Lady Покер - Олег Селиверстов

– Поразительно.

– А знаешь, почему она это делает?

– Может, она легкомысленна? – предположил я.

Марго не удержалась от смеха:

– Потому что боится остаться одна.

Тормоза заскрипели, и машина встала как вкопанная перед светофором перекрестка. Я не мог не заметить, как непристойно изогнулась ящерица.

– Хорошие колготки? – Марго прищурилась.

– Да, нестандартные.

Когда подъезжали к моему кварталу, я попросил остановиться на проспекте, чтобы пройтись пешком. «Хонда» плавно затормозила. Марго включила свет в салоне и неожиданно сказала:

– Может быть, заедем ко мне выпить по чашке кофе? Здесь недалеко.

Прощальный комплимент застрял у меня в горле. Она снисходительно рассмеялась, не дожидаясь ответа.

– Я шучу, никогда не знакомлюсь с мужчинами в казино и тем более не приглашаю их в постель после первого бокала вина. – Она вдруг стала серьезной. – Казино – мир личностный, здесь есть только ты и игра. Игра – все: друг, любовник, дети. Это другая жизнь, в которой порой хочется остаться навсегда. Увидимся в следующий четверг.

– Предлагаю созвониться, – ответил я, ожидая, что она оставит номер телефона.

Но Марго ограничилась обещанием:

– Обязательно.

Через минуту «Хонда» скрылась из виду.

Ночь пахла опавшими листьями и мокрой травой. Я застегнул плащ, надвинул шляпу и свернул в темноту. Шаги гулко отдавались в пустынном переулке. «А как герой Достоевского убил старуху – обухом топора или лезвием?» – подумал я и невольно обернулся. Не было никого, кроме равнодушных фонарей, пригнувших к земле головы-светильники.

Проснувшись, я вспомнил вчерашний день и Марго. Перед глазами отчетливо всплыл ночной город, ящерица на колготках и колеса на литых дисках. Необычный вечер, окрашенный в темно-красный цвет – цвет опасности и любви. Почему люди присвоили любви красный цвет? Потому что любовь – это всегда опасность? Или потому, что любовь часто заканчивается кровоточащими ранами?

Я невольно сравнил Элизабет и Марго и с ужасом понял, что если б мне сейчас предложили выбрать, с кем из них провести ночь, я бы растерялся: тут изящная грудь, там – коленки… Везет мусульманам: можно иметь гарем.

Я рассмеялся собственным глупым мыслям, вылез из-под одеяла и пошел умываться. Размечтался! У одной есть бой-френд, а вторая вообще не оставила телефона. Может, я ее больше и не увижу никогда?

Утро было бархатно-солнечное, чирикающее неугомонными воробьями. «Шевроле», не обращая внимания на красоток в проносящихся мимо автомобилях, степенно ехал по знакомому маршруту. И только единственный раз чуть не сбился с намеченного курса – когда обогнал вишневое «Пежо» с беззаботно болтающей по телефону девушкой за рулем. У нее были длинные светло-русые волосы. Мы пристроились впереди «Пежо» и всячески пытались обратить на себя внимание, но безуспешно. На очередном перекрестке я почувствовал, что «Шевроле» от возбуждения вот-вот резко тормознет, чтобы девушка стукнулась лбом о стекло и обратила внимание на нас. Ее спасло то, что наш путь сворачивал направо. Мой верный друг с сожалением повернул колеса.

Беззаботность – лучшее лекарство от старости.

В приемной Ирен угощала сыщика кофе и круассанами, а он рассказывал ей свежий анекдот. У его ног стояла спортивная сумка, из которой торчал объектив фотоаппарата.

– Буэнос диас, амиго! – воскликнул Алесандро. – Почему у тебя такой невеселый вид? Похмелье?

– Привет. Ты что без звонка, в такую рань? – я внутренне напрягся, понимая, что сыщик прискакал столь неожиданно не просто так.

– Одно дельце подвернулось здесь неподалеку, вот и решил заглянуть к тебе на чашечку кофе.

– Угу, – недоверчиво буркнул я. – На чашечку кофе…

Мы прошли в кабинет. Судя по красным усталым глазам, идальго провел бессонную ночь, выслеживая и фотографируя очередную жертву неверности. Кому-то из мужчин не поздоровится, когда компрометирующие фото будут готовы.

Алесандро скинул кожаную куртку, снял солнцезащитные очки и подошел к зеркалу.

– Ну и вид. Хорошо, что меня не видит мама.

Он распустил волосы и начал заново заделывать их в хвостик. Я терпеливо ждал. Алесандро не терпел неаккуратности во внешнем виде.

– Вот черт, опять вылез седой волос, – сокрушенно вздохнул Алесандро, рассматривая прическу со всех сторон. – Мне же еще только сорок!

– Сорок один, – поправил я его. – Так что случилось?

– Ничего особенного. – Сыщик еще раз вздохнул, глядя на свое отражение, затем неспешно проследовал в кресло и уселся, вытянув ноги. – Уф, подустал я что-то. Пора заводить помощников. За этими молодыми кобелями не угонишься – таскаются всю ночь с дискотеки на дискотеку. Родители невесты захотели узнать, как проводит время их будущий зять. Сдается мне, свадьбу придется отложить.

Он достал из кармана пачку миндальных орехов и протянул мне:

– Будешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Зря. Очень полезно. – Алесандро не спеша доел орехи, смял пустую пачку и бросил в корзину для мусора.

– Барбара – это жена Бывшего Директора, – наконец выдал Алесандро то, ради чего пришел так рано.

– Еще раз повтори, кто чья жена?

– Женщина, которая владеет тремя процентами акций – если помнишь, ее зовут Барбара, – это ЖЕНА Бывшего Директора.

– Понятно, – пробормотал я, пока еще не осознавая, хорошая это новость или плохая. – Так вот почему ерзал замызганный портфель: Бывший тоже блефовал. Точнее, не блефовал, а не договаривал. Вот пройдоха! Прикидывался униженным и оскорбленным, а сам туда же! Но подожди… – я вопросительно уставился на сыщика. – Если Барбара – жена Бывшего Директора, то как его смогли уволить? У них же на двоих контрольный пакет!

– Просто! Очень просто! – хитро заулыбался Алесандро. – Барбара – любовница NB, Нового Босса!

– Ну вот, начинается… – пробормотал я.

– Что начинается? – переспросил сыщик.

– Так, ничего, – я развел руками. – Сначала появляются бывшие мужья, затем выясняется, что все друг с другом любовники, потом, как пить дать, объявятся гангстеры и кого-то обязательно застрелят.

Видимо, мой вид был настолько жалок, что Алесандро громко расхохотался.

– Не вижу ничего смешного! – разозлился я. Мой план рушится, как карточный домик, а он куражится и ржет. – Ты понимаешь, что для нас это значит?

– Не знаю. Но вижу только одно: важные сеньоры режутся друг с другом, думая, что у них на руках сильная карта, а козырный туз припрятан в декольте у сеньориты!

– Да мы вляпались! – воскликнул я, вскакивая. – Нам теперь ни за что не купить три процента!

– Почему? – сыщик удивился настолько искренне, что я даже опешил.

– Как почему?! Ты же сам сказал, что Барбара любовница NB!

– Ну и что? Ей всего сорок с небольшим.

– Да пошел ты со своими… – вспылил я, вышагивая взад-вперед по кабинету. Неужели меня так легко обыграли? Сам виноват! Нужно все проверять и перепроверять самому, всегда только самому, а не поручать кому-то!

Алесандро попросил Ирен принести кофе и чай.

– Успокойся, мистер Джек, – заявил он. – Если Барбара до сих пор не продала акции ни мужу, ни любовнику, значит, здесь что-то не то! У меня нюх на женские штучки. Поэтому нужно действовать, как мы решили.

– Это как? – недоуменно спросил я.

– Надо соблазнить Барбару, а потом выкупить у нее акции. И поручить это мне. Я же тебе еще в прошлый раз это предлагал.

Мой нервный смех чуть не заставил Ирен уронить чашки и поднос. Она боязливо поставила кофе и чай на стол.

– Ну да, ты же у нас специалист по обманутым женам и брошенным любовницам! – воскликнул я, когда помощница вышла.

– А для надежности Барбару и Нового Босса сначала надо поссорить, – продолжал Алесандро, игнорируя мои колкости. – Подошлем к нему проститутку с шикарным бюстом. Она его соблазняет, мы делаем пару непристойных снимков – и все шито-крыто. Любовь прошла, завяли помидоры, а нам – акции! Конечно, план нуждается в финансовой поддержке, поскольку подразумевает шампанское, икру, цветочки… Думаю, пара тысяч евро покроет расходы.

– Может, три тысячи – чего уж мелочиться? – я снова посерьезнел. – Мне кажется, что если Барбара действительно подставила своего мужа, то она точно знает, что делает. А ты про бюст!

– Знаешь, почему мы с тобой так долго работаем вместе, мистер Джек? Потому что каждый из нас профессионал в своем деле. Ты разбираешься в цифрах, а я – в женских сердцах. Доверься мне, и все будет в ажуре.

– А вдруг у них настоящая любовь? И что тогда?

– Деньги и секс – вот что правит миром! Это куда надежнее любви.

– Надежнее, но скучнее.

– Ладно, – Алесандро обреченно махнул рукой. – Как хочешь. Если тебе не нравится мой план, можешь предложить свой. Мне пора. Ты инвестор, тебе и решать.

– Возможно, ты прав, – я обессилено опустился в кресло. – Но ты же знаешь, что я терпеть не могу все эти полузаконные методы. Надо подумать. Может быть, удастся договориться по-хорошему.