее, герой моржовый, я не собираюсь убегать.

Командир погранпатруля что-то каркнул. Нажим винтовки ослабел. Пограничник отступил на шаг. Ситуация складывалась так удачно для контратаки, что Олег с трудом справился с желанием вступить в схватку. Дошел до палатки, собрал в рюкзак вещи, взял карабин и вышел. Часы-синхрон лежали у него в нагрудном кармане жилета, и он мог вытащить их в любой момент. Однако сдерживался. В душе еще теплилась надежда, что все обойдется и его арест не связан с произошедшими накануне событиями.

Пограничник закричал, увидев карабин, навел на Северцева винтовку. Подскакавший командир отряда тоже поднял оружие. Северцев бросил карабин Виктору.

– Сохрани. – Добавил громче:– И сообщи в Москву о моем задержании.

Сказано это было специально для пограничников, однако на командира патруля эти слова не произвели никакого впечатления.

– Морь унах! – каркнул он. – Садыс кон! Эхат надо!

– Да куда вы его на ночь глядя? – не выдержал начальник экспедиции. – Утра дождаться не могли? Никуда ведь не сбежит.

Сторож залопотал по-монгольски, пограничник выслушал его и повернул ствол винтовки на Венирова. Что-то проговорил.

– Не мешайте, а то он и вас заберет, – перевел сторож.

– С-собаки паршивые! – скрипнул зубами Виктор. Помогая Северцеву седлать коня, шепнул: – Беги! Я их задержу!

– Куда? – усмехнулся Северцев. – Пустыня кругом. Успокойся, все в конце концов разъяснится. Да и сбежать я всегда успею.

– Как? Ты же только что утверждал обратное.

– Часы.

Виктор зыркнул на обступивших их пограничников.

– А если они обыщут тебя и найдут часы?

– Постараюсь их опередить.

– Может, я поеду за вами, тихо? В случае чего помогу…

– Не надо, справлюсь, даже если это системники, о которых предупреждала Варвара.

– Кончат болтай! Быстр садыс! – приказал командир погранотряда.

Северцев вскочил на лошадь, помахал рукой ничего не понимающим археологам и актерам.

– Не беспокойтесь, ребята, я скоро вернусь.

– Ни пуха… – многозначительно сказал Виктор.

– К черту! Сайн яваарай[3].

Небольшой отряд всадников двинулся в ночь, но не в ту сторону, откуда прибыл Северцев, а на северо-восток, в направлении на Барун-Урд. Олег сначала думал, что пограничники просто знают другую дорогу, покороче, и скакал молча, ожидая поворота. Но его все не было, всадники ехали в одном и том же направлении, не меняя темпа, и через два часа, когда начался рассвет, удалились от лагеря не меньше чем на двадцать километров.

Появились песчаные барханы: началась срединная Гоби, простирающаяся к северу и востоку на сотни километров. Стук копыт о камни сменился шорохом и скрипом песка. Пограничники придвинулись к Северцеву плотнее, и он понял, что их намерения далеки от сопровождения русского путешественника в столицу государства, к таинственному «началныку».

С гребня очередного бархана стала видна узкая долина с зеленым пятном растений посредине – в месте выхода подземных вод. Однако Северцев при скудном утреннем свете разглядел еще одно пятно – оранжевое и догадался, что оно означает. У источника его ждали на лошадях буддийские монахи. Очевидно, те же самые, что встретили гостя еще в Улан-Баторе.

Северцев ничем не выдал своих чувств, начиная готовиться к встрече, приводить организм в боевое состояние. Пограничников он не боялся, несмотря на их вооружение, в их задачу входило лишь сопровождение пленника к месту встречи с заказчиками задержания.

Они спустились в долину плотной группой, подскакали к монахам. Один из них, постарше, бритоголовый, с суровым узким лицом, что-то проговорил. Пограничник за спиной Северцева тут же навел на него винтовку, а монах вытащил странно знакомый пистолет – с толстым дулом и сложным прицелом. Олег понял, что настало время действовать.

Он мгновенным движением поднял коня на дыбы, и пуля из винтовки досталась коню. Олег увидел движение дула пистолета – монах выцеливал его – и соскользнул с крупа падающего на бок коня. Залпа он не услышал, зато почувствовал страшный удар по голове, чуть не погрузивший его в беспамятство. Лишь много позже он понял, что монах выстрелил в него, но «пулей» был сгусток особого поля, подчиняющего сознание, и спасли путешественника только его реакция и конь, принявший «огонь» на себя.

Конь перекатился на бок и помешал монголу в войлочной шляпе зеленоватого цвета выстрелить еще раз.