Танец с драконами - Джордж Мартин

— Когда я пьян, я куда проворнее. — Он повернулся к хозяину. — Боюсь, я испортил ваш ковер. Девчонка не виновата. Позвольте, я заплачу.

Он вытащил горсть монет и бросил их мужчине.

— Бес, — раздался низкий голос у него за спиной.

В темном углу комнаты сидел мужчина с извивающейся шлюхой на коленях. Я не видел эту девку. А то отвел бы наверх ее, а не веснушчатую. Она выглядела моложе остальных, стройная и хорошенькая, с длинными серебристыми волосами. Похоже, лиссенийка… но человек, на коленях у которого она сидела, был из Семи Королевств. Плотный и широкоплечий, лет сорока, или немного старше. Добрая половина его головы облысела, но щеки и подбородок покрывала грубая щетина, а руки заросли густыми волосами, пробившимися даже на костяшках пальцев.

Его вид не понравился Тириону, а большой черный медведь на накидке — и того меньше. Шерсть. Он носит шерсть в такую жару. Кто кроме рыцаря может быть настолько чертовски безумным?

— Как приятно услышать общий язык вдали от дома, — заставил он себя произнести. — Но, боюсь, вы меня с кем-то перепутали. Меня зовут Хугор Хилл. Могу ли я угостить вас чашей вина, друг мой?

— Я уже достаточно пьян, — рыцарь оттолкнул шлюху в сторону и встал на ноги. Портупея висела рядом с ним на крючке, он снял ее и обнажил клинок, сталь зашуршала по коже. Шлюхи с интересом наблюдали, в их глазах сверкали огоньки свечей. Хозяин исчез.

— Ты мой, Хугор.

Тирион не мог ни убежать от него, ни побороть. И он был настолько пьян, что не мог даже надеяться перехитрить его. Он развел руками.

— И что ты собираешься со мной делать?

— Доставить тебя, — ответил рыцарь, — королеве.

24. ДЕЙЕНЕРИС

Галазза Галар прибыла в Великую Пирамиду в сопровождении дюжины Белых Граций — девочек благородного происхождения, еще слишком юных для службы в храмовых садах наслаждений. Вместе они представляли собой прелестную картину: гордая старица во всем зеленом, окруженная маленькими девочками в белых одеяниях и вуалях — доспехах своей невинности.

Королева тепло приняла их, а затем вызвала Миссандею присмотреть, чтобы девочек покормили и развлекли, пока она ужинает наедине с Зеленой Грацией.

Повара приготовили великолепное блюдо из медовой баранины, благоухающей тертой мятой, и маленьких зеленых фиг, которые ей так нравились. Двое полюбившихся Дени заложников подавали на стол и следили, чтобы кубки не оставались пустыми — Кезза, маленькая девочка с наивными глазами, и тощий мальчик Гразар. Они были братом и сестрой и приходились родственниками Зеленой Грации, которая приветствовала их поцелуями и спросила, хорошо ли дети себя ведут.

— Они оба очень милые, — уверила ее Дени. — Кезза иногда поет для меня, у нее чудесный голос. А Гразара вместе с другими мальчиками сир Барристан обучает в традициях западного рыцарства.

— Они моя кровь, — сказала Зеленая Грация, когда Кезза наполнила ее кубок темно-красным вином. — Приятно слышать, что они хорошо служат Вашему Сиятельству. Надеюсь, я смогу сделать то же самое.

У старухи были белые волосы и тонкая пергаментная кожа, но глаза с годами не потускнели. Они были зелеными, как ее одежды; глаза, полные печали и мудрости.

— Простите, что говорю вам это, но Ваше Сиятельство выглядит… уставшей. Вы плохо спите?

Дени едва не рассмеялась:

— Не очень хорошо. Прошлой ночью три квартийские галеры подплыли к Скахазадхану под покровом темноты. Воины Матери обстреляли их паруса залпами огненных стрел и забросали палубы горшками с горящей смолой, но галеры быстро ускользнули, не получив сильных повреждений. Квартийцы намерены перекрыть нам доступ к реке, как уже закрыли залив. И они больше не одни. К ним присоединились три галеры из Нового Гиса и каррак из Толоса.

На предложение о союзе толосийцы ответили тем, что объявили ее шлюхой и потребовали вернуть Миэрин Великим Господам. Но даже это было лучше, чем ответ Мантариса, присланный по караванному пути в кедровом сундуке. В нем она обнаружила засоленные головы трех своих послов.

— Возможно, ваши боги помогут нам, — добавила Дени. — Попросите их послать шторм и вынести галеры из залива.

— Я помолюсь и совершу жертвоприношение. Быть может, боги Гиса услышат меня, — Галазза Галар потягивала вино, не спуская глаз с Дени. — Шторма бушуют не только за стенами, но и внутри. Прошлой ночью убили еще нескольких вольноотпущенников, насколько мне известно.

— Трех, — от этого слова во рту осталась горечь. — Трусы вломились к ткачихам-вольноотпущенницам, которые никому не причинили вреда. Все, что они делали — просто создавали прекрасные вещи. Подаренный ими гобелен висит над моей кроватью. Сыны Гарпии сломали ткацкий станок и изнасиловали женщин, прежде чем перерезали им глотки.

— Об этом мы слышали. И все же Ваше Сиятельство еще находит в себе мужество отвечать на резню милосердием. Вы не причинили вреда никому из знатных детей, которых держите в заложниках.

— Пока нет.

Дени полюбила своих юных заложников. Среди них были робкие и смелые, ласковые и угрюмые, но все они были невинны.

— Если я убью своих виночерпиев, кто нальет мне вина и принесет ужин? — сказала она, стараясь перевести это в шутку.

Жрица не улыбнулась.

— Говорят, Бритоголовый скормил бы их вашим драконам. Жизнь за жизнь. За каждую мертвую Медную Бестию он убивал бы ребенка.

Дени ковырялась в тарелке с едой. Она не смела глядеть в сторону Гразара и Кеззы, боясь расплакаться. Сердце Бритоголового жестче моего. Они спорили о заложниках полдюжины раз. «Сыны Гарпии смеются в своих пирамидах, — еще сегодня утром говорил ей Скахаз. — Какой смысл в заложниках, если вы не снимаете с них головы?» В его глазах она оставалась всего лишь слабой женщиной. Хаззеа было достаточно. Какой смысл в мире, если за него приходится платить кровью маленьких детей?

— Эти убийства — не их рук дело, — неуверенно сказала Дени Зеленой Грации. — Я не королева-мясник.

— И Миэрин благодарен вам за это, — ответила Галазза Галар. — Мы слышали, что Король-Мясник Астапора мертв.

— Убит собственными солдатами, после того как приказал им выступить и атаковать юнкайцев, — горькими были эти слова. — Труп еще не остыл, когда его место занял некто Клеон Второй. Этот продержался восемь дней, прежде чем ему перерезали горло. Затем его убийца потребовал корону. Как и наложница первого Клеона. Король Головорез и королева Шлюха — так называют их астапорцы. Город разделился на два лагеря, и жители дерутся на улицах, пока юнкайцы с наемниками ждут у стен.