Моё золото осени (СИ) - Марта Макова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Включила в комнате свет поярче и внимательно рассмотрела девочку. Полное попадание в образ! Скопировать мою фотографию не могли, таковой, попросту, не существовало. Значит, рисовали по описанию. Кто-то очень талантливый. И растерянная девочка, стоящая посреди заросшего травой пустыря, и зловещая летающая тарелка в небе за её спиной, всё выглядело очень натуралистично и тревожно. Даже жутковато.
Невольно поёжилась и бросила взгляд в окно, словно там, в плотной пелене опустившегося на город тумана, спряталась зловещая, пугающая летающая тарелка. Поднялась с Елагина острова и сейчас зависла над моим домом, загородив собой половину неба над городом. Только и ждёт, когда я выключу свет, чтобы похитить меня. Тряхнула головой и тихонько засмеялась. Сумел же Димка нагнать на меня жути своей историями о пришельцах. Настоящий мастер художественного слова. Талант.
Дотянулась до телефона, лежащего на краю кровати, взяла его и нерешительно покрутила в пальцах. Звонить слишком рано, Белозёров, наверное, сладко спит. Просто достала его номер из чёрного списка. Позвоню утром, если не передумаю. А пока спать, у меня ещё есть несколько часов до утра.
Свет выключать не стала, просто укрылась с головой мягким, тёплым одеялом. Мало ли.
Глава 14
Рекламная афиша на стеклянной витрине с портретом Димы и надписью: "Творческая встреча с автором бестселлеров "Даша", “Звездолёт "Орион"” и "Прогулки по кольцам Сатурна" Дмитрием Белозёровым", говорила о том, что я пришла по нужному адресу.
Два дня генерировала идеи, как подойти к Димке. Я наговорила ему так много обидных слов. Несправедливо обвинила его. Игнорировала все попытки парня объясниться и рассказать о том, что он на самом деле ко мне чувствует.
И трусила. Малодушно боялась, что всё потеряно. Димка окончательно обиделся и отказался от меня. От наших отношений.
А потом увидела в его соцсетях анонс сегодняшней творческой встречи с читателями и решила, что это шанс. Ну не станет же он прилюдно ругаться со мной. Самое большее — демонстративно проигнорирует моё присутствие. И очень боялась такого развития событий.
Сделав глубокий вдох, открыла дверь книжного магазина. Тихо звякнул колокольчик над входом, оповещая о моём приходе, но на его тоненький голосок никто не обратил внимания. Люди, собравшиеся в дальнем углу большого торгового зала, заставленного рядами стеллажей с книгами, даже головы не повернули в мою сторону.
Я встретилась глазами с вежливо улыбающейся девочкой — продавцом, стоящей за стойкой с кассой. Не произнеся ни слова, она мотнула головой в сторону дальнего угла, из которого звучали весёлые голоса. По букету тёмно-вишнёвых хризантем в моих руках сразу определила, что я пришла на творческую встречу с любимым автором.
Тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, затесалась в толпу, окружившую стол, за которым Дима раздавал автографы.
Из-за широкой спины дамы гренадерского телосложения украдкой наблюдала за Белозёровым. Димка улыбался присутствующим, спрашивал их имена и подписывал книги для них.
Красивый. И улыбка у него обаятельная. Стильный твидовый пиджак натянулся на широких плечах. В длинных, чутких пальцах перьевая ручка, которой он уверенно ставил размашистую роспись, тихо разговаривая, обмениваясь парой фраз с каждым подошедшим к нему читателем.
Я встала в самый конец очереди из желающих получить автограф автора. Пряталась за стоящих впереди меня людей, каждый раз, когда Димка поднимал голову и с улыбкой осматривал вереницу почитателей его таланта.
До последнего момента пряталась за спинами других и когда последний стоящий передо мной человек потянулся, чтобы получить свою книгу с автографом из рук автора — положила перед Белозёровым на стол букет хризантем и свой экземпляр романа.
— Для Дарьи, пожалуйста.
Белозёров поднял взгляд и резко вскочил со стула, заставив читателей отшатнуться от неожиданности.
— Даша! — грозовая синева глаз вдруг засияла, засверкала, как умытое дождём весеннее небо.
На несколько секунд, пока мы смотрели друг на друга, мир вокруг нас перестал существовать. Были только восторг и счастливая улыбка Димы и моя радость и неимоверное облегчение. Он рад мне!
Нам не нужно было что-то говорить друг другу, произносить вслух слова. За нас говорили глаза.
— Я прочитала твой роман, Дим. — сердце, как ненормальное колотилось в рёбра, заставляя дышать рвано, как после марафона. — Я всё поняла. Прости меня.
— Даш, да ты что? — Дима обогнул стол, за которым сидел и прижал меня к горячей груди. Сейчас я слышала, что и его сердце отбивало сумасшедший ритм. — Родная, моя. Ты прости. Я жутко накосячил. Я люблю тебя!
Гробовая тишина вокруг нас заставила насторожиться. Я оглянулась. Люди окружили нас полукругом и молча улыбались. Им явно нравилось развернувшееся перед ними представление. Я смущённо опустила глаза. Стало неловко.
— Дим. — попыталась отстраниться, выпутаться из крепких объятий. — Тебя читатели ждут.
Димка вздрогнул, словно очнувшись, но из рук меня не выпустил, ещё крепче прижал к груди, на которой я тут же спрятала полыхающее от смущения и радости лицо.
— Одну минутку, друзья! — поверх моей головы обратился к собравшимся людям. Потянул меня в уголок, за стеллаж с книгами. Прижал к стене, и взяв в ладони моё раскрасневшееся лицо, впился поцелуем в губы. Жарким, жадным, голодным. Забирающим дыхание, заставляющим сходить с ума сердечный ритм и слабеть колени. Я цеплялась за лацканы его пиджака, не желая отпускать, не давая отодвинутся ни на миллиметр, да Белозёров и не пытался. Вжимал в угол, нависая надо мной всей массой.
— Даша. Сладкая моя. Красивая моя. Как я скучал. Как надеялся! — Димка оторвался от моих губ, упёрся лбом в мой лоб, дышал рвано, взволнованно.
— Дима, тебя ждут. — пыталась я вернуться в действительность сама и Белозёрова вернуть туда же. — Люди же, неудобно.
Оторваться друг от друга было трудно, почти невозможно, но необходимо. Димка запрокинул лицо, шумно втянул воздух носом успокаиваясь.
— Даша, ты же не уйдёшь? Ещё полчасика осталось, ну, может, чуть больше, если ещё народ набежит. — в шальных глазах вопрос, просьба, надежда.
— Я не уйду. — легонько подтолкнула Белозёрова к выходу из закутка за стеллажом. — Иди, Дим.
Читатели встретили Димкин выход аплодисментами и добрыми смешками. Белозёров скромно улыбался и извиняясь разводил руками.
— Ну что, друзья, продолжим? — снова сел за стол, и народ засуетился, окружил, подсовывая ему книги и открытки для подписи.
Я стояла в сторонке, прислонившись плечом к стене, и наблюдала за счастливым, и разом ставшим нетерпеливым, Белозёровым. После
