78 - Макс Фрай

Александр наклонился и зачерпнул рукой воду — вместе с отражением соседнего берега.

— Так странно, Геф, — мягко сказал он, — Знать, что эта вода идёт, идёт и никогда не кончается. Что-то удивительно безнадёжное есть в этом, ты не находишь?

— Эскандер, — пожал плечами Гефестион, — А ты никогда не задумывался, что нечто удивительно безнадёжное для врагов есть в твоих неизменных победах? Они идут, идут, идут… И никогда не кончаются.

Сморщившись, как от зубной боли, Александр выплеснул отражение берега на отражение Луны и встал.

— Они закончились, Геф, — сказал он. — Только что закончились. Я проиграл.

— Да?

— Да. Я дошёл до конца мира, мне нечего больше выигрывать и некого побеждать. А это значит, я проиграл.

— Мне казалось, — с сомнением поджал губы Гефестион, — что Аристотель не принадлежал к школе софистов.

Александр криво усмехнулся и побрёл вдоль берега. Гефестион двинулся за ним так, чтобы прикрывать фигуру царя со стороны дворца.

— Нет, Геф, я серьёзно, — размышлял на ходу Александр. — Весь Восток мой. Египет тоже. Север… Я дошёл до конца населённых границ, дальше только мёртвый лёд.

— А я слышал, — рассеянно отозвался Гефестион, — что там дальше лежит страна Гипербореев, людей с пёсьими головами.

— Геф, я тебя умоляю, — нахмурился Александр. — Я говорю о серьёзных вещах. Индия, неприступная Индия — тоже теперь моя. Что же мне делать дальше, Геф? Чего желать, за что бороться?

— Вернуться в Вавилон, — посерьёзнев, ответил Гефестион. — Солдаты недовольны. Они скучают по дому и семьям.

— Домой, — вздохнул Александр и остановился. — Домой. Мы обязательно пойдём домой… Но чуть позже, не сейчас. Я чувствую, что здесь что-то есть, Геф, и я должен понять, что это.

Он спрятал нож и внимательно посмотрел на гостя. Это действительно был койот. Точно такой же, как тот, которого он убил и съел пять дней назад. Впрочем, тот не умел разговаривать.

— Сразу к делу, — предложил койот, жмурясь на костёр. — Предложение, от которого невозможно отказаться. Бьюсь об заклад, тебе уже до чёртиков надоело скитаться по этой мёртвой стране.

— Не такая уж она и мёртвая, — буркнул Александр и потёр свежий шрам на щеке.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — отмахнулся койот. — Так вот. Из чистого альтруизма я готов провести тебя в твой собственный, новый, прямо с иголочки, нормальный мир. Живые люди, работающие магазины, телевизор по вечерам… Всё как было здесь, а если хочешь, и лучше. Ну, что скажешь?

— Не пойдёт.

— Что значит — “не пойдёт”?!

— У меня здесь дела.

— Дела? Это ты про свой безнадёжный поход к якобы ждущей тебя жене? Я тебе предлагаю целый мир, чудак, а ты цепляешься за какую-то химеру. Да я тебе такую жену могу устроить — закачаешься! Ну, идёт?

Александр обстоятельно объяснил койоту, куда тот идёт. Койот внимательно выслушал и оскорбительно засмеялся.

— Тебя всё равно завтра Ю-уги сожрут, — сообщил он. — Ты ведь рекой пойдёшь? Вот там они и сидят, Ю-уги. Вроде твоих позавчерашних шестилапых уродов, только с ядовитыми шипами и крупнокалиберным пулемётом. Давай, соглашайся уже. О тебе же забочусь, дурак.

Александр не менее обстоятельно объяснил, что койоту следует сделать со своей заботой. Это объяснение койот дослушивать не стал и растворился в ночи задолго до того, как оно закончилось.

Несомненно, гость был греком. Пока он, небрежно развалясь, потягивал вино и изучал барельефы дворца (весьма занятные барельефы, надо признать), Александр равнодушно размышлял о том, удастся ли ему одним движением снести нахалу голову. В тот момент, когда раздражение в нём почти победило вечернюю лень, и он приготовился от абстрактных размышлений перейти к конкретным действиям, гость заговорил.

— Для начала, — сказал он, — я пришёл с деловым предложением, от которого невозможно отказаться.

“Длинным выпадом, — решил Александр. — Вон туда, где бьётся жилка.”

— И потом, ты не можешь меня убить, я бог, — торопливо отодвинулся гость.

— А я сын бога, — равнодушно возразил Александр и откинул хитон с плеча.

— Слушай, но ты же не можешь убить самого Гермеса, да ещё до того, как он тебе сообщит, с чем пришёл, — занервничал гость и отодвинулся ещё дальше.

— Это уж мне решать, — так же равнодушно сообщил Александр и аккуратно взялся за рукоять меча. — Кроме того, убийство Гермеса, если ты, конечно, Гермес, вполне может рассматриваться как победа. А мне в последнее время сильно не хватает побед.

— Да погоди ты! — затараторил Гермес, вскидывая руки. — Я ведь затем и пришёл. Я пришёл предложить тебе возглавить самую большую и важную битву, которая когда-либо была. Или будет.

Александр с интересом поднял бровь. Руку с меча, впрочем, не убрал.

— Слушай, — торопливо продолжил Гермес. — Представь себе на секунду, что вероятностную материю стали формировать индивидуумы с сильнейшими эсхатологическими мифологическими представлениями.

Александр снова нахмурился и перехватил меч поудобнее.

— Величайшая битва! — мгновенно исправился Гермес. — Величайшее войско, которое когда-либо видело это небо! Поле битвы — вся Земля! Армагеддон!

— Что? — переспросил Александр.

— Да так, не важно, — отмахнулся Гермес. — Важно лишь то, что во главе этого войска встанешь ты. И это будет величайшая победа в истории. Ну как, по рукам?

— Пойдём, — просто ответил Александр, убирая руку с меча.

— Ну… — замялся Гермес, — Не так быстро. Есть одна небольшая загвоздка.

Мяса в Ю-уги не оказалось совсем. Александр спрятал нож, собрал стрелы и закинул арбалет за спину.

— И зачем тебе всё это? — спросил койот. — Дикая жизнь, безумные хищные твари. Я же тебе предлагаю буквально всё, что пожелает твоя душа, и ничего не требую взамен. Тут совсем недалеко, в соседней реальности. Даже пейзаж не сильно изменится.

— Кстати, а почему именно койот? — рассеянно поинтересовался Александр и попрыгал на месте, проверяя, хорошо ли упакован рюкзак.

— Граница с Мексикой, — пожал плечами койот. — Мифологическая сила местности. Своей-то сколь-нибудь конкретной веры в тебе нет. Только, вон, упрямство ослиное.

Он ловко увернулся от пущенной стрелы и скрылся в кустах. Александр глянул на солнце и зашагал на юг. До ночи он планировал добраться до границы с Техасом.