Рождение экзекутора. 1 том (СИ) - Становой Марика "Marika Stanovoi"

Яники уже не было.

— Рон, что вдруг случилось? Хочешь, я тебе помогу тут убраться? — Стив начал резво одеваться. Забавно: Рон суеверный! Нашел чего бояться — радости не бывает слишком! Боится потерять Янику, как Эйки? Как неудачно его Генри забрал тогда. — Ты что, из-за гнезда расстроился? Это же просто доказать — сходи к дознавателю, он подтвердит...

— Не лезь ко мне! — Рон схватил сумку Стива и швырнул ее к двери. — Оделся? Вали! И прощай. Я не ажлисс. Я — человек, мне не нужно, чтобы в моей душе копались! Мне не нужно, чтобы мной управляли! Иди!

— Рон, я не хотел тебя обижать! — Стив начал складывать свой спальник, окутал Рона фантомом, пытаясь успокоить, но Рон дернулся и вспыхнул испугом, смешанным с негодованием. Стив спрятал щуп — надо же, Рон, и правда, чувствует скан!

— Мы разные, ты веришь в Императора, — Рон распахнул дверь. Пнул сумку Стива к спуску подземного коридора. — А я верю, что кварги делают гнезда к неприятностям! Провожать я тебя не пойду — мне еще тут надо убраться перед утренней сменой, — Рон выдернул внутреннюю простынь из спального мешка и скрутил в комок. — Что ты ко мне прилип?

— Совсем не разные! Я тебе верю, — Стив остановился в дверях и растерянно оглянулся: он не хотел ругаться! Он не хотел обижать сканом. Но как сказать?

— Я должен тебя ударить, чтобы ты ушел? — закричал Рон. — Пошел вон!

Стив выскочил из юрты, подхватил сумку и бежал до выхода из сафари.

Глава 33. Убийство

С тихим звоном стеклянной пылью

Разлетится сердце больное.

И легко мне парить над былью,

Я стремглав полечу за тобою.

Вместо сердца воздушный шарик.

Вместо памяти рваные строки.

Я сама себе снюсь наверно.

А кольцо я отдам сороке…

(Дневник шестой Крошки)

***

Стив провел целый день в природном резервате верховий Лакосты — снял туристический домик на берегу узкого, но чистого ручья далеко от цивилизации. Благо, найти свободный не составило труда. Такие «берлоги одиночек» большую часть года пустуют: люди любят более комфортные места отдыха. Вышел пройтись по «тропе познания природы», но навалились воспоминания: арнека не бродит вокруг дома. Зло себя оборвал, полез в кусты. Промочил ноги, расцарапался в зарослях шиповника. «…Устало бедное словечко и обессилено свалилось в щель между камнями...» Фыркнул, вернулся в хижину. Обнаружил, что каким-то сучком продрал нежную кожу «танцевальных» ботинок. Запихал оба ботинка вместе с мокрыми носками в утилизатор. Заглянул в пищевой отсек: полуфабрикаты, порошки, специи... Туристы любят готовить сами! Нашел буханку «охотничьего» хлеба в охранной оболочке и палку сухой колбасы.

Упал на кровать и тупо пересмотрел несколько случайных фильмов, отрывая руками хлеб и заедая колбасой.

К вечеру вернулся на базу с ощущением, что живет в чужом, бесчувственном теле.

Тускло подумал, что надо втягиваться в рутину. Посмотреть расписание визитов Императора. Начать тренировки. Найти увлечение. Занятые руки — легкая голова...

«Немедленно в тренировочный зал!» — ворвался мысленный приказ Джи, и сбил всю меланхолию.

Быстрым шагом, как был босиком и в старой одежде, с перебежками между лифтами, добрался вниз на бордовый уровень. Остановился на секунду у двери — выровнять дыхание.

Вошёл.

В центре на полу лежал связанный Рон.

Стив не расслышал, как закрылась дверь. Зачем-то огляделся, хотя и так видел, что Рон тут один. В этом проклятом зале с тренажерами, сливом в полу и инкубатором.

Рон в ужасе таращился на стену с креплениями, на него...

Стив ужаснулся тоже и, глотая спазм в горле, выдавил единственную глупость, которую смог:

— Здравствуй, Рон...

— Стив! Ты говорил, что ты лаборант! — неожиданно высокий голос Рона хлестнул по нервам.

«Я этого не говорил! Господи, молчи! Хотя какая разница, все и так по тебе видно! Джи, прости! Прости, но ничего же не было!» — мысли полетели сами, но вслух ничего не удавалось сказать...

— Я в магазин выскочил, а потом как уснул. Ничего не помню… Мне никто ничего не сказал! Что происходит? — Рон изогнулся и сел, тараторя какую-то чушь и смотря дикими глазами.

«Ничего особенного, — облила холодом мысль Джи: — Ты просто убьешь его».

— Что с тобой? — Рон ничего слышать не мог. Заметил, как Стив окаменел.

«Боже, — промелькнуло в голове: — И он ещё обо мне беспокоится!»

— Рон… — больше Стив не смог ничего сказать. Джи щёлкнул его по носу и взял управление на себя.

«Крошка, ты убьёшь его, но сначала снимешь с него шкуру. А лучше сделай ему напоследок подарок, полюби его. Не-е-ет, темпераментный ты мой, фантомом. Сделай ему любовь, какой у него никогда не было. Ты же хотел. Нет, не касайся его, только войди в его сознание».

— Стив, что происходит? Скажи мне, Стив!

«Выключи ему звук. Вот так. Возьми его и привяжи к стене, чтоб не мотался. Ты сильнее его».

Стив исчез: он здесь, но его нет. Его воля замерла, отлетела и лопнула мыльным пузырем.

Мысли отлетели, чувств не было. Император вошёл в его тело, в его душу, и Стив закрыл глаза и уши, забился в уголок, закопался.

Но куда и как? Куда может убежать марионетка, висящая на таких тонких, но таких прочных ниточках? Она жива только благодаря этим ниточкам, они дают ей жизнь...

Рон даже не пытался сопротивляться. Джи без каких-либо ритуалов овладел и им: Рон сам подошел к стене, вставил руки и ноги в кольца. Тело Стива без суеты, деловито и механически закрепило такое же согласное и спокойное тело, оставив без внимания панику сознания в ловушке чужой воли, а потом Стив проскользнул щупальцем своей мысли в это безвольное тело. Там билось сознание Рона, пока еще только удивленное и слегка испуганное, чего-то ждущее… «Сейчас дождешься», — услышал Стив и легким касанием скана прошелся изнутри пойманого тела, ища и проверяя, стимулируя и усиливая фантом любовного экстаза. Рон замер и задохнулся, затрепетал в своих оковах, даже не успевая еще сильнее удивиться. А потом уже сам отдался пришельцу, прижимаясь своим сознанием к паутине, окутавшей его волю, сливаясь с завоевателем, отдавая себя на растерзание сладострастному хищнику, запустившему острые когти в самые сокровенные уголки его желаний… И Стив захлебнулся спазмом вместе с жертвой.

Управлять человеком проще, чем проникать в сознание ажлисс, которые привыкли к ментальному общению и могли отбиваться хоть на своей, хоть на чужой территории. Человек не умел, не знал и был потрясен открытием, что он оказался в собственном теле всего-навсего пассажиром, который вдруг без единого прикосновения взрывается сильнейшим восторгом, крича и вырываясь из пут.

«Ну куда же тут вырвешься… А теперь сними с него кожу...»

Стив, оглушенный своим предательством и силой пережитого оргазма, но сейчас озабоченный только одним — как сдержать дикую вибрацию, пробивающую его изнутри — взял нож.

«Возьми зажим».

Стив вернулся к ящику. Закрыл глаза и оперся о стену лбом. Сейчас упадет...

«Дурачок, чем будешь держать кожу?»

Он не знал, чем будет держать сам себя…

«Вот, возьми крючок».

Его тело протянуло руку и вытащило из ящика крючок на длинной рукоятке.

Заныли руки, он слепо повернулся и подошел к телу, распятому на стене.

Рону разрешили кричать, видимо, чтобы не было так похоже на немое кино. Рон кричал. Остро, как заяц, разрываемый псами… Потом только выл и хрипел, дергаясь под его руками. Стив чувствовал и этот ужас, и эту боль вместе с ним. Джи, или все-таки Стив, удерживал Рона в сознании, усмиряя его боль, отодвигая шок… Прости, прости, это не я… О, нет, это все же я… Рон не слышал. Он сходил с ума, а Стив желал сойти вместе с ним.… Убей меня, но ты никогда не умрешь… И эта теплая липкая кровь была везде… Скользкая кожа, которую невозможно было удержать, которая снова и снова выскальзывала из кровавых пальцев… И этот густой сладкий тошнотный запах… Запах крови, смешанный с запахом спермы, острый запах рвоты, мочи и кала глушил, проникал и жег… Наполнял внутренности, давил изнутри… Если бы мог, то он выблевал бы себе кишки, вывернул бы себя наизнанку. Потерял сознание, умер… Но марионетка и так мертва или просто не жива? Жива ли марионетка, когда ей не управляют? Что делает марионетка, когда её вешают на крючок за ненадобностью?