Тайна Синих лесов - Алекс Орлов

Дефтирон испытывал боль и яростно топал ногами, однако ничто не помогало. В приступе отчаяния он бросился вперед, надеясь расплющить о стену хоть одного врага, однако проворный ваффен сумел вскарабкаться на покрытую слизью холку израненного чудовища и несколькими быстрыми ударами отсек его огромную голову. Отделившись от тела, она ударилась о каменный пол и откатилась к стене, разбрызгивая дымящуюся черную кровь. Мгновение спустя рухнуло и тело демона.

– Ну что, ты доволен, маг? – спросил старший ваффен, указывая мечом на останки дефтирона.

Туша медленно оплывала, источая жуткие запахи и едкие дымы.

– Да, думаю, вам следует отправляться прямо сейчас, мне не терпится отпраздновать победу.

Алвин сделал неуловимый жест, и пол подземелья снова стал чистым. Потом в стене зажегся круг света, и ваффены гуськом ушли в него.

– Это просто невероятно, – произнес Гвистерн, ощущая запоздалую дрожь. – Так легко одолеть демона! Теперь и Фрай поплатится!

– А мы проследим за его падением через Глаз Огра.

15

На ночлег отряд остановился на небольшой полянке поблизости от дороги. Вокруг был густой березняк, а неподалеку среди дубов журчал ручей; от высыхания его спасла густая тень заповедного леса.

За день проехали не так много, но Каспар понимал, что силы им еще понадобятся, и берег лошадей и воинов.

– Фундинул, на тебе костер, – сказал он, когда скакуны были расседланы и привязаны. – Аркуэнон, поглядывай за дорогой, Углук, сходи за водой и подготовь все для ужина, а мы с Бертраном пойдем за дровами…

– Почему этот обжора будет готовить ужин? – возразил гном. – Он же съест все продукты!

– А ты все зажмешь и сваришь кашу из топора! – парировал орк. – Вы, гномы, известные скупердяи!

– А вы, орки, – моты и гуляки!

– А ты…

– Прекратите! – Каспар вздохнул. – Вы что, забыли о нашем уговоре? Кто начал первым – а ну-ка быстро сюда золотую монету!

Спорщики замолкли, сопя и буравя друг друга сердитыми взглядами. Признаваться, кто начал свару, ни тот, ни другой не желал.

– Еще раз сцепитесь – не прощу! Понятно?

– Понятно, ваша милость, – кивнул гном и принялся обдирать с полена бересту для растопки.

Каспар и Бертран отправились в лес, отыскали небольшое сухое дерево и, свалив его, понесли к стоянке. Когда вернулись, костер уже потрескивал сучьями. Углук с важным видом сыпал в котел крупу, а Аркуэнон, невозмутимый, как статуя, смотрел на дорогу.

На жарком пламени из березовых дров еда готовилась быстро, по лесу поплыл аромат густой походной каши. Углук не пожалел запасов и вывалил в нее все, что нашел, – сушеное мясо, сало, даже куски черствых галет.

Получилось вкусно.

Ложки скребли по стенкам котелка, орк чавкал, икал и давился, точно голодал целую неделю. Фундинул даже отодвинулся, всем видом показывая, что он знать не знает этого обжору.

Вскоре от каши остались только приятные воспоминания и пустой котел.

– С востока кто-то идет, – произнес эльф.

Это было так неожиданно, что Каспар чуть не подавился – он ничего не слышал.

– Что-то раньше за тобой таких способностей не наблюдалось, – заметил он, поднимаясь. – Ладно, Бертран, Углук и ты, Фундинул, сидите тут, а мы с Аркуэноном пойдем встретим гостя.

Он вложил в лук стрелу, и они с эльфом растворились в вечернем лесу.

– Он там, – прошептал Аркуэнон, – я слышу его в полусотне шагов.

– Хорошо. Я обхожу справа, ты – слева.

Каспар старался двигаться как можно тише, пригибаясь и укрываясь за кустами. В какой-то момент ему показалось, что он видит впереди фигуру.

Щелкнула тетива, послышался звонкий удар вонзившейся в дерево стрелы.

Скрываться смысла больше не было, и Каспар ринулся напролом через кусты. Когда он подбежал к месту происшествия, Аркуэнон стоял возле старого дуба и разглядывал вонзившуюся в него стрелу.

– Я попал, – сказал он.

– Знаю, что ты не промахиваешься, – отозвался Каспар, выдергивая стрелу из дерева. На ее кончике остался небольшой черный клочок то ли кожи, то ли ткани. Каспар поплевал на нее и потер.

– Похоже на кожу, но сказать наверняка нельзя. Ты зачем стрелял?

– Он почувствовал меня и стал убегать…

– Понятно. – Каспар огляделся.

– Это был кто-то неуязвимый, он быстрее, чем полет стрелы. Жаль, что у меня почти не осталось настоящих, эльфийских стрел, они куда быстрее.

– Ничего не поделаешь, приятель. Ладно, пойдем назад.

И они стали пятиться, поглядывая по сторонам и держа наготове луки с вложенными стрелами. Царившая вокруг тишина казалась подозрительной.

– Ну что там, ваша милость? – спросил гном, когда разведчики появились у костра.

– Он ушел, растаял, как ночной туман. А вот кто это был, не знаю.

– Колдовство?

– Возможно, чей-то лазутчик.

– Простого лазутчика вы бы враз разделали, – заметил Углук, обследуя пустой котел.

– Теперь я слышу скрип колес, – сказал эльф. – По дороге кто-то едет.

– С востока?

– Нет, теперь с запада.

– И далеко? – спросил Углук, отряхивая с меча прилипшие травинки.

– Две сотни шагов.

– Что-то они зачастили.

– Да уж, – согласился Каспар. – Приготовьтесь, неизвестно, с чем они к нам…

Фундинул вынул из чехла топор, а Бертран стал быстро утягивать доспехи.

Едва закончили приготовления, из-за поворота выползла грохочущая телега. Ее тащила худая изможденная лошаденка, ее погонял бородатый старик, а из-за его спины выглядывали несколько женщин и целый выводок детей разного возраста.

– Уже лучше, – сказал Каспар, опуская лук.

Увидев вооруженную группу, старик с перепугу вскочил с козел, но, не удержавшись, свалился на обочину.

– Ой, господа дорогие-важные, не губите сирот горемычных! Натерпелись мы, нагоревались, раздетые, как есть пустые! Пощадите!

– Не вой и подойди сюда. И не бойся, никто вас не тронет, – сказал Каспар.

Старик проворно поднялся с колен и подбежал к Каспару; лошадка, оставшись без возницы, остановилась и стала равнодушно пощипывать сухую траву; пассажиры телеги попрятались среди нехитрых пожитков.

– Беженцы мы, ваша милость, из деревни в тридцати милях на запад.

– И что заставило вас бежать из деревни?

– Хворь неведомая идет по нашему краю, мор черный, беспощадный, – запричитал старик, и из его глаз покатились слезы. – Людей раздувает, и в два дня они уже мертвые. Все села к западу от нас уже опустели, ну а мы не стали ждать, подхватились, кто остался, и побежали.

– Хворь, говоришь? – вмешался Бертран. – А почему в Ливене о ней ничего не знают?

– Так она совсем недавно началась, ваша милость, и семи дней не прошло, как у нас люди помирать стали. Говорят, от засухи это, прежде ведь у нас такого не бывало.

– Ладно, езжайте, – махнул рукой Каспар.

Старик поклонился и проворно побежал к телеге, по-молодецки на нее запрыгнул, стеганул кнутом клячу, и та потащила телегу по дороге. Скоро ее громыхание затихло вдали.

– М-да, эдакая хворь меняет все наши планы, – сказал Каспар.

– Гномы не подвержены людским болезням, ваша милость! – гордо заявил Фундинул.

– Орки тоже! – добавил Углук.

– А эльфы вообще не болеют, – неожиданно подал голос Аркуэнон.

– Зато мы с Бертраном очень даже болеем – ничто человеческое нам не чуждо. Так что с завтрашнего дня меняем маршрут и поворачиваем на юг.

Каспар помолчал, ему показалось, будто он слышит в лесу треск сучьев, однако Аркуэнон ни о чем таком не сообщал.

Решив, что ему показалось, Каспар продолжил:

– Нужно подумать, куда теперь идти.

– Но на юге владения лорда Кремптона, – напомнил Бертран, – вряд ли он будет рад видеть нас.

– Он будет так рад, что даже вышлет нам навстречу взвод рейтар.

– Мы не раз их били и разобьем еще, – сказал Углук и, поплевав на клинок меча, поскреб его ногтем.

– Значит, поворачиваем на юг, – подвел итог Каспар. – А теперь всем спать, с завтрашнего дня нам придется двигаться вдвое быстрее. Фундинул, ты сторожишь первым, тебя сменит Углук, его – Аркуэнон.

Себе Каспар оставил самую трудную утреннюю смену.

16

Лорд Кремптон развлекался. Он стоял на балконе в окружении приближенных и смотрел, как травят собаками провинившегося слугу – тот имел дерзость посмотреть лорду в лицо, подавая полотенце.

Огромные, натасканные на людей волкодавы недолго гоняли несчастного по двору, скоро он упал и какое-то время кричал, пытаясь сопротивляться, пока клыки одного из псов не сомкнулись на его горле.

– Оттащите их, – велел Кремптон, – а тело бросьте в ров, пусть там гниет в назидание остальным.

Собачники в крагах из воловьей кожи, в стеганых куртках до колен и высоких сапогах оттащили беснующихся собак и загнали их обратно на псарню. Двое рейтар ухватили окровавленное тело за ноги и поволокли со двора.

– Вот так, – сказал лорд, на его лице появилась улыбка. – Никто не назовет меня излишне мягкосердечным господином!